Волшебство Любви (ЛП) - Джонсон Камеллия - Страница 15

Её признание причиняет какой-то дискомфорт, но тут же прогоняю это чувство.

— Как и сейчас?

Она молчит, думает, потом качает головой.

— Наверно…

— Кай, — опережаю её слова. — Я понимаю, сейчас он ведёт себя так, словно не замечает тебя, но поверь, Брэндан не плохой, он просто…

— Не видит во мне моей внутренней красноты? — подсказывает морщась, словно сама не верит в свои слова.

Я киваю.

— Тебе стоит кое-что выслушать. —

Решаю рассказать ей про своё прошлое.

— Выслушай. — Пусть она смотрит на меня с отвращением, но теперь, я хотя бы буду уверен из-за чего это все.

— Мой отец имел кое-какие психические отклонения, он не был овощем, нет, все понимал и осознавал, но был вспыльчивым, у него было особое заболевание мозга, не помню медицинского термина, обозначающий эту болезнь, так как Розмари и дядя Роберт решили забыть эту историю навсегда, в общем, это может передаваться по наследству. И есть риск, что когда-нибудь, я тоже стану таким же, каким был он.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Её глаза расширяются, но я вижу интерес Кайлер, потому продолжаю.

— Помимо всего, он был любителем выпивать, моя мать не была замужем за ним, когда забеременела мною, а после моего рождения, он стал называть меня убогим созданием, ублюдком, кем угодно, но не своим сыном.

До трёх лет я не понимал, что творится, если он и избивал меня, то мой детский мозг все забыл, а вот лет с четырёх, я помню все чётко, каждый божий день, каждый удар, каждое его оскорбление, и знаешь, я ведь стал ему верить, думал я недостоин любви и нормальной семьи. Он говорил, что это Бог наказывает меня за моё незаконное появление на свет, а я верил, потому что мать никогда не пыталась защитить меня. Она молчала. Возможно боялась его сама, но я не понимаю того, почему просто не ушла от него.

— А как же ты выжил? — задала дрожащим голосом вопрос.

Я сам задумался, вспоминая, как стал выходить на улицу, несмотря на запреты отца, помню, как стал играть с Брэнданом и Клайвом, как врал им, что те синяки, что хранит моё тело это не наказание родителей.

— Брэндан вытащил меня из того ада.

В двенадцать лет Розмари узнав правду, попыталась забрать меня у своей сестры, но мой отец был против, видимо, ему нужен был мальчик для битья, да и маме доставалось меньше, если больной ублюдок срывал свою злость на мне.

Лишь к пятнадцати годам, Розмари смогла добиться опеки надо мной, да и я сам, уже не хотел жить в том доме и каждый раз сбегал. Сил уже хватало на то, чтоб дать сдачи.

Люди зная из какой семьи я вышел, и какое возможное будущее меня ждёт, опасаются меня, понимаешь? Я думал, ты тоже знаешь, потому избегаешь меня.

Когда я заканчиваю свой рассказ, вижу на её щеках влажные дорожки, глаза покрыты мокрой пеленой.

— Никто не должен переживать подобное, — шмыгая носом говорит она, и мне больше не жаль того мальчика, кем был в прошлом я, мне хочется утешить её, ту, что сейчас сидит передо мной и плачет из-за моей судьбы.

— Кайлер, — я сажусь перед ней на корточки и стираю её слезы. От неё пахнет легким шлейфом цветов, такая приятная, что хочется трогать и трогать её. — Не плачь по прошлому. Все это ушло.

— Но именно по этой причине, ты перестал верить людям, — делает выводы. И возможно, она права. Но разве можно исправить столько лет проведенных в аду?

Разве можно поверить в свою нормальность, когда все вокруг верят, что ты станешь монстром, таким же как и родители?

— Ты не убогий, не ублюдок, как обзывал тебя твой отец, — говорит плача, а на моих губах появляется улыбка.

Как же я ошибался на счёт неё. Очень сильно. Думал, она знает правду и тоже ненавидит меня. А она все лишь боялась, потому что сам вел себя неподобающе.

— Ты не виноват, что твои родители были такими.

Её слова вызывают во мне желание заткнуть её, но не потому что злюсь, нет, а просто хочу почувствовать её вкус. Но торможу себя.

То, что она говорит эти слова, ещё не значит, что я достоин быть с кем-то вроде неё.

Нормальные девушки избегают моего общества, ко мне липнут только те, кому больше нечего терять, или охотницы за деньгами.

А Кайлер выше всего этого.

Встав, я отряхиваю снег и решаю кое-что сделать.

Раз Кайлер не может ходить по своей же вине, может её стоит заставить встать?

Может стоит взбодрить, подтолкнуть её?

Придумав план, не знаю получится ли, но попробовать стоит, иду к краю выступа, где мы стоим, она видит, но не понимает причин.

Хмурится, когда проворачиваюсь к ней и отдавшись ветру, стал падать назад.

Кайлер кричит.

— Не-е-т!

Но я падаю.