Корабль палачей
(Романы, повести, рассказы) - Рэй Жан - Страница 24

— Я не хочу слышать о них! — завопил Вэйн. — И почему только я не остался тихо и мирно в моем спокойном Престоне!

— Смотрите, вот один из этих огней! — воскликнул Беллоу.

Действительно, коридор и лестница внезапно заполнились бледно-зеленым сиянием. С кухни доносились испуганные крики прислуги.

— Вот и все! — заявил спокойным тоном Беллоу.

Хозяин ничего не ответил ему. Он успокоился в своем кресле, потеряв сознание.

Глава II

Беглецы

В середине прошлого века пейзаж между эстуарием Шаннона и горами Энни, расположенными севернее, не отличался большой привлекательностью. Здесь чередовались девственные земли, болота и леса — дикие территории, малопригодные даже для редких неопытных и беззащитных путешественников. Тем не менее осенью этот дикий пейзаж выглядел весьма живописно. Никогда не знавшие плуга земли одевались в пурпур роскошных наперстянок, красные буки щедро разбрасывали сладкие орешки, а рыжики, большие красивые грибы, вкусом напоминающие только что испеченный хлеб, высовывали повсюду из травы свои пухлые шляпки.

Болота казались естественными заповедниками, так как кишели чибисами, кряквами, утками-мандаринками и длиннохвостыми утками. Иногда, в сгущающихся сумерках, можно было услышать тонкий свист шилоклювок и даже звонкий крик одинокого гуся.

Одна из уток в настоящий момент жарилась на ярко пылавших смолистых дровах. Вокруг костра сгрудилось около десятка оборванцев, один из которых громко читал вечернюю молитву.

— Аминь! — закончил молитву низкий голос. Мужчина огромного роста, закутанный в плащ из грубой шерстяной ткани, поднялся на ноги.

— Отец Кокс, может быть, мы уже можем приступить к проверке вкуса этой посланной нам Провидением птицы? — поинтересовался парень, давно с нетерпением ожидавший конца слишком затянувшейся, на его взгляд, молитвы.

Священник кивнул.

— Друзья мои, этой жирной утки, копченых угрей и жареных грибов сегодня будет вполне достаточно, чтобы утолить ваш голод. А вот завтра и в последующие дни, когда мы будем пересекать холмы Энни, с едой у нас будет гораздо хуже.

— Может быть, зеленый призрак добавит к нашим запасам продовольствия пару фунтов табака? — с надеждой в голосе поинтересовался старый изможденный крестьянин, жадно поглядывая на поклажу в тюках из льняной ткани.

— Это вполне возможно, Штуфф. Но в ожидании удачи я советую тебе набивать трубку сушеным клевером. У него не такой уж плохой вкус.

Штуфф вздохнул и принялся покорно посасывать свою трубку с отвратительным запахом.

— Еще бы! Тому, кто, как я, избежал скользящего узла на шее, что угодно покажется замечательным! — изрек он мысль, достойную античного философа.

— Как ты, Штуфф? Тебе стоило сказать: как мы все, — заметил юноша, тоже давно жадно поглядывавший на загадочные свертки.

Десяток собравшихся возле костра оборванцев входили в число двадцати двух заключенных, спасшихся от виселицы, ожидавшей их в Лимерике.

После страшного пожара, превратившего в груду развалин большую часть тюрьмы, вырвавшиеся на волю беглецы направились на запад, к морю. Их бросились преследовать солдаты Его Величества под предводительством капитана Пиви. Восемь беглецов были застрелены, еще четверо пропали в болотах или утонули, перебираясь вплавь через Шаннон. Но ни один мятежник не попал живым в лапы кровавой власти.

— Нам помог сам Бог! — сказал отец Кокс.

— И зеленый призрак! — добавил кто-то.

Отец Кокс улыбнулся, но промолчал. На третий день их скитаний в диких местах он появился, сгибаясь под доброй сотней фунтов груза; он принес ружья Шнейдера, охотничью дробь, остроконечные пули, бисквиты и многое другое из самого необходимого.

— Наверняка все это дал вам зеленый призрак! — в восторге дружно воскликнули Дэн и Пат Тавиши.

