Звездолет 'Брунька' - Медведев Валерий Владимирович - Страница 1

Медведев Валерий

Звездолет 'Брунька'

Валерий Владимирович Медведев

Звездолет "Брунька"

Аня живёт в большом московском доме. На первом этаже.

Аня очень любит музыку и сама играет в школьном оркестре народных инструментов. Играет она на балалайке, которую ей подарил дедушка. Балалайка старая, потому что и дедушке её тоже подарил его дедушка. Поэтому у балалайки особенный звук: нежный, певучий. Будто из какой-то волшебной глубины доносится.

Аня не просто играет на балалайке. Когда Аня играет, кажется, что целый оркестр звучит. Почему так получается, никто понять не может и Аня сама не может объяснить. Получается - и всё. И ещё звучит балалайка у Ани так, будто она всё время кому-то что-то рассказывает: то весёлое, точно в пляс зовёт, то смешное, то грустное, то сказочное.

Тронет Аня рукой струны - балалайка сразу отзовётся: "Брунь-брунь-брунь..." Может быть, поэтому ребята и прозвали Аню "брунь-брунь-Брунькой". Но Ане и самой это прозвище нравится: ведь Аня знает, что когда-то, давным-давно, балалайку тоже называли брунькой. И потом они в самом деле похожи: у балалайки, как и у Ани, головка гордая, фигурка стройная, талия тонкая и юбочка пышным веером расходится.

Так вот, Аня не просто играла на своей балалайке. Она играла и всякий раз как будто вслушивалась. Внимательно так вслушивалась, точно боялась хоть один самый слабенький звук упустить. А балалайка заливалась - рассказывала, и не только весёлое или грустное, не только серьёзное, но иногда вроде бы и совсем серьёзное и в то же время с хитрецой. И тогда глаза у Ани из серьёзных делались озорными и лукавыми. Может, балалайка ей подсказывала? Ну вот те самые советы, которые Брунька-Аня после давала ребятам. Про это я сейчас и расскажу.

Жил-был рядом с Аней ещё один мальчик. Просто мальчик, и даже неважно, как его звали. Главное, что он был очень ленивый, может быть, из всех мальчиков самый ленивый мальчик на свете.

Выйдет он на улицу погулять и идёт в ту сторону, куда ветер дует. Он только и мог шагать, когда ветер дует в спину. А начнёт ветер дуть в другую сторону, ну и он поворачивает в ту же сторону. А если ветер переставал дуть, то мальчик останавливался и не знал, куда ему идти. Целый день мог стоять ветра дожидаться.

А ещё любил он шагать с горки, но на горку подниматься не любил. И очень удивлялся: отчего это - земля круглая, а ходить по ней приходится то вверх, то вниз. Неужели нельзя так сделать, думал он, чтобы всегда идти под горку, а ещё лучше - чтобы под горку и чтобы тебя ветер в спину подталкивал.

От таких забот где уж было мальчику уроки учить или маме по дому помогать. И так он в конце концов разленился, что вовсе перестал из дому выходить.

Обо всём этом и узнала от соседей Брунька.

Узнала она про самого ленивого мальчика на свете и решила его вылечить от лени. Спросила она у него: а сам-то он хочет ли вылечиться? Но ему даже и ответить было лень. Представляете, до чего дело дошло?

- Да, - решила Брунька. - Тут простые лекарства не помогут, тут, брунь-брунь, волшебные средства нужны.

Призадумалась она. Заиграла тихонько на своей балалайке, вслушиваясь в каждый звук, даже в самый коротенький. И лицо у неё было серьёзное-серьёзное. И у балалайки голос тоже был серьёзный, как у мамы, когда она из дому уходит и велит, что без неё сделать надо.

А потом насыпала Брунька мальчику полный карман, брунь-брунь, волшебных горошин и велела лечиться так: невмоготу мальчику что-то делать, но, оказывается, нужно это сделать непременно, а после сразу волшебную горошину принять.

"Что-то уж слишком простое лечение, - подумал про себя мальчик. - Наверно, не подействует". Но решил на всякий случай проверить. Вышел на улицу, а на улице ветер со всех сторон дует прямо в лицо, а куда идти надо - улица, как назло, круто в гору поднимается. Испугался мальчик и ветра и горы, хотел было сразу волшебную горошину проглотить, но ещё больше испугался: вдруг не поможет? Решил делать, как Брунька велела. Пошёл прямо навстречу ветру и не заметил, как на гору поднялся. Проглотил горошину и засмеялся: не обманула Брунька - волшебные это горошины.

