Моя маленькая аномалия (СИ) - "Anastasgri" - Страница 35

— Правда? — улыбнулась она и покружилась, давая разглядеть себя со всех сторон.

— Совершенно точно. Извините, дамы, но моя сестра сегодня выглядит прекраснее всех, — сказал я чуть громче.

Лиля засмеялась и уткнулась мне в плечо.

— Ты тоже ничего, братец. Где Катя?

— Переодевается в одной из гостевых комнат.

— Какого цвета ее платье?

— Не знаю. Я не видел ее еще.

— Серьезно?

— Да.

— Тогда есть вероятность, что она будет прекраснее меня.

Я засмеялся.

— Нет, правда. Катя очень красивая. Я так рада, что она есть у тебя.

Я наклонился к ней и прошептал:

— Я думаю, что когда-нибудь она, так же как и ты, будет стоять рядом со мной в свадебном платье.

— Серьезно? — она восторженно взглянула на меня. — Это же просто замечательно.

Лиля обняла меня, и я прижал ее к себе. Затем фотографы разрушили этот славный момент и попросили отснять пару кадров. По итогу это все затянулось минут на двадцать, и могло бы продолжаться еще дольше, но я хотел найти Катю.

Она оказалась на улице. Я сразу же заметил ее: Катя стояла лицом ко мне, но была увлечена разговором с какой-то брюнеткой. И на минуту я даже перестал воспринимать окружающий мир. Что ж, возможно, моя сестра была права. Катерина была самой красивой девушкой на этой свадьбе.

На ней было бежевое прямое платье в пол с рукавами в три-четверти. Никакого открытого декольте, обтягивающих попу тканей. Все было максимально просто и так женственно. Катя собрала свои кудри в какую-то замысловатую прическу, и теперь только передние пряди волос лежали на ее лице. Она обернулась, и я заметил, что у этого платья была открыта спина и это совсем не выглядело вульгарно. Смотря на нее, я не мог не восхищаться ее скромным видом. Черт, я и правда не заслужил эту очаровательную девушку, но я сделаю все, чтобы изменить это.

Я отправился к ней. Катя заметила меня и улыбнулась, и я тоже не смог сдержать улыбку. Девушка, стоящая рядом с ней, тоже обернулась. И моя улыбка сошла с лица.

Это была Анастасия Романова. Первая любовь. Первые серьезные чувства. Единственная девушка, которая смогла разбить мне сердце.

24. Чёрт, всё плохо

Катя заметила меня и улыбнулась, и я тоже не смог сдержать улыбку. Девушка, стоящая рядом с ней, тоже обернулась. И моя улыбка сошла с лица.

Это была Анастасия Романова. Первая любовь. Первые серьезные чувства. Единственная девушка, которая смогла разбить мне сердце.

— Вань, ты чего там стоишь? — позвала меня Катя.

— Колесниченко! — улыбнулась Настя и поцеловала меня в щеку. — А ты подрос. Рада тебя видеть.

— Ты тоже изменилась.

Пепельный цвет волос сменился на темный шоколад. Она сняла свою маленькую сережку из носа и стала ярче красится. Возможно, это только из-за свадьбы сестры. Настя была в брючном костюме зеленого цвета, и, естественно, он смотрелся на ней восхитительно. Такой была эта девушка. Необычайной красоты.

— Смотрю, ты успела познакомиться с моей девушкой.

— Ох, да. Ты же знаешь, что я мало кого знаю из новых друзей Лили. Да что там, я даже мужа ее толком не знаю.

— Удивлен, что сестра пригласила тебя. Сколько вы не общались? Два? Три года?

— Два. Когда я уехала в Питер.

— Точно, — натянул улыбку я.

— Мы встретились с Лилькой в начале недели в магазине, представляешь? Ну она меня и пригласила. Мы же все-таки подруги.

— Были.

— Ваня! — возмутилась Катя.

— Ой, Катюш, не обращай внимание. Я привыкла к таким его выходкам. Да и можно сказать, что я их заслужила, — она взяла стакан шампанского у официанта и обратилась ко мне. — Вань, ты не держи на меня зла, пожалуйста. В итоге же это расставание пошло нам обоим на пользу. У тебя прекрасная девушка.

— Насть, я не справляюсь, — к нам подошел мужчина, на вид ему было чуть больше тридцати. Он кивнул нам с Катей.

— Мама, — запищала маленькая девочка на его руках и потянулась к моей бывшей девушке.

— Принцесса, ты чего опять папу доводишь? — она забрала малышку от мужчины. — Еще увидимся.

Я проводил глазами Романову и ее семью. Хотя, наверное, она уже не Романова. И судя по всему давно уже.

В это время Катя смотрела на меня озадаченно.

— «Расставание»? Это одна из твоих девчонок на ночь?

