Вторжение. Смерть ночи - Марсден Джон - Страница 21

Я посмотрела вниз, в поиске места, куда можно поставить ногу. Ветки дерева аккуратно выстроились подо мной, до самого дна. И выглядело это вполне надёжно. Я поставила левую ногу на первую ветку и оперлась на неё всем весом, выпрямляясь с некоторым облегчением. Ветка тут же хрустнула. Я снова обхватила ствол, а на меня сверху посыпались советы:

— Не опирайся на неё всем весом!

— Сначала проверь как следует!

Эго были вполне разумные подсказки, но до всего этого я могла и сама додуматься. Я чувствовала, как мою рубашку начинает пропитывать пот, а лоб становится горячим. Стиснув зубы, я стала нащупывать следующую ветку.

Передвигая ноги вплотную к стволу, я двигалась дальше. Ботинки вовсе не идеальная обувь для таких упражнений, но ничего другого у меня не было. Мне понадобилось пять минут, которые тянулись как пятнадцать, но наконец я оказалась, обезумевшая от радости, у основания ствола, спиной к бушу.

— Давайте сюда! — крикнула я.

— А как насчёт рюкзаков?

— Переложите всё бьющееся в карманы и бросайте рюкзаки вниз!

Они так и сделали. У нас было не слишком много хрупких вещей — радиоприёмник, фонари, бинокль. Так что мне почти сразу пришлось уворачиваться от падающих рюкзаков. Нет, я не думаю, что ребята нарочно целились в меня. И я удержалась от искушения тряхнуть дерево, когда все начали осторожно, один за другим, спускаться вниз.

— Надо поискать где-то верёвку, — сказал Гомер, когда все уже стояли внизу, слегка задыхаясь. — Может, где-то у Рисдона. Тогда сможем вернуться.

Тропы сквозь буш тут не было, а деревья росли очень густо. Путь предстоял нелёгкий. Наконец мы наткнулись на небольшой овраг, тянувшийся вдоль скал, и шли по нему, пока он не кончился. А потом дело застопорилось. За час мы едва проходили километр.

— Я бы лучше вернулась к ручью, — сказала я Фай.

И именно в этот момент мы услышали голоса.

8

В первый раз мы увидели «Героев Харви» с невысокой каменной гряды над их лагерем. Мы подкрались к нему так осторожно, что уже могли отчётливо разобрать голоса. И с великим облегчением поняли, что говорят люди по-английски. Мы лежали там, вытаращив глаза, наблюдая за происходящим и изумлённо переглядываясь. Месяц назад мы бы сразу заорали и замахали бы руками, привлекая к себе внимание, но теперь мы стали куда осторожнее, и если бы нам подарили лошадь, то сначала взглянули бы на её зубы, в нос и уши, а лишь после этого приняли бы дар. Нет, ещё потребовали бы документы.

И всё же у нас не оставалось сомнений в том, что эти люди — настоящие австралийцы. Некоторые были в военной форме, у большого эвкалипта в центре поляны стояли винтовки, а палатки были замаскированы свежими зелёными ветками. Я насчитала по меньшей мере двадцать палаток, и за несколько минут мы заметили человек двадцать, в основном это были взрослые мужчины. Они ходили по лагерю тихо. Вид у них был спокойный, и это внушало симпатию.

Встревожило меня лишь то, что охраняли они свой лагерь плоховато, раз мы могли за ними следить, оставаясь незамеченными.

— Ну, пойдём туда? — спросил Гомер.

Ли собрался было встать, но я одёрнула его.

— Погоди, — сказала я. — Что мы им скажем?

— Насчёт чего?

— Ну... — Я и сама не знала, что обеспокоило меня. Наконец я сказала единственное, что смогла придумать: — Мы расскажем им об Аде?

— А почему бы и нет?

— Не знаю. По какой-то причине мне этого не хочется. Лучше сохранить в тайне наше убежище.

Гомер некоторое время молчал.

— Ну, думаю, вреда не будет, если мы об этом умолчим. Во всяком случае, пока не разберёмся в этих людях.

