Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 44

— Если можно.

— Можно… Кстати, в новой архитектуре у тебя предусмотрен свой кабинет.

— Где? Можно посмотреть? — тут же загораюсь естественным для своего возраста любопытством.

— Рядом с УЗИ, пойдём.

Кабинет УЗИ имеет две двери. Одна — вход в него из коридора. Вторая — в стеклянной стене с односторонней поляризацией — в мой кабинет.

Стекло между двумя кабинетами прозрачно только в одну сторону, с моей стороны. У меня есть пара низких кресел с регулируемым углом наклона спинки, журнальный столик, рабочий стол со стулом, кушетка для осмотров и сейф.

И.В. подходит к сейфу, набирает четыре цифры и достаёт из сейфа ноутбук, бросая мне через плечо:

— Код — один один один один. Нравится? — и протягивает ноутбук мне.

— Очень. — Честно признаюсь.

— В этом ноуте и сейфе хранишь все карты всех пациентов. Поставь пароль. Никому не говори, даже мне. Осваивайся, ключи возьмёшь внизу на охране, когда будешь уходить. Саня, графика приёма ещё нет, потому что не всё готово, но я слёзно прошу тебя привести все свои дела в порядок до следующей недели: очень вероятно, что по УЗИ и по тебе какая-то загрузка уже пойдёт на регулярной основе.

19

Из НОВОЙ КЛИНИКИ иду в глубокой задумчивости, взвешивая все обстоятельства текущей ситуации.

Перебрав в голове все «ЗА» и «ПРОТИВ», мысленно рисую табличку, где плюсы сравниваю с минусами.

Из несомненных плюсов — возможность скорейшего приобщения к медицине, причём в профессиональной роли. Также — моя легализация в медицине, пусть и через «массажную корку» (куда Лена меня должна отвезти после «суток», надо не забыть взять деньги). Наработка опыта. Возможная наработка совместных техник с регулярными врачами.

Несомненный минус — высокая вероятность потери основного дохода. В ритме, состоящем из НОВОЙ КЛИНИКИ; плюс школы, которая должна начаться с сентября; плюс спорта, — я работу на чистке не потяну физически. А жену кормить надо, черт.

Лена, конечно, суперская. И поддержит меня во всем на все сто процентов. Но свешиваться на шею своей жене ради смутных перспектив в будущем и помощи чужим людям сейчас — как-то не интересно. Думаю дальше.

С другой стороны, если подумать ещё. Школу, возможно, можно бросить вообще без потерь. Во-первых, качество школьных знаний, доставшихся мне в наследство, соответствует их количеству: next to useless, по-русски так хорошо не звучит. Иначе говоря, без практической пользы для меня лично. А зачем тратить время на бесполезное?

Пока читал местный интернет, познакомился с некоторыми образцами местной литературы. Один фантаст вообще сформулировал алгоритм, за который его надо носить на руках: в этом мире стоимость информации и методов её сбора стремительно обесценивается, поскольку доступность интернета — это доступ к массивам любой сложности. Вплоть до алгоритмов проектирования турбин промышленных электростанций.

Вместо этого, надо учиться общаться, сотрудничать, анализировать приоритетность и достоверность (он это называет критичностью), и генерировать новые концепции.

Я бы к его «Концепции четырёх К» добавил упражнения на силу воли. Масса примеров того, что отстаивание своей позиции в этом мире требует не только понимания, а ещё и банальной жизненной стойкости.

Взять хоть и мои примеры контактов с представителями местной власти.

Я уже ловил себя на том, что пока школа мне ни в чём не помогла. Как вариант — уровень требований в ней может оказаться невысоким для меня и сил она отнимать не будет.

Пока по школе — знак вопроса, не хватает информации для оценки ситуации. Со школой решить что-то до моего похода в неё не получится. Откладываем вопрос до сентября.

По спорту — глобальных противоречий нет. Пока рост результатов в одном виде не «гасит» результаты в другом. Правда, плаванье текущий я, в отличие от прошлого, не воспринимаю, как приятное для души. Полезное — да. Интересное — да. Но сказать, что я нынешний получаю какое-то эмоциональное удовольствие от него, я не могу. Так что, в случае уплотнения графика, плавание — первый кандидат на вычёркивание из жизненного расписания. Страдать точно не буду.