— Ладно, друзья, перестаньте давать это смешное прозвище одному верному другу бедных гонимых властью ирландцев! — остановил их отец Кокс.

Но старый Штуфф не согласился со священником.

— Я точно знаю, что это призрак, — проворчал он. — Призрак, доброжелательно настроенный по отношению к нам, но тем не менее настоящий призрак. Потому что, будь он существом из плоти и крови, этот мерзавец Вэйн давно отправил бы его на виселицу. Кто другой осмелился бы разбить голову палачам и нарисовать зеленый крест у них на лбу? Кто использовал зеленый огонь, чтобы поджечь дома наших палачей? Кто посылал загадочные корабли с зелеными парусами в заливы Галвей и Донегал, чтобы забрать беглецов и доставить их в безопасное место в стране, где они могут без опаски придерживаться своей религии? Только призрак, я убежден в этом. А призрак зеленый, потому что зеленый цвет — это цвет вечной католической Ирландии, зеленого Эрина[7].

— Правильно! Правильно! — хором закричали братья Тавиш. — Кто мажет зеленой краской мерзкие статуи кровавого Кромвеля? Кто рисует зеленые кресты на домах этих отвратительных англичан, крадущих у нас еду и сжигающих наши фермы? Только зеленый призрак!

— Я служу Богу, следовательно, миру! — задумчиво произнес отец Кокс голосом, дрогнувшим от волнения. — Но тот, кто владеет мечом, от меча и погибнет. В настоящее время эти божественные слова вполне могут быть применены к нашим бесчеловечным преследователям…

Каждый беглец получил свою долю съестного, и, когда от еды остались только кости, утолившие голод изгнанники закурили трубки с плохо пахнущим табаком.

— Куда мы направимся завтра? — спросил фермер О’Брайен, зять старого Штуффа.

— Мы пересечем область болот и выйдем к холмам Энни. Таким образом, мы преодолеем значительную часть пути к заливу Галвей, куда за нами придет судно.

— Холмы Энни! Пожалуй, в тех местах у нас могут возникнуть проблемы с красными мундирами! — с сомнением произнес О’Брайен.

— Возможно! — пожал плечами священник. — Но гарнизон Лимерика в последнее время сильно сократился из-за волнений в провинции Ольстер. Если англичане отправят туда подкрепления, мы сможем пройти область холмов, не встретившись с серьезной опасностью. Кстати, в эти края бежали многие мятежники. Я надеюсь, что Бог нам поможет.

— А заодно и зеленый призрак! — упрямо добавил Штуфф.

— Ладно, пусть будет и зеленый призрак, — согласился отец Кокс с улыбкой. — А теперь помолимся за спасение душ наших мужественных соотечественников, погибших в последнее время за свою родину и свою веру.

Все разом встали, и отец Кокс торжественно произнес:

— Штуфф! — Говори и молись!

Старик начал говорить медленно и серьезно:

— Я был изгнан из своего дома и со своей земли, и все, что я заработал многолетним трудом, было у меня отобрано. Моя жена и двое моих детей умерли от голода. Мой старший сын Деррик был убит солдатами. Мой второй сын Патрик был повешен в Дублине за свою любовь к свободе. Моя дочь Брижит скончалась в сумасшедшем доме из-за бесчеловечного обращения с ней англичан. Мой зять О’Брайен и я были осуждены на смерть за то, что вырвали из рук людей, сбитых с толку провокаторами, французского католического священника. При этом нам пришлось побить одного полицейского, которому, впрочем, мы не нанесли ран. Я прошу вас, Господи, даровать вечный покой нашим дорогим усопшим.

— Теперь ваша очередь, Даниэль и Патрик Тавиши, — приказал отец Кокс.

— Пьяный полицейский из отряда по подавлению беспорядков ударил нашего деда рукояткой револьвера без малейшего повода с его стороны, когда он мирно молился возле церкви Шаннона. На следующий день этого полицейского нашли мертвым с зеленым крестом на лбу. Судья Вэйн заковал нас в кандалы, обвинив в убийстве, хотя у него не было никаких доказательств, и приговорил к виселице. Господи, пусть наши усопшие покоятся в мире!

Один за другим все присутствующие говорили о несправедливостях, перенесенных ими, и молились за своих усопших родственников.