Вирус Зоны. Фактор человечности - Лазарев Дмитрий Владимирович - Страница 10

На мгновение возникло ощущение, что с автомобилем он свалял капитального дурака. Возникло и пропало, сменившись другим: его, похоже, ждали, каким бы невероятным это ни казалось. Засекли на въезде в город? Или позже? Почему так долго не трогали? Хотели узнать, куда он направляется? Вряд ли: тогда бы не стали трогать и сейчас. Нет, тут другое. Город, захваченный Зоной, – он как гигантских размеров паутина, но с мелкими ячейками. В какой-то момент он просто задел одну из сторожевых нитей, сам того не подозревая. И вот они, пауки, тут как тут. Поэтому какой смысл сейчас рассуждать о том, что было бы…

– Если бы он пошел с бубей, было бы еще хуже… – пробормотал себе под нос сталкер.

Он сбросил скорость и незаметным движением положил рядом с водительским сиденьем транквилизаторный пистолет, заряженный становыми дротиками. Сейчас решится все: пан или пропал. Двое. Два паука, спокойно и уверенно поджидающие муху. Она еще движется, но уже влипла. Точнее, это они так думают. А муха не согласна, у нее для пауков припасен сюрприз. Главное теперь только не ошибиться с выбором, какой из них ядовитый, а какой просто глазастый, и поразить именно первого, чтобы потом спокойно разобраться со вторым. О том, что будет, если ядовитыми окажутся сразу оба, Шатун старался не думать.

Когда до двоих Новых оставалось метров десять, ему показалось, что за их спинами возникла еще одна фигура – в плаще и с капюшоном, полностью закрывающим лицо. В необычном таком плаще, как у монахов-капуцинов… А еще в подобном одеянии часто изображают Смерть. Шатун тряхнул головой, отгоняя наваждение, и оно действительно исчезло. Что это было – фантом? Но их не видели после исчезновения Кочевницы, то есть уже три с лишним месяца. Снова появились? Или ему просто мерещится? Мало того что мерещится, ему еще и кажется, что фигуру эту он где-то уже видел. К черту! Для этого сейчас не время. Ему и двоих Измененных хватит с лихвой.

Итак, один шагнул вперед, а второй остался сзади. Что это значит? Двинувшийся вперед – основной, а второй не имеет боевых способностей? Или наоборот – читающий собирается проверять, а его напарник стоит наготове, чтобы в случае проблем со стороны человека нанести удар? Право на жизнь имеет как та, так и другая гипотеза. Но тут как у саперов в кино: надо решить, какой провод резать.

А-а-а, ладно, семи смертям не бывать, а одной… Пальцы Шатуна сжались на рукояти транквилизаторного пистолета. Стекла опущены наполовину и с той, и с другой стороны. Первый Измененный приближается к водительской дверце, а второй стоит в паре метров от пассажирской. Не очень удобно, но попасть можно… При определенном везении.

– Что такое? – Шатуну удалось натурально изобразить легкое удивление на фоне полного спокойствия. Только если это действительно читающий…

По губам Нового пробежало подобие усмешки.

– Отживший! – почти прошипел он, решив тем самым для Шатуна проблему выбора.

Вскинуть доселе скрытый от глаз Измененных транквилизаторный пистолет и дважды выстрелить во второго – дело пары секунд… Попадание! Тот неловко упал на асфальт, а повернуть оружие в сторону читающего Шатун уже не успел: ему в лицо смотрел черный глаз дула пистолета. Обычного.

– Разблокируй заднюю дверь, живо!

Сталкер возражать даже не пытался: видел, как побелел от напряжения палец читающего на спусковом крючке. Видно, что он нервничает. С него станется выстрелить… Только вот почему тянет? Людей в Зоне обычно убивают, что называется, без суда и следствия. Дверь Шатун разблокировал, стараясь не делать резких движений. Похоже, для чего-то он Измененным нужен, раз его не убивают даже после откровенного акта агрессии. А раз так, это везение надо использовать по полной, чтобы не давать повода к убийству: авось еще удастся пожить…

Читающий ловко нырнул на заднее сиденье, и холодное дуло его пистолета прижалось к затылку Шатуна.

– А теперь мы немного прокатимся.

– Но как же твой напарник?