За размышлениями, дохожу до зала, где переодетый в трусы и майку Сергеевич с «лапами» в ринге руководит Вовиком и ещё каким-то мужиком сорокалетнего (на вид) возраста, примерно нашего веса.

— Саня, привет! Почему опаздываешь? На стене сегодня! Вова с Женей сегодня!

Понятно. Сложным тактическим схемам меня, общим решением, решили пока специально не обучать — ибо мне они в этот раз помогут, как ручной гранатомёт истребителю. Ну или как лазерный прицел на рогатку. Бесполезны, в общем. Моя тактика строится на выносливости, которая у меня намного выше среднего уровня. По остальным пунктам подготовки — достаточно среднего уровня, который у меня уже есть.

Потому сегодня я на стенке луплю завершающие удары двоек и троек, которые оттачиваю на максимальной скорости и максимальной мощности. С разных дистанций и углов. Без перерыва. Контролируемо усиливая мощность сигнала, подаваемого по нервам к мышцам. Разгоняя мышцы на максимальную мощность.

Монотонная и тупая на первый взгляд работа даёт очень неплохой результат по прошествии времени: я уже не склонен недооценивать автоматизм мышечной памяти. И несущая бетонная стена, на которой оборудована «стенка», уже ощутимо вибрирует и сотрясается под ударами.

Вовик и неизвестный мне Женя тем временем приступают к выполнению какого-то задания Сергеевича. Я, поглощённый своим процессом, не вникаю: не до того.

Около десятка раундов боковым зрением наблюдаю, как они по очереди работают то первым, то вторым номером, периодически меняя рисунок: дальняя дистанция, ближний, подход — серия — выход с акцентированным ударом. Потом Сергеевич что-то говорит (я не слушаю), они сходятся. Женя-левша уходит под левую руку Вовику и бросает свою левую Вовику по корпусу. Я жду, что Вовик крюком в голову сейчас поставит точку в этой тренировке, и сегодняшней Жениной карьере, но этого не происходит: вместо нокаута Жени, Вовик сам сгибается в коленях, падает на колени и упирается руками в пружинящий настил ринга.

Сергеевич спокоен, как удав.

Женя отходит в противоположный угол, стаскивает рукавицы и, тяжело дыша, виснет на канатах, выдыхая в три приёма:

— Вот! Как просили! Я — всё, я сдох, Сергеич!

Я бросаюсь к Вовику, чтоб посмотреть, что с ним. Он в сознании, только стоит, согнувшись, и что-то пытается просипеть.

Сергеевич абсолютно спокоен. Устраиваясь поудобнее на стуле за рингом, говорит:

— Вовик, вот я тебе наглядно доказал. Женя — спасибо! Заходи в любое время! Ты говорил, что на корпус всё выдержишь. Вовик, печень — не вариант! В печень — не выдержишь! Особенно от левши, у которого левая — основная! Саня, да не мельтеши ты, сейчас отойдёт за пару минут! Это не опасно…

Я, делая вид, что слушаю Сергеича, настраиваюсь. Концентрация. Скан. И правда, печень Вовика в проекции сияет совсем другой частотой, чем остальная брюшина. Получается не резонанс, а взаимо гасящиеся колебания. Также вижу генерацию чего-то, похожего на болевые импульсы, в районе печени, которые «глушат» сигналы, поступающие от мозга.

Говорю:

— Сейчас! — И для отвода глаз беру Вовика за ладонь.

Тут не сложно, контраст очень сильный, механически ничего не повреждено, потому просто посылаю на печень пять импульсов «родной» частоты Вовчика с интервалом секунду. «Частота боли» в печени с третьего раза модулируется в «родную», четвёртый и пятый импульсы — про запас. Вовик разгибается и благодарит.

Сергеевич лениво интересуется у меня:

— Это что было?

— Да у меня девушка — врач, так, мелочи.

Больше никто ничего не спрашивает. Видимо, из общей схемы действия не выбиваются.

Сергеевич подводит итог:

— Вов, ну тебе на сегодня хватит. Я вот специально хотел тебе показать, что по дурости можно и перворазряднику проиграть. Особенно левше.