Ксенофоб - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 28

— Далеко мы так не уедем, — предупредил я.

— Далеко нам и не надо, спуск в паре кварталов. Только мехваген твой спрячем в надежном месте, слишком уж агрегат приметный, сопрут!

Я не спорил. Понятно было, что я нужен Симбирскому только для того, чтобы не рисковать собственными людьми. Я — лишь кусок бесплатного мяса. Сумею справиться — хорошо, нет — он пошлет вниз кого-то еще, очередного должника или просителя. А парни его приставлены, чтобы присмотреть за мной, дабы не сбежал раньше времени и сделал все, о чем договорились. Или же Степан был наслышан о моем умении выкручиваться в самых сложных ситуациях, верил он в это или нет, но решил воспользоваться случаем и проверить на деле, забывая, что все, даже поражение, когда-то случается впервые.

— Здесь налево, и во двор загоняй, под навес, — скомандовал второй бандит. От собрата его отличала золотая фикса на правом клыке.

Через несколько минут мехваген был надежно укрыт от посторонних взоров. Я старательно запомнил место, понимая, что без помощи громил отыскать этот дворик будет сложно — все здешние строения походили друг на друга: обшарпанные, давно не штукатуренные фасады с блеклыми потеками, грязно-серые сугробы вокруг, довершали мрачную картинку угрюмые лица редких прохожих.

— Адрес скажи, вдруг самому забирать придется.

— Блюменштрассе[14], двадцать бис, — отозвался усатый.

Название подходило этой улице, как собаке крылья. Может, летом здесь все цвело и пахло, но сейчас тоскливее местечка еще стоило поискать. Хотя и на летающую собаку я бы взглянул...

Мы двинулись дворами и проулками, я нацелился было, что сейчас меня будут кружить по городу, плутая, но уже через пару минут мои сопровождающие остановились перед небольшим домиком. Фиксатый негромко постучал в запертую дверь, которую незамедлительно отворили.

Хозяин — круглый невысокий толстяк — почтительно отступил, давая возможность пройти.

Он ничего не спрашивал. Мои провожатые тоже не вступали с ним в разговор. И я молчал, просто за компанию.

Мы спустились в подвал, заставленный крупными бочками. Хозяин дома и мои громилы споро откатили одну из бочек в сторону, открыв моему взору круглый ход — здесь начинались туннели. Места было достаточно, чтобы пролез человек средней комплекции.

Толстяк тут же притащил несколько фонарей и грубые балахоны, один из которых я накинул на себя. Фонарь я тоже взял, проверил, достаточно ли масла — неизвестно, сколько предстояло бродить под землей, и перспектива остаться без источника света меня не прельщала.

— Так, парни, для начала давайте знакомиться, — предложил я. — Нас ждет совместное дело, и я хочу знать, кто прикроет мою спину.

— Джо, — представился усатый.

— Кокер, — кивнул фиксатый.

— Бреннер, — подытожил я. — Вот и познакомились. Кто из вас знает дорогу?

— Мы оба ходили этим маршрутом, — ответил Джо, — пока не началось...

— И Мику мы вытащили, — добавил Кокер. — Но он был очень странный, он изменился... он разучился говорить, только клыки скалил...

— А проверить дорожку сами не пытались?

Громилы переглянулись, как-то внезапно уменьшившись в размерах. Весь их боевой запал пропал, они выглядели обычной перепуганной шпаной.

— Пытались. — Джо взглядом отогнал толстяка-хозяина на несколько шагов в сторону — информация была не для его ушей. — Мы пошли по туннелю. Степан бы не простил, если бы мы явились вот так, с одним лишь помешанным Микой на руках. Но чем дальше отходишь от поверхности, тем труднее... там накатывает нечто...

— Что именно? — не понял я.

— Я с таким прежде не сталкивался, — замялся усатый. — Оно давит на тебя. Не силой, а давит извне. И очень страшно.

