Массена
(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXVI) - Никольсен Боргус - Страница 21

«Всего лучше просто нагнать на них страху», — думал он.

Долго бродил он по анфиладе внутренних помещений, ища входа в подвал, но все было тщетно. Многие двери были попросту заперты, и вход в данные помещения, которые, может быть, вели именно в подвал, был невозможен.

Снаружи тоже не было ни малейшей доступной лазейки. Джек начинал приходить в уныние.

Зал заседаний находился во втором этаже. Джек пробрался туда. Заседание шло своим чередом. В кулуарах, примыкавших к залу, и в библиотеке было много народа и везде ярко горело электричество. Джек проблуждал по комнатам, пытаясь составить некоторое понятие о топографии верхнего помещения в связи с нижними комнатами, но ничего у него не выходило; и он зря плутал с тяжелой бомбой, проклиная ее самыми обидными и страшными американскими клятвами.

Вдруг внимание его было привлечено неожиданным шествием.

Шло несколько патрульных во главе с каким-то начальником с нашивками на рукаве; патрульные были вооружены револьверами и винтовками и электрическими фонариками у пояса.

Какой-то важный штатский человек, сухой и бритый, с надменно опущенными книзу губами, обратился к начальнику патруля:

— Прежде всего, осмотрите подвальные помещения. В особенности под залом заседаний. И немедленно доложите мне!

— Слушаю, сэр! — ответил почтительным тоном начальник патруля.

Джек слегка присвистнул:

— Э-э-э! Вот оно что! Моя записочка добралась до места назначения.

И, недолго думая, он присоединился с бомбой к шествию. Теперь все дело упрощалось до чрезвычайности. Нужно было только идти следом за патрулем и ждать момента.

Патруль прошел по анфиладе нижних комнат, где помещалась канцелярия, в которой никого не было, за исключением двух-трех дежурных чиновников. В одной из комнат патрульные, очевидно, не особенно ревностно спешившие обследовать подвал, расселись на стульях и закурили. Джек тоже сел, осторожно опустив бомбу на пол.

«Ишь, проклятая! Все руки оттянула! Хоть бы ты лопнула! — думал он, забывая, что последнее совершенно нежелательно для него самого. — И чего они сидят! Уж скорее бы! Скучное занятие взрывать сенаторов! Скучное и вредное для здоровья…»

Патрульные посидели, покурили и пошли дальше. Наконец, добрались и до подвальных помещений. Там было темно, потому что в этот вечер случайно испортилось электрическое освещение, но Джек заблаговременно стянул у одного из патрульных фонарик. С зажженными фонарями патрульные обошли ряд сводчатых комнат, прошли по длинному коридору и очутились в низкой камере с какими-то нишами в стенах почти у самого свода.

— Это здесь! — сказал сержант — командир патруля. — Там наверху зал! Здесь надо хорошенько осмотреть, все ли в порядке.

Джек думал с пренебрежением:

«Идиоты! Подумаешь, тоже охранители! Сами же провели меня сюда. Без них я, пожалуй, не нашел бы дороги и ничего бы не вышло! А они привели меня как раз под самых сенаторов! Покорно благодарю!»

Патрульные шарили с фонариками по углам. Заглядывали в ниши. Джек подумал: «Всего лучше положить в нишу, но мне одному это трудновато сделать… Бомба такая тяжелая. Еще, чего доброго, сорвется и упадет на пол…».

И вдруг ему пришла в голову дерзкая, отчаянная до безумия идея.

Он вышел за двери в коридор, снял там «Глориану» и с шумом, тяжело ступая и стуча каблуками по каменному полу, вошел обратно в камеру, таща с самым небрежным и независимым видом бомбу. Он даже напевал сквозь зубы:

«Мы с Чарли Чаплиным пара славных ребят, бум, бум!»

Патрульные, занятые обшариванием углов и ниш, в пол-оборота равнодушно взглянули на него. Они, очевидно, полагали, что перед ними монтер или водопроводчик со своим снарядом.

Джек качнулся и развязно толкнул одного из них.

— Алло! Послушай, Джимми!

Патрульный огрызнулся:

— Я такой же Джимми, как ты крокодил! Ослеп, что ли? Забыл, что ли, как меня зовут?

— Послушай, Тобби, не сердись! Помоги мне поднять мой ящик с инструментами! Я хочу спрягать его здесь до завтрашнего дня!

— Что у тебя тут такое, парень? — заинтересовался сержант.

