Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 39

Этот тип, очень не понравившийся мне по всем параметрам, плавно скользнул навстречу, ртутью перетекая из одной позы в другую. Остановившись в двух шагах и криво усмехнувшись, он поднял руку с зажатой в ней палкой.

— Может, попробуешь со мной теперь? — мерзкий скрипучий голос резанул уши ржавой ножовка, попавшей на гвоздь.

Прикрыв глаза на мгновение, я вновь попробовал успокоится. Новый противник казался опаснее всех предыдущих, вместе взятых. Лихорадочные попытки придумать выход не находили никаких вариантов, и, если често, я уже чувствовал, что проиграл. Но вызов брошен, пути назад нет. И я пожал плечами, пытаясь казаться спокойным и равнодушным.

Мы закружились между столов, в клубах табачного дыма. Я подавил желание броситься в самоубийственную атаку, пытаясь использовать хотя бы призрачное преимуществоот первого удара. Нет, карлик явно провоцировал на это, и доставлять ему удовольствие я не собирался.

— Ну, что же ты?.. — мой противник не выдержал, и его скрипучий голос опять заставил невольно скривиться. — Боишься, что ли? Сосунок…

Я опять пожал плечами, не опуская трость, которую держал наизготовку. На меня такие дешёвые приёмы не действуют. И именно в этот момент он атаковал.

Понять, что произошло, я просто не успел. Какое-то размытое движение, свист рассекаемого воздуха, боль во лбу, кружащиеся перед глазами звёздочки, дезориентация… Я попробовал ударить в ответ, но попал в пустоту. И в следующий момент ощутил, как палка противника позорно врезается в моё тело ниже спины.

Скрипя зубами, резко развернулся, весь гнев вкладывая в сокрушающий всё и вся удар. Но карлик опять ушёл от него, как показалось, вообще не напрягаясь. Нырнув молниеносной размытой тенью сбоку, он вновь огрел меня по заднице, и второй удар, усугубив последствия первого, принёс просто адскую боль.

Взвыв, я вновь попробовал крутануться, но сильнейший удар по ногам повалил на пол. Я откатился в сторону, сам попытался сбить наземь оказавшегося тут как тут врага, но тот пинком выбил трость из моей руки и прыгнул на спину, заставив со всей силы удариться лицом о грязные половые доски.

— Ну вот и всё, наглец наказан! — скрипучий голос у самого уха вызывал желание оглохнуть навсегда, лишь бы никогда больше его не слышать. — В следующий раз будешь драться честно… И ты ещё легко отделался. Чего стрясти бы с тебя за такой бесценный урок, а, человек?..

— Ничего. Слезай, Малыш, у меня к тебе дело вообще-то…

Глава 32

Как же, блин, всё болело! Особенно то место, где коняается спина и начинаются ноги. Знакомство с Малышом превзошло все возможные ожидания и грозило запомниться надолго.

— Ты присаживайся-то, чего стоишь? Как вы, люди, говорите — в ногах правды нет… — ещё и табурет мне пододвигает, скотина!

Я только скривился, проигнорировав предмет мебели, блестящую поверхность которого, судя по всему, до полученного в итоге идеально гладкого состояния долгие годы полировали чужие задницы. Облокотившись на залитый чем-то стол, я посмотрел прямо на этого маленького… Не человека.

Зрелище, способное заменить собой слабительное. С головы будто стянули скальп, и оставленная рана только-только зажила, а на безобразное, изрезанное и исполосованное рваными полосами шрамов лицо, под близко посаженными блеклыми глазами, натянута не менее безобразная улыбка. Так может улыбаться жаба, готовая поделиться всеми бородавками мира. Или… Гоблин. Да, мне кажется, этот персонаж не может быть никем иным.

— Не думал, что гномы будут иметь дело с гоблином.

— Что? Кем ты меня сейчас обозвал?!

— Гоблином.

— В штанах у тебя гоблин! Мало я тебе надавал, надо было до полусмерти забить, вообще, — чужие руки на затрещавшем от приложенного усилия вороте, злобное шипение и летящая в лицо слюна стали наградой за «верную» догадку. — Запоминай, человече: я полурослик. Чистокровный. И если будешь сравнивать меня со всякой швалью, я не посмотрю, что ты друг огненнобородых.