Видно было, что последние слова дались ему с особым трудом. Признаваться в собственных слабостях ему было непривычно, но Кокер лишь кивнул, подтверждая все сказанное напарником. Он тоже попал под неизвестное воздействие. Точнее, их обоих лишь зацепило краем брызг, если можно так выразиться. А вот бедняга Мика угодил в самый эпицентр волны. Что случилось с остальными членами каравана контрабандистов, выяснить так и не удалось. Груз также пропал. И я прекрасно понимал, что Симбирский при всем желании не может оставить это дело. Над ним тоже стояли серьезные люди, и они попросту не приняли бы подобное поведение делового. Деньги превыше всего! Воровской закон превыше страха!.. Но это все на словах, на деле же знаменитые воры далеко не всегда блюли собственные принципы...

— Понятно, — резюмировал я. — Двигаемся друг за другом. Первым идет Джо, за ним ты, Кокер. Я замыкающий. При малейшем признаке чего-то необычного мгновенная остановка. Постарайтесь обойтись без разговоров. Сжатый кулак, поднятый вверх, — знак остановки. Оружие не применять без особой необходимости. Наша задача выяснить судьбу груза и ваших товарищей. Мы просто разведчики, а не группа захвата и ликвидации. Вопросы? Выдвигаемся!

— С богом, — перекрестился Джо.

Кокер закатил глаза, молясь своим богам.

— Сами справимся, — сказал я и шагнул в проем прохода.

XVI

КОНТРАБАНДИСТСКИМИ ТРОПАМИ

Первые полчаса мы шли бодро, уверенно двигаясь вперед по туннелю. Маршрут контрабандистов был старый — туннель узкий, с гладкими камнями, стертыми тысячами ног, прошедшими здесь за минувшие столетия. Я засомневался, протиснутся ли мои плечистые компаньоны в некоторых местах... прошли, кряхтя продираясь сквозь сужения хода.

Тропа была жутко неудобная. И это именно здесь годами и десятилетиями провозили значимую часть городской контрабанды? Работа у парней была незавидная. Но каждому свое.

Я пару раз пытался было вывести их на разговор, позабыв собственный приказ, но и Джо, и Кокер отмалчивались, предпочитая не тратить силы на слова. Настоящие дети улиц — немногословные, опасные, для таких преданность группировке стоит гораздо выше даже собственной семьи. Насколько я знал, их так и проверяли иногда, заставляя жертвовать близкими ради новой семьи, новых товарищей, а тех, кто не проходил процедуру, безжалостно убивали.

Впрочем, этим грешили старые уголовники — своего рода рабы условностей. Воровский кодекс блюли свято. Любые нарушения карались безжалостно.

Новые же деловые, к коим причислял себя и Симбирский, действовали мягче, оставляя человеку человеческое. Но при этом добирая свое в других темах.

Парни преданы Степану, как пить дать, я был в этом уверен и перекупать или перевербовывать ребят не собирался, хотя идея заполучить пару агентов в рядах Симбирского была хороша. Но не сейчас, так с ходу я этот вопрос не решу. Не до того...

Миссия наша проста — сходить и посмотреть. Тут можно обойтись и своими силами, но если уж дали в помощь пару крепких парней — что ж, спасибо, постараемся использовать все их плюсы.

«Пахать на таких надо!» — сказала бы моя жена Лиза и была бы права. Один такой плечистый раздолбай стоил пары ломовых лошадей. Направить бы его энергию в правильное русло. Но учить кого-то жизни я не собирался. Да и учитель из меня так себе.

Пару раз мы ненадолго останавливались, парни Симбирского доставали папиросы и тяжело курили, сплевывая тягучую желтую слюну на камни. Я курить не хотел, я хотел выпить, но с собой не было. Да и не взяло бы меня.

Мы зашли уже далеко, но все вокруг было спокойно. Никаких психоволн я не ощущал, никакого давления со стороны. А ведь я стал весьма чувствителен к подобным явлениям. Может быть, мы тут зря? Может быть, все опасное уже убралось обратно, откуда явилось?..

Симбирский был бы рад подобным новостям.

Я уже было хотел скомандовать возвращение, но решил дать нам еще немного времени, дабы проверить все до конца, и, как оказалось, правильно сделал.

Минут через двадцать мне внезапно стало тревожно — этакий легкий укол в сердце, где-то на грани сознания, мимолетный, едва ощутимый. Но я ждал, что произойдет нечто подобное, поэтому мгновенно замер на месте, стараясь проанализировать свои ощущения.