Мне пришлось удовлетвориться таким ответом. Гомер встал, и мы последовали за ним. Мы прошагали метров десять, прежде чем нас кто-то заметил. Один мужчина в зелёном камуфляже вышел из палатки с лопатой в руках и, увидев нас, изумлённо разинул рот, а потом выпрямился и защебетал по-птичьи. Наверное, он хотел изобразить крик большого зимородка, но получилось так себе. Однако это сработало. Через несколько секунд нас окружили мужчины и женщины, выскочившие из разных частей лагеря. Их было человек тридцать-сорок. Некоторые женщины, к моему огромному удивлению, были накрашены. Но странным прежде всего казался их подавленный вид. Кое-кто похлопал нас по спине, но большинство просто молчали. Они плотно окружили нас, настолько плотно, что мы ощутили запах их пота, волос, дыхания. Нельзя сказать, чтобы они казались враждебными, нет, но они были насторожены. Будто чего-то ожидали.

Я заговорила первой:

— Привет! Мы очень рады вас видеть. Мы так долго были одни.

Сквозь толпу пробился невысокий полный мужчина лет тридцати пяти. У него были чёрные волосы, пухлое лицо и крупный острый нос, придававший лицу властность, а голову он держал странно, слегка наклонив в сторону и немного откинув назад. Одет он был в выцветший желтовато-зелёный камуфляж с галстуком цвета хаки, как и рубашка, но без головного убора. Остальные немного попятились, освобождая для него место. Мужчина мгновение-другое рассматривал нас, потом сосредоточился на Гомере.

— Привет, молодёжь! — произнёс он. — Добро пожаловать к «Героям Харви». Я — майор Харви.

— Спасибо, — неловко отозвался Гомер. — Просто фантастика, что удалось вас найти. Мы и не думали, что здесь кто-то может быть.

— Ладно, идёмте со мной, поговорим.

У нас па спинах всё так же болтались рюкзаки, с ними мы и направились вслед за майором в его лагерь. Это была поляна в буше, хотя и не совсем поляна — здесь росло так много эвкалиптов, что иногда приходилось буквально протискиваться между ними. Палатки были расставлены где пришлось. Но по сравнению с бушем вокруг это всё-таки было свободное пространство.

Палатка майора Харви была, по нашим меркам, такой большой, что сошла бы за гостиную. Мы могли бы спать в ней все впятером, не мешая друг другу. Но в ней только и было что походная раскладушка, укрытая противомоскитной сеткой, стол и три стула, да ещё несколько коробок и ящиков. Войдя, мы сбросили с плеч рюкзаки. Майор Харви быстро подошёл к столу и сел за него, предоставив нам самим решать, где расположиться. В конце концов мы с Гомером взяли по стулу, а остальные уселись прямо на землю.

Майор перехватил мой взгляд, когда я посмотрела на москитную сетку, и нервно рассмеялся.

— Да, вот такая небольшая роскошь, — сказал он. — Дело в том, что у меня очень чувствительная кожа.

Улыбнувшись глупейшим образом, я промолчала. Майор снова повернулся к Гомеру.

— Ну, — заговорил он, — прежде всего поздравляю с тем, что вы до сих пор не попались в когти врагу. Вы явно можете позаботиться о себе. А теперь расскажите мне, что к чему.

Я откинулась на спинку стула, почувствовав невероятную усталость. И вдруг поняла, что с трудом удерживаюсь от того, чтобы заснуть. Взрослые! Мы наконец-то попали в компанию взрослых — людей, которые могут принимать решения, брать на себя ответственность, указывать нам, что делать. Я закрыла глаза.

— Ну... — нервно начал Гомер.

Я удивилась тому, насколько беспокойно звучал его голос. Казалось, вся уверенность внезапно покинула Гомера перед лицом этого мужчины, который ясно дал понять, кто тут главный.

— Ну... — повторил Гомер. — Когда началось вторжение, мы были в буше, разбили там лагерь, просто устроили небольшой поход. И потому всё пропустили. А вернувшись домой, обнаружили, что все люди куда-то исчезли. Мы далеко не сразу поняли, что случилось. Когда же до нас дошло, мы снова сбежали в буш и там с тех пор и живём. Хотя несколько раз выбирались оттуда. И кое-что натворили. Взорвали мост через Виррави и напали на грузовой конвой, ну и ещё было несколько стычек... Одну из наших мы потеряли, ей пуля попала в спину, и один наш друг отвёз её в госпиталь, а Ли, вот этот, получил пулю в ногу, но в остальном у нас всё в порядке.

Я открыла глаза и посмотрела на майора Харви. Он задумчиво разглядывал Гомера. Его лицо ничего не выражало, но карие глаза оставались живыми и внимательными. Через несколько секунд стало понятно, что он не собирается ничего говорить, и Гомер, запинаясь, продолжил: