Зеркало грядущего (СИ) - Савин Влад - Страница 80

Ночь он провел, один в своей уже бывшей квартире (как назло, через два дня срок очередного платежа, а еще через три дня уже придут выселять). Думал, что если Бомба сейчас взорвется, это будет лучшим выходом, решившим все проблемы. Но настало новое утро, нечего было делать и некуда идти. И тогда он вспомнил про револьвер - обычно лежавший в ящике стола, так как Бриссон не умел стрелять. Хотя помнил, как заряжать, взвести курок и нажимать на спуск.

Застрелиться самому? Но разве это будет по-христиански, если виновники его беды останутся жить?

"Ситроен" стоял во дворе, бензина в баке должно было хватить, чтобы доехать до бульвара Османа. Если продать машину, можно пожалуй прожить еще месяц... а после, все равно конец, лучше уж сразу. Париж будто вымер - приличная публика куда-то исчезла, зато несколько раз по пути Бриссон видел какие-то шайки, весьма похожие на мародеров. Магазины все были закрыты, иные уже зияли разбитыми витринами и выломанными дверьми. Нигде не было полиции. Может, и Фавро уже сбежал, что в опустевшем городе делать страховой фирме?

Нет - хотя во дворе суета, пара машин стоит, что-то грузят. Крысы бегут от пожара - и вся вина его, Бриссона, что он пытался сделать это раньше на один день. И сам Фавро должен быть здесь - если этот бизнес, его жизнь. Не будет у него ни того, ни другого!

Бриссон остановился у двери - все же трудно было ему, кто раньше даже улицу в неположенном месте не смел перейти, сейчас переступить черту. Дверь раскрылась сама, и выглянул Рене. Сказал с ухмылкой:

-Не велено пускать. Пошел вон. Клошаров здесь не кормят.

Это было последней каплей. Бриссон легко выдернул из кармана руку с револьвером. Рене умер не сразу, стрелять пришлось дважды, в грудь и в живот, слишком здоров был. Бриссон вошел внутрь, тем же путем, которым он ходил двадцать лет - однако же сейчас чувствуя себя богом, вершителем чужих судеб. Выстрелов не могли не слышать - но жизнь приучила простых парижан не бежать туда, где стреляют, а запереться и ждать, пока те, кому положено, полиция и армия, решат проблему - так и тут, на входе должен караулить Рене, он опытен и вооружен, никто ведь не знал, что он уже мертв? Черт, у Рене где-то должен быть пистолет - надо было взять, а то пять патронов всего осталось. Вернуться - но нет, вот открывается первая дверь справа и в коридор выскакивает Симона из бухгалтерии, пару раз Бриссан ее даже на чашку кофе приглашал в бистро, и ничего не имел против этой женщины в возрасте под сорок, всегда готовой мелкую услугу оказать - но сейчас она, увидев человека с револьвером, застывает враскорячку посреди коридора, выставив руки, и дико визжит, этот звук просто невыносим для нервов, и Бриссан снова стреляет, и идет дальше, переступив через тело. Вот, четвертая дверь слева, пинком ее открыть - там Гарон за столом сидит, даже головы не поднял, носом в бумаги, ищет где еще непорядок - мерзавец, кто и мой документ заметил, теперь голова его разлетается от пули, как гнилой арбуз! А Бриссон идет дальше, как автомат, не замечая крови. Где-то бубнило радио - в Марселе бои между частями Иностранного Легиона и коммунистическими боевыми отрядами.

Кабинет Фавро - в самом конце. Перед дверью, за столом с телефоном, сидит секретарша, мадмуазель Пепен. Смотрит на Бриссона расширенными от ужаса глазами, но хватается за телефон. А ведь раньше из себя королеву изображала, "кто меня сегодня в кафе поведет, вы, мсье Грегуар, или мсье Кариньян?". И в прошлом году Бриссона обидела, нахально над ним посмеялась, унизила при всех. Брось трубку, шлюха, руки покажи! Убить что ли тебя - нет, сначала Фавро, главного мерзавца, затем тебя, и последним патроном, себя. Жалко Мари - но какое-то время она проживет, увезенные вещи продавая, а после надеюсь, найдет себе кого-то. А мне - сделать лишь последний шаг.