— Хм. Что-то думал, полурослики несколько… Иные, — я остаюсь спокойным. Всё самое плохое, что могло между нами произойти, уже случилось. Сейчас, хочешь не хочешь, надо налаживать контакт, ведь наверняка ещё придётся вести дела с этим типом. Так что пусть видит, хотя бы, что я его не боюсь.

— В штанах у тебя, человек, иные!.. — ответы Малыша не поражают разнообразием. — Ты вот скажи. Я тебе предупреждал? Предупреждал. А ты что? Специально хочешь вывести старого больного полурослика из себя? Тебе мало показалось?..

Пожимаю плечами.

— Ну, во-первых, в штанах у меня всё в полном порядке, там ни гоблинов, ни тех, ни этих. А во-вторых, если хочешь, чтобы я всё-таки надрал тебе задницу — это легко, можем повторить!

Собеседник смотрит на меня пару мгновений, будто не веря услышанному, а потом неожиданно откидывается назад и заливается хохотом, так, что на нас начинают оглядываться другие посетители «Пони». Отсмеявшись, Малыш хлопает меня по плечу:

— Знаешь что, человек? Ты мне даже начинаешь немного нравится… — внезапно, до боли впившись в мою руку своими пальцами, он притягивает меня ближе к себе и шипит на самое ухо: — Так и быть, признаюсь. Один раз ты чуть не достал меня. Не многие могут похвастать подобным… Но ты не зазнавайся! Если понадобится, отделаю так, что родная мама не узнает, не напрягаясь.

Опять пожимаю плечами, не желая развивать тему.

— У меня тут монетка завалялась. Может, опрокинем, за знакомство-то? — верчу зажатый между пальцами серебряный — каким только чудом не потерял в свалке!

Малыш ухмыляется ещё шире, сходство с жабой становится ну совсем сильным, а в его глазах загораются задорные бесовские огоньки.

— Человек, а ты знаешь, что надо старому больному полурослику, хе-хе! Хорошая драка, так, чтобы кровь вскипела, и алкоголь. Даже баб не нужно. Эй, Томми! — голос Малыша опять заглушает всё вокруг, и бармен с клочковатой бородой, тот самый, который до того презрительно игнорировал меня, подбегает к нам на удивление быстро и замирает рядом, подобострастно заглядывая Малышу в глаза. — Вот, молодой человек угощает. Мне, как всегда, рома.

Бородач вопросительно поворачивается ко мне.

— Пиво есть?

— О, да вы знаете толк, молодой человек! В наших краях пиво варят только в «Пони». Есть тёмное, есть светлое, есть кровавое!

— Конечно, кровавое!..

И… Пошло-поехало. На серебряный, оказывается, можно погулять неплохо. Вывалились из «Пони» мы уже в сумерках. Малыш во всю глотку горланил какие-то песни, на выходе попытался завязать ссору с какими-то матросами, но те поспешно ретировались. Мы направились к снимаемой гномами и их странным сообщником лачуге, где предстояло провести как минимум ночь. На все мои вопросы относительно возможности незаметно провести Валерию в город и скрыть от глаз стражи, полурослик отвечал просто и односложно: «завтра». И мне ничего не оставалось, кроме как смириться и отложить решение этого изрядно волнующего вопроса на ближайшее будущее, как ни беспокойно было на душе…

Глава 33

Тёмной ночью я иду домой. Холодный ветер, темнота и ни души на улице. Дорогу заступают ребята в спортивном, с наглыми физиономиями и откровенно смеющимися глазами.

— Эй, парень. Закурить есть? — самый здоровый и широкоплечий, главарь, делает шаг навстречу.

— Не курю.

— А телефон позвонить?

— Не звоню.

Повисает недолгая тишина, видимо, обдумывает следующий вопрос.

— Короче, не сбивай, умник. Я тебя спрашиваю сейчас — «а если найдём»? Ты после этого сильно-сильно пугаешься, и всё-всё-всё нам отдаёшь.

— Хорошо. А что найдём?

— Не, ты ничего искать не будешь. Это мы найдём. Мобилку! Айфончик там, новенький…

— А-а-а! Слушайте, так айфон-то, как ни странно, у меня один завалялся… — протягиваю пакет. У меня его берут из рук, заглядывают внутрь, достают коробку.

— И правда ведь, он, родимый! Айон-айфонище! — коробку открывают, достают, смотрят. — Нулёвый!