Вернуться или вернуть? (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 41

В этом же номере журнала известил, что теперь выходить он будет один раз в квартал. Не то чтобы у меня закончились идеи для статей. Подошли к концу запасы бумаги и "обложек". Нужно переходить на местное сырье. А его еще необходимо подобрать, закупить и привезти.

К двенадцатому номеру журнала прилагался небольшой вкладыш рекламы, где я приглашал учителей. Сто экземпляров — это не так много. Но люди, купившие журнал, могли рассказать о моем предложении своим знакомым. Мне-то и требовался всего десяток толковых учителей. Мда… где взять таких? По идее, все, кто достаточно успешен, имеет работу. Остальные неудачники.

На объявление откликнулось сорок три человека. Как я и предполагал, две трети совершенно мне не подходили. Один пьяница, другой дурак по жизни, третий пенсионного возраста. Да ещё начал сразу меня воспитывать и рассказывать, как, по его мнению, правильно организовывать учебный процесс и что розги совершенно необходимый атрибут для школы.

Поле долгих и выматывающих собеседований я оставил двенадцать человек. Не факт, что их столько будет в дальнейшем. Мне бы хватило шесть-восемь человек. Но в этом времени я уже привык брать людские ресурсы "с запасом". Как я и предполагал, еще с половиной мы "не сошлись характерами".

— Вы, Николай Иванович, серьезно собираетесь учить химии это быдло? — вопрошал меня один из предполагаемых учителей. — А вы сами знаете, что…

— Знаю, — прервал я "умника". — И мы с вами расстаемся.

Последние шесть человек если и не соглашались с моим мнением о том, что будущие начальники цехов и руководители производства должны быть не просто грамотными людьми, но разбираться во многих других областях, то благоразумно помалкивали. Им я пообещал удвоить жалование, когда начнутся непосредственные занятия с учениками. Кстати, которых еще тоже нужно найти.

Неожиданно в этом вопросе мне помогла Вера Степановна. Она приехала в сопровождении группы рабочих, чтобы увести в Крымскую какое-то оборудование из того, что было припрятано на складе. Поскольку Вера Степановна у нас женщина замужняя, то по соображениям приличий остановиться она могла только в доме мужа на Гимназической улице. А работяг я разместил у себя в доходном доме.

Вера Степановна дом Артёма не особо любила. Но куда деваться? Больше всего ей не нравилось то, что тротуары на подступах к дому вечно были завалены строительным мусором. Его, конечно, убирали, но он снова накапливался.

— Баба какая-то на углу свой дом перестраивает, — возмущалась Вера Степановна. — Надстройку второго этажа делает. Якобы будет отель.

— Баба? — не поверил я.

— Говорят, что вдова. Там еще бакалейная лавка. Муж ее содержал. Помер он не так давно, — уточнила для меня Серегина тётя.

В эту бакалейную лавку у нас наведывался только Клим, а я с трудом представлял, о чем идет речь. Разговор по поводу хозяйки того дома я почти сразу из головы выкинул. А наша неугомонная Вера Степановна сумела не только столкнуться с мадам Губкиной, но и поскандалить по поводу грязи, устраиваемой строителями.

Я примерно знал, чем могли закончиться "женские разборки". И очень сильно удивился, когда застал эту самую мадам Губкину в гостях у Веры Степановны. Дамы распивали чаи и были вполне довольны друг другом. За все время, что Вера Степановна прожила в этом времени, я не мог припомнить ни одного случая, чтобы она столь близко общалась с представительницами слабого пола как с ровней или приглашала на чай.

— Екатерина Михайловна Губкина, — представила Серегина тетя женщину. — Николай, представляешь, эта добросердечная женщина открыла на собственные деньги ясли для детей-сирот.

При слове "дети" я сделал стойку, как охотничья собака, взявшая след. Ясли это, конечно, хорошо. А куда она потом отправляет подросших детей? Оказалось, что тоже поддерживает, пристраивает помощниками приказчиков, прислугой в домах и так далее. На Веру Степановну я посмотрел с большой благодарностью и сразу перешел к волнующей меня теме учеников для будущей школы.