– А что он? – Измененный, казалось, даже удивился вопросу. – Ты ж его станом угостил, так? Ждать полчаса, пока он очнется, мне некогда: у нас с тобой дела, отживший.

– Какие?

– Там увидишь. Поехали, ну!

Глава 5. Стрельцов

Москва

– О Господи! – Лариса Козырева была явно потрясена. – Когда я затевала это расследование, то подсознательно ожидала, конечно, найти много грязи. Но чтоб такое… А вы уверены?

Я вздохнул. Этот вопрос с момента, когда мы оказались на конспиративной квартире Людмилы и Павла и я начал свой рассказ, она задавала далеко не впервые, и отвечать на него утвердительно я уже устал. Впрочем, ее можно было понять: когда твой разум атакует псионик, потом его вырубает человек, которого многие называют убийцей, и вместе с бессознательным псиоником увозит тебя в какое-то неизвестное место, где начинает рассказывать о чуть ли не мировом заговоре, поневоле растеряешься и начнешь задавать дурацкие вопросы. Так что следовало проявить терпение.

– Абсолютно. Только вот с доказательствами сложновато. По сути, все, что есть, – это свидетельства мертвецов. Нинко, заговорщик, в личной беседе подтвердил все это, когда надеялся переманить меня на свою сторону. Но теперь он мертв.

– Это вы его?.. – осторожно осведомилась Лариса.

– Я.

– Но зачем?! Его же можно было…

– Что? Арестовать и судить? Не смешите! Дело до суда не дошло бы. Тут есть два равновероятных варианта. Первый: его вытаскивают адвокаты или «лояльные». Второй – он просто не доживает до суда. И в любом случае Нинко стал бы все отрицать. Я не мог рисковать. Другого такого шанса добраться до глотки этой мрази могло и не представиться. Я слишком многих потерял по их вине. Аркадий Семенович Зарецкий – бывший шеф Урало-Западносибирского сектора АПБР и мой непосредственный начальник – знал об этом. Но он убит по приказу заговорщиков. Мне это точно известно, но тут лишь мое слово против их. Да, у меня есть запись послания, оставленного мне Зарецким перед смертью, но там лишь его свидетельства, как и в том электронном письме, которое он мне прислал. Косвенные улики, его логические выкладки и сведения о заговорщиках – имена, должности, адреса… Я не юрист, но и то понимаю, что в суд с этим не пойдешь. Любой толковый адвокат разобьет нашу «доказательную базу» в пух и прах. Профессор Воскобойников, который сотрудничал с АПБР в научной сфере, тоже многое знал и рассказал мне. Устно… А подтвердить он уже ничего не сможет, потому что мертв – до него тоже добрались. Еще, разумеется, знает Сид, но этот ничего не скажет. Скорее, убьет нас обоих… во всяком случае, попытается.

Она ошеломленно покачала головой.

– Сид… глава НМП. Все, что вы говорите, в голове не укладывается… Но с этим же надо что-то делать!

– Я и делаю… что могу.

Лариса скривилась.

– Одиночный террор – это не выход! Должен быть другой способ!

– Может, и должен. Только какой? Встать на их сторону? Но для меня это не вариант.

– Постойте! Но есть же СМИ! Наша телекомпания, например. Мой спецпроект. Да если вы все расскажете…

Я посмотрел на нее с жалостью.

– Лариса, вы на какой планете живете? Думаете, вы и вся ваша шарашкина контора не под колпаком? Дайте мне закончить! – Я повысил голос, видя, что она вскинулась и собралась активно возражать. – Да, вас выпустили в эфир, но только потому, что кто-то воздействовал на вашего директора, внушив ему непреодолимое желание совершить это профессиональное самоубийство. Думаю, он же поработал и с вами, подкинув сведения, на которых вы основали свое расследование.

– Но кто? И зачем?!

– Тот, кому нужно свалить заговорщиков. Но не с вашей помощью, нет! Вы и ваша телекомпания на это не способны.

– Ну, знаете! – возмутилась Козырева.

– В том-то и дело, что знаю! Вы – всего лишь раздражитель и приманка. Ваша задача – укусить медведя, разозлить его и выманить из берлоги. Тогда за него и возьмутся охотники. А то, что от вас и вашего Мокрушина при этом пьяном деле останется, простите за каламбур, только мокрое место, их не волнует. Сделав свое дело, вы перестанете быть им нужны. Вернее, ему.