Фавро за столом не было. Он стоял в стороне, у шкафа. И держал в руке автоматический кольт, нацеленный на Бриссона.

-Кого вы там убили? - спросил он - и не делайте резких движений, я выстрелю раньше. Я лейтенант запаса.

-Рене - ответил Бриссон - и вашего любимчика Гарона. И еще Симону - ее мне жаль, но вышло так.

-Гарона жалко - сказал Фавро - что ж, я думаю что гильотина для вас будет заслуженной карой. Вы - великолепное доказательство моей теории. Что тот, кто был животным - может двадцать лет притворяться человеком, но никогда им не станет. Бросьте револьвер - если не хотите получить в лоб пулю сорок пятого калибра.

И что после - суд и казнь? Нет - а вдруг успею? Ведь бывает, что и плохой стрелок побеждает умелого.

И тут в спину как удар ножом, затем еще один. Мадемуазель Пелен держала браунинг - этих карманных пистолетиков, калибра 6.35, модель 1906 года, было выпущено больше миллиона, и еще больше его подобий от других фирм. Излюбленное оружие для скрытого ношения, не только гражданскими лицами, но и офицерами спецслужб. Похож на игрушку - но достаточно смертоносен на ближней дистанции, из-за очень удачного для своего калибра патрона.

-Вы поспешили, Жюли - сказал Фавро, ногой откидывая револьвер на всякий случай, подальше от тела Бриссона - теперь придется придумывать вам оправдание. Стрелять в спину - теперь придется доказывать, что это была самооборона.

Секретарша скромно опустила взгляд - подумав, что в данной ситуации даже самый тупой полицейский не усомнился бы в праве на самозащиту. Но шеф в своем репертуаре, хочет даже тут показать, что он благодетель, царь и бог - и уменьшить размер осязаемой благодарности за спасение своей жизни. Может, и не стоило бы ее спасать - но где гарантия, что этот Бриссон и меня бы не убил, как несчастную Симону? Да и новую работу найти сейчас будет сложно. Так что придется подыграть.

-Можно выбросить его по пути - невинным тоном предложила она - в Париже сейчас мертвые тела не редкость. Сегодня утром я видела одно, на Севастопольском бульваре, у разбитого магазина. И все проходили и проезжали мимо, будто не замечая.

-А Гарона, Рене и Симону тоже выбросить, как собак? - спросил Фабро - нет уж. Позвоните в полицейский участок, если там поднимут трубку, не сбежали еще - то пусть приедут. А если сбежали - что поделать.

В углу работал приемник, новости дня. Франция и США договорились, что расследованием инцидента с бомбой будет заниматься комиссия ООН.

"Гардиан", Лондон. 14 ноября 1953.

Сообщаем нашим читателям первые результаты расследования Парижского инцидента. Имело ли место военное преступление - атомная бомбардировка мирного города, без объявления войны, или трагическая случайность?

Срочно сформированная комиссия ООН в составе (следует список фамилий, чинов и стран) прибыла в Париж вчера вечером - расположившись (из соображений безопасности) в Венсеннском дворце. С американской стороны были допрошены посол США Роналд Райс, военный атташе США Томас У.Ренкин, майор ВВС США Роберт Стоукс, лейтенанты ВВС США Оливер Скотт и Теренс Мелтон (последние трое - из экипажа бомбардировщика того самого В-36, к сожалению, единственные выжившие).

Все допрошенные категорически отрицают как умысел содеянного, так и получение какого-либо приказа, равно как и существование секретного пункта в инструкции экипажам бомбардировщиков ВВС США. Что однако не говорит ни о чем. Мог ли посол Райс сказать иное - помня о судьбе его норвежского коллеги Ханта? То же самое относится ко всем свидетелям - особенно военнослужащим, так как военно-судебная практика США изобилует прецедентами сурового преследования виновных в нанесении ущерба государственным интересам и даже престижу своей страны. Мог ли генерал Ренкин, не говоря уже о простом пилоте, сказать что-то иное - зная что дома его будет ждать разжалование, лишение всех наград и выслуги, выплата гигантской суммы неустойки, и военная тюрьма, гораздо более жестокая, чем тюрьма обычная. К сожалению, в отличие от Норвегии, здесь нет свидетеля с магнитофоном, оказавшегося в нужном месте и в нужное время.