Часть 21

Екатерина Михайловна к моей просьбе о детях на попечении отнеслась с подозрением. Свозил госпожу Губкину посмотреть школу. Екатерине Михайловне все понравилось. Даже была удивлена, что для обычного приюта столько всего устроено, и теплый сортир, и собственная баня. Вообще-то у нас еще и душевые будут, но это когда водонапорную башню построим. Основание под неё уже разметили, оборудование заказано. Конечно, все это на паровых двигателях, потребляющих уголь. Удобно все же иметь собственную шахту. В сарай только успевают подвозить уголь, доставляемый по железной дороге.

Артель печников опробовала печи. Где-то замазали щели, но, в целом, помещения уже можно было топить и продолжать отделочные работы. Мебель тоже начали расставлять. Пока это только деревянные кровати в спальнях. Ученики здесь появятся не раньше начала лета.

От всей этой кутерьмы ежедневных дел я неимоверно устал. Но до июля отпуск не мог себе позволить. Уехать куда-то и оставить без присмотра наш склад с ценностями из другого времени — об том и речи не шло. Но кто-то из друзей мог меня заменить на время. Другой вопрос, что я все ещё числился несовершеннолетним. А опекунша намеки о женитьбе поднимала каждый раз, как я появлялся дома. Достало это всё.

Взял прислугу в доходный дом личные комнаты и кабинет убирать. Тут же прибежала Павлина Конкордиевна с криком, что не такую взял, много плачу, доходы от магазина не так расходую. Рыкнул на экономку. Она слегка притихла. Но через неделю вновь завела старую песню о том, что "негоже в грехе жить и нужна жинка".

В марте вернулся Серега. Его бумажные дела в Петербурге застопорились. Как-то повлиять на ускорение процесса рассмотрения наших дел он не мог. Бюрократическая машина этого времени слишком неповоротливая. Хотя те сроки, что были обозначены, считаются еще быстрыми. Сергей же подавал в одном пакете и Криворожский металлургический завод, и "Завод и комбинат по выпуску эклектической техники" в Петербурге. Формально эти предприятия связывали только имена владельцев. Но именно металлургический должен "протолкнуть" остальные предприятия. Хотя платить за все пришлось много.

— Марк Яковлевич собственную адвокатскую контору организовал, — рассказывал Серега о своем юристе. — Он после Англии и Америки вернулся важный такой, решил по тамошнему образцу всё устроить.

— В Европу привилегии поедешь оформлять сам или юриста пошлешь? — поинтересовался я.

— Марка Яковлевича отправлю. Мне одной поездки по тем Европам хватило, — отмахнулся Серега. — Такая же грязь, как и Петербурге. Разве что трамваев больше. Но я на общественном транспорте не очень люблю ездить. Заразы всякой хватает. То один с лишаем на руках все поручни обмацает, то туберкулезник кашляет. Не… лучше извозчиков нанимать. Как вспомню, что мне еще крестьян переправлять… Никогда не смогу привыкнуть к отсутствию гигиены.

В этот раз Серега должен был доставить тех крестьян, которые ходят на промысел. Это будут своего рода батраки, без семей и детей. Вернее, родня у них имелась где-то в деревнях по пути следования поезда, за Ростовом. Так было проще во всех отношениях. Искать поблизости, в станицах — бесполезное занятие. Пусть издалека, но точно привезем. Мы надеялись, что крестьяне за лето не только помогут развернуть хутор, но и отстроят себе мазанки и перевезут семьи. Эту тему тоже обсудили отдельно с теми, кого доставил Сергей.

По внешнему виду крестьян было понятно, как они в этот "рай" слабо верят и точно не думают тащить к нам семьи. Самим бы вернуться. Когда Сергей собирал мужиков, то специально не стал говорить, что поедут на поезде. А потом поздно было. Разглядывая этот "трудовой десант", я буквально видел, как ворочаются шестеренки в головах мужиков насчёт того, что для возвращения домой им потребуются деньги.

— Сейчас напишем документ о том, что обратный билет вам будет куплен и входит в оплату труда, — решил я ободрить мужиков. — Билет на перемещение по губерниям тоже оформим.