И с этого раза всё у мальчишки пошло на лад. Лень ему урок выучить, а он выучит и тут же Брунькину горошину примет. Лень в магазин идти, а он сбегает и опять горошину в рот. И так, благодаря Бруньке, совсем от лени избавился...

Правда, удивительная и, можно сказать, волшебная история? Я и сам, когда про это услышал, удивился. Одно мне было непонятно: зачем горошины глотать, если дело ты уже сделал?

Но Брунька засмеялась и сказала: "А я же его совсем не горошиной, а сказкой вылечила. Сказки - они ведь, брунь-брунь, всегда чудеса делают".

Действительно, чудеса!

Вы и сами в это поверите, если узнаете про второй Брунькин совет.

Другой мальчишка был весь какой-то дёрганый, как стрелка на уличных электрических часах. Да ещё когда разговаривал, то всегда почему-то оглядывался по сторонам, как будто кого-то боялся.

Брунька у него спросила, чего он всё время дергается и оглядывается, а мальчишка грустно сказал, что он очень "нервенный". Тогда Брунька сказала, что нужно говорить не "нервенный", а "нервный". Это во-первых. А во-вторых, ему ещё рано быть нервным.

Но мальчишка после Брунькиных слов ещё больше задёргался и занервничал и, вроде бы заикаясь, сказал: а как же ему не нервничать, если все на нервы действуют с утра до вечера. Брунька, конечно, заинтересовалась, почему это мальчишке все на нервы действуют. Может быть, он преувеличивает?

- Ка-ка-как эт-то пре-преувеличиваю? - закричал на Бруньку мальчишка. - Я вот, например, только сажусь в автобус и сразу начинаю беспокоиться. Всю дорогу до самой школы беспокоюсь. В школе на уроках все шесть уроков трясусь. А на перемене и вовсе дрожу с ног до головы.

Надо же, удивилась Брунька, такой большой мальчишка, а в автобусе он беспокоится, на уроках трясётся, а на перемене и вовсе весь дрожит. С чего бы это?

А оказалось, вот с чего: в автобусе мальчишка беспокоится, потому что он всегда ездит зайцем, без билета. И поэтому всегда боится, как бы не вошёл контролёр.

В школе он трясётся из-за того, что уроки дома не учит, и потому боится, как бы его к доске не вызвали. А на перемене он дрожит из-за одного парнишки из соседнего класса. Вдруг подойдёт да ка-ак даст по лбу или ножку подставит.

Выслушала Брунька мальчишку и спросила:

- А хочешь никогда не дрожать и не бояться?

- Ко-конечно хо-хочу, - сказал мальчишка, дёргаясь и заикаясь.

- Тогда ты вот что сделай: в автобусе, как войдёшь, купи билет. В школу приди с выученными уроками. А на перемене, если тебе кто захочет дать по лбу, схвати его за руку вот так... Только для этого сперва потренироваться нужно.

А через неделю Брунька снова встретила этого мальчишку на улице и скачала даже не узнала его. Он сам её первый узнал, подошёл, так спокойно и весело с ней поздоровался и заговорил, ничуть не заикаясь.

- Прямо сказочный ты мне совет дала, Брунька, - сказал он и с такой силой пожал ей руку, что Брунька даже ойкнула...

А. может быть, это запела тоненько, с хитрецой, балалайка, которую она прижимала к себе: "Ох, брунь-брунь-брунь..."

Советы советами, но Брунька совсем новую сказку торопилась рассказать девчонкам, что поджидали её на лавочке. Про свой Звездолёт, тоже по имени Брунька, о новых полётах со скоростью сказочной мысли.

Девчонки, конечно, всё время ахали и охали, то и дело перебивали Бруньку всякими вопросами и переспрашивали её.

- А почему об этом в газетах ничего не писали? - спросила одна из девочек.

Брунька хотела уже ответить, но не успела. Из-за её спины мальчишеский голос с насмешкой произнёс:

- Потому что она всё врёт, никуда она не летала.

- А вот и летала. Все знают, - повторила упрямо Брунька.