— Не совсем, — я поджал губы. — У нас были серьезные отношения.

— Оу, даже так, — не этот ответ она ожидала услышать. — Мне показалось, что она старше тебя.

— Да, на четыре года.

— Ого.

— Она была подругой Лили. Мы тусили вместе, когда я только переехал сюда. И она просто была рядом. Ты же знаешь, какая херня происходила у меня в жизни. И на фоне этого между нами как-то завязались отношения.

— И сколько вы были вместе?

— Чуть больше года.

— Достаточно много. Для такого парня как ты.

— Это в прошлом.

— Я понимаю. Да. Конечно, — она улыбнулась мне. — Просто непривычно слышать о том, что у тебя были серьезные отношения. Дима ничего подобного не упоминал. Для него ты заядлый бабник. Да и ты сам ничего не говорил.

— Никто особо и не знал про Настю. Впрочем, говорить и нечего. Она кинула меня и уехала учиться в северную столицу нашей страны. Как видишь, у нее все хорошо. У меня тоже. Мы это пережили.

— Кинула? — она внимательно посмотрела на меня. — Ты любил ее?

— Боже, Кать…

— Нет-нет, ничего такого. Я понимаю, что это было до меня. Никакой ревности. Просто если любил, то я даже представить не могу каково тебе было, когда она уехала.

Херово мне было. Что еще может чувствовать человек, когда любовь всей его жизни считает его слишком молодым, чтобы строить что-то серьезное и сваливает в столицу, бросив по телефону? Естественно, я был подавлен. Но, анализируя, сейчас все, что было, я понимаю, что это не любовь. Я реально был глуп, и просто повелся на ее заботу. В тот момент мне этого не хватало. Вот и вся суть нашей любви.

— Не хочу говорить об этом. Пойдем лучше к сестре. Думаю, она захочет сделать пару сотен фотографий с тобой.

***

Вечер был в самом разгаре. Я вышел на улицу покурить и передохнуть на пару минут. Я думал, что программа сестры, которой мы следовали целый день, была самым сложным этапом на свадьбе. Что ж, я ошибался. Сценарий тамады был в тысячу раз насыщеннее. Больше сотни конкурсов, выступлений, тостов. И мне, как любимому братишке, приходилось во всем участвовать. Еще вечные взгляды родителей жутко напрягали. Я старался избегать их компании целый день, но моя славная сестричка решила усадить нас за один стол, как членов ее семьи. Спасала только Катя. Она и участвовала в беседах, и поддерживала меня. Весь день моя малышка была рядом, и я просто не знаю кого благодарить за то, что она у меня такая.

Когда я смотрел, как Лиля стоит в белом платье рядом с Гошей, который так же был при всем параде, даже бабочку надел, которая его жутко раздражает, то понял, что ради Кати тоже был готов на всё, даже такую же дурацкую бабочку надел. Ведь, когда я смотрю на нее, то мне хочется весь мир преподнести к ее ногам. И когда я, черт возьми, стал таким сопливым?

Я услышал шаги позади себя и понадеялся на то, что это Катя. Увы, моим желаниям не суждено было исполниться. Это был отец.

— Не знал, что ты тоже куришь, — сказал я, когда он достал сигарету из пачки.

— Ну, ты давно уже не интересуешься нашей с матерью жизнью.

Я ухмыльнулся.

— Ты обвиняешь меня в этом?

— Иван, ты взрослый парень. Думаю, что пора уже забыть все эти детские обиды. Что было, то прошло.

— Извини, папочка, очень тяжело забывать то, как все детство я получал побои от тебя, которые теперь превратились в шрамы.

На некоторое время он замолчал. Я потушил сигарету.

— Я тоже был рад поболтать, — сказал я, собираясь уходить.

— Подожди, — он схватил меня за руку. Я инстинктивно высвободил ее. — Извини, — он отошел назад. — Не только за это. Я знаю. что давно должен был попросить у тебя прощения за то, что делал, и поблагодарить за то, что ты боролся за нашу семью, за мать, за Лилю. За то, что дал мне отпор тогда. Если бы я только мог исправить все то, что натворил, я бы сделал это. За годы, что ты не общался с нами, я многое переосмыслил. Теперь семья для меня важнее всего. Честно, сын. Я никогда больше не поднимал руку на твою мать. Я изменился. И мне не хватает тебя. Когда Лиля рассказывает нам о твоих успехах на работе: о том, как ты ведешь важные переговоры с иностранными инвесторами; я так горжусь тобой, хоть и понимаю, что это не моя заслуга. Ты сам сделал себя. Я был ужасным отцом, который избивал тебя, а потом еще и выставил из дома, опозорив на весь город. Тебя, семнадцатилетнего мальчишку. Я чудовище. По крайней мере, был им. Но я все еще надеюсь на твое прощение.