Наши тени (СИ) - Хайруллин Миша - Страница 21

Звуковой вакуум нарушил рёв чудища, донёсшийся с крыши дома, что стоял по правую руку. Тёмное существо с грохотом приземлилось передо мной, застыв на пару секунд в скрюченном положении. Такой тёмной кожи я ещё не видел, но на фоне освещённой парой ламп улицы, нечто казалось куском антиматерии. Оно медленно подняло голову и разинуло свою пасть. Огромное количество слюны хлынуло из его рта, свисая и переливаясь прозрачными лучиками фонаря. Рычание, судорожное и басистое, доносилось из глотки существа, яркие, красные, круглые и широко раскрытые глаза вращались, описывая моё тело. Тварь разогнулась, хрустнув парой суставов. Пасть сомкнулась, показались зубы, мокрые от слюны, по-прежнему свисающей с нижней челюсти. Я запинался, отходя назад. Бежать было поздно. Высокое, длинное, худощавое и немножко горбатое, оно шло прямо на меня, переступая из лужи в лужу, ноздри сокращались, челюсть щёлкала, глаза бегали. Хвост извился позади существа, описав плавную окружность. Молнии позади сверкали. Я упал на землю, обессиленный, напуганный, брошенный самим Лионом в эту злосчастную улицу. Я умру здесь, и никто об этом не узнает, есть лишь жалкие секунды, чтобы проститься с жизнью.

В провод, обвисший до асфальта, ударила молния. Вспышка. Искры посыпались во все стороны, разбившись о землю. Существо, которое уже приготовилось разорвать меня в клочья, завопило во весь голос, засияло и, окончательно опрокинув меня на асфальт, скрылось во тьме улицы. Фонари погасли. Дождь утих. Тишина, пробравшая меня до мурашек. Я не дышал. Не молился. Я просто лежал, поваленный на землю под весом этого громадного создания, что так бесследно убежало. Что б ты сдох, Лион. Здесь была эта тварь. Ты знал это!

Я немедленно покинул эту улицу. Шёл долго, хотя даже не знаю сколько. Усталость овладела мной снова уже через несколько минут.

Вот уже недалеко наш дом.

— Не могу больше… — обращаясь к самому себе, вымолвил я.

И зачем я вообще попёрся к этому придурку? Я даже ответа внятного не получил. Псих чёртов. Вот небо посветлело, тучи почти растворились, почти стекли на асфальт, оставив разводы в небе, словно акварель. Ног я не чувствовал. Рюкзак вымок, кофта набухла, зато была чиста. И не удивительно, под таким-то напором

воды…

Я забрёл в бар, где мы уже побывали с Харли. Обстановка не изменилась, свет всё ещё горел, пахло спиртом. Я заглянул в VIPзал, трупы чудесным образом исчезли, спустился, сел за ближайший столик и упал лицом на дерево. Это было не передаваемое ощущение. Будто всё 100 килограммов воды, что вобрало от дождя моё тело, моментально испарились. Пыль у люстры на потолке кружила ленивый, спиральный вальс. Глаза мои медленно тяжелели, но идти дальше не было сил.

— Тогда сделаем так…

Я нащёлкал у себя на часах будильник, установил время «09:45», залез за барную стойку и сел, обхватив ноги руками и уткнувшись в колени. Заснул.

— Никольз, смотри, какой лист я нашла!

— Большой какой… ты молодец, Милли!

— Да нет же, смотри! Он не просто большой, а не такой, как все. И цвет у него глубже. Знаешь, мне иногда кажется, что мы с тобой тоже — как два листочка, не похожих на остальные.

— В смысле, большие в габаритах?

— Ник, да ну тебя! Глупенький ты…

«Глупенький ты…»

— Ты слишком легкомыслен. В наше время такие недолго живут.

«…недолго живут…»

«…живут…»

«…легкомыслен…»

Бренчание будильника и вибрация часов еле пробудили меня. К счастью, никто не пристрелил меня в таком положении. Усталость убавилась, я чувствовал небольшой прилив сил, протёр глаза и проверил время.

— Твою ж!..

Я с ужасом очнулся. Часы били 10:47, удивительно, что я вообще проснулся. Я выбежал на улицу, прямо навстречу солнцу, глаза мои чуть не сгорели. Мимо летели отражения света в окнах домов, улицы. Я должен успеть, иначе мои дальнейшие взаимоотношения с подростками могут сильно исказиться. Кроссовки утопали в лужах, брызги летели во все стороны, но ни одна не попала на мою кофту. Было ощущение, будто я был огорожен невидимым силовым полем. Добравшись до дома, я влетел в квартиру и начал вслушиваться, облокотившись на колени. Шаги слышались с конца коридора.