— Много всяких вещей, ваша честь! — продолжал Джек, чрезвычайно талантливо изображая подвыпившего подмастерья. — Палка золотая, обсыпанная бриллиантами, три бутылки для эля из чистого серебра с рубиновыми пробками, дюжина золотых трубок с изумрудными чубуками.

— Ха-ха-ха, хо-хо-хо! — грянули патрульные. — Ну и шут гороховый! Выдумает тоже! Ишь, нализался! Ступай спать! Нечего тебе тут колобродить!

— Я знаю его! — пробормотал тот патрульный, которого Джек назвал Джимми и Тобби. — Это монтер Джонни Смайльс от старика Стефенсона. Они должны были сегодня поправить электричество.

— Вот, я ужо скажу старому Стеффу, какие у него пьяницы-работники! — погрозился сержант. — Что у тебя тут? Инструменты, что ли? Что-то больно много! Ты, пожалуй, проводку стянул где-нибудь? Поглядеть бы надо!

— Бросьте, сержант! — вмешался патрульный. — Стефф за все отвечает сам. Не стоит возиться с ними. Уже двенадцатый час, а нам нужно обойти всю ту сторону!

— Чего тебе надо? — сердито спросил сержант. — Чего ты лезешь сюда?

Джек ответил, улыбаясь пьяно-блаженной улыбкой:

— Поставить здесь… Тут, значит, в полной сохранности… до завтра. Завтра мы будем работать…

— Ну, ладно, черт с тобой! Давай, ставь живее!

Двое патрульных схватили бомбу и поставили ее под самый потолок в нишу.

— А это что такое висит? — сказал «Тобби», указывая на болтавшийся зажигательный шнур. — Никак, в самом деле проводка! Стянул? Признавайся!

— Это для… для работы! — сказал Джек.

Патруль шел по коридору далее. Джек мгновенно вытащил шнур во всю длину, растягивая его за собой возможно далее. Нужно было сейчас же поджечь его и бежать за патрулем, чтобы успеть вместе с ним выбраться из подвала… Огоньки патрульных уже исчезали за поворотом. Джек быстро чиркнул спичку и зажег толстый растрепанный конец шнура, и тот быстро загорелся, фыркая и разбрасывая яркие искры…

«Ну, теперь стрекача!» — взволнованно думал Джек.

Он бросился по коридору. Впереди него бежал, танцуя, мигающий свет фонарика. Вдруг Джек на всем бегу споткнулся обо что-то и растянулся на полу. Фонарик выпал и со звоном покатился куда- то. Стало непроглядно темно.

Джек сел, потирая ушибленный лоб и локоть. Он был ошеломлен падением и внезапной темнотой. Где же, черт возьми, фонарь? Без него тут пропадешь!

Он нагнулся и стал шарить по полу. Шарил руками и ногами, но фонарь словно провалился сквозь землю. А шаги патруля уже затихли вдали.

— Алло! Э-э-ой! — закричал Джек. — Погодите меня, бра-атцы!

Но ни ответа, ни привета уже не было. Джеку даже показалось, что вдали щелкнул дверной замок. Теперь уже не выбраться отсюда!

В темноте Джек потерял ориентировку и не знал, в какую сторону идти. Он прислушался: в абсолютной темноте и такой же абсолютной тишине не было слышно фырканья горевшего шнура. Не было видно ни малейшего отблеска его пламени. Вероятно, Джек уже миновал закругление коридора.

С сжавшимся сердцем юноша побрел вдоль стены, сам не зная, куда идет. Сколько времени будет гореть шнур? Двадцать? Тридцать минут? Или минут пять? Он ничего не знал. Да и все равно, время теперь не имело для него никакого значения. В этой темноте, в этом небытии минута может показаться целым часом и час — минутой.

Он стал кричать. Но крик не будил даже эхо в этих камнях. Все было мертво. А где-то там наверху, и с боков, за оградой этих мертвых беспощадных камней жили люди… Где-то теперь Нора? Что она делает?

«А может быть, шнур погас? — с надеждой подумал Джек. — Тогда я досижу здесь до утра, а утром с „Глорианой“ выберусь как-нибудь отсюда. „Глориана“ со мной».

Он любовно погладил ее. И приготовился мужественно переждать долгую и скучную ночь. Взрыв, очевидно, не удастся! Но что же делать? Джек сделал все зависящее от него. Пусть другие попробуют сделать лучше. Мыслимо ли так работать: дают без малейших инструкций сильнейший снаряд, не снабжают ни планом, ни малейшими указаниями. Да и шнур дают, очевидно, бракованный, плохой, который гаснет…