Показался Болди.

— Никольз! Мы тебя уже обыскались!

А вот и Ева с Харли.

— Ник! Ты где был?!

Я ничего не ответил. Сняв обувь и бросив её в угол, я направился по жёлтому коридору. Снял на ходу рюкзак и сунул его Болди в руки, кофту кинул куда-то в сторону дивана, где спит обычно Харли.

— Никольз, с тобой всё в порядке? — Спросил парень.

— Со мной? Да, всё О ‘кей.

— А где ты ходил? Посмотри, мокрый же весь! — заволновалась Ева.

— Ну, погулял по крыше с утра.

— А когда ты встал? — привязалась она.

— Рано.

— Почему именно с утра?

— Потому что.

— А нормально ответить не судьба?

— Нет! Отвалите от меня!

Я прокричал это максимально громко, с вложенной в эти слова накопившейся от страха и холода яростью. Троица побледнела. Я лёг на кровать и отвернулся к стене. Уснул, не услышав ни слов, ни звуков подростков, так ошеломлённых моим громким и грубым заявлением.

Глава 10- сигнал

От сна меня пробудил лучик солнца, который прокрался ко мне на подушку, мокрую от воды, впитавшейся во всю ткань. Вся простыня была сырой и холодной. Мне было очень неприятно совершать даже малейшие телодвижения. Маленькие капельки пота на моём лице обдувались ветром, который тихо сторожил моё пробуждение у окна и уже начал поднимать меня с постели. На мне лежало одеяло, такое же мокрое, как и вся постель. Я с трудом раскрыл глаза и поднялся, начал смотреть в окно. В глаза колола слипшаяся в небольшую иглу чёлка, я смахнул её. Жёлтое небо сияло и пестрило тёплыми тонами. Кусочек ясного солнышка скрылся в правом верхнем углу окна, но я отошёл от него, спрятался от лучей, тёплых, ласковых. Тишина кричала мне о моём поступке. Я никак не мог оправиться от страха, встрявшего у меня в сосудах и суставах. Он блокировал мне всё тело, двигаться было тяжело. Было ощущение, будто в душе застрял очень тяжёлый и сырой ком из размокшей бумаги с воспоминаниями.

Я прошёл на кухню. Первое, что обнаружил — пустота. Пустота от подростков, не от хлама, и без того вошедшего в дефицит. Я не стал расспрашивать себя о том, что я сказал троим вчера. Вернее, сегодня. 16:36. Надеюсь, того же числа.

Отрыв в залежах пустых коробок еду, что нашёл в жёлтом ящике Лиона, я открыл первый попавшийся контейнер. Но упаковка была уже вскрыта.

— Это… Таблетки? — удивился вслух я.

Однако это были не таблетки. Просто толстые пластинки, мягкие, словно мармелад. Я удивился такому способу концентрации питательных веществ, ведь в таком случае было бы логичнее использовать технологию космонавтов. Хотя, с чего я вообще взял, что это заменители пищи? Но делать нечего. Я слишком голоден, чтобы что-то себе готовить. Я быстро поглотил первую пластинку. На вкус она напоминала бумагу. Вернее, вкус, которым обладала загадочная пища, очень походил на запах, издаваемый обычной бумагой. Сам-то бумагу я никогда не ел. Голод не отступил, но я продолжал поглощать безвкусные, бесцветные пластинки. Съев три штуки, я почувствовал что-то в желудке. Но не буду углубляться в мои физические ощущения. Голод прошёл, причём с невероятной скоростью. Думаю, эта пища может мне пригодиться в дальнейшем. Вкусовые потребности отошли на второй план, но и про них я не забыл. Заварив чай покрепче и откопав в рюкзаке батончик, я сел за стол и погрузился в раздумья.

Лион меня обставил. Укачав своими разговорами о планах и печальной, наскоро сочинённой историей, он с лёгкостью завёл меня в гибельную улицу. Идеология его мне показалось чрезвычайно тупой и необоснованной. Будто хитрый злодей из кинофильма, он убивал только тех, на кого упадёт жребий. Жаль, что я не донёс до его головы истины, о которой забыл в процессе диалога. И всё же, этот загадочный мужчина среднего роста в бледно-красной рубашке с абстрактными узорами и постоянно дымящей сигарой во рту не казался мне обычным убийцей.