Я возвращаю долг (СИ) - Шварц Екатерина - Страница 3

— Понятно, — проговорил он, ужиная, — завтра пойдешь и запишешься на аборт.

От его слов стало плохо. Как так непринужденно можно решить — жить дальше или нет? Руки автоматически легли на живот.

— Я оставлю этого ребенка, — ответила я решительно.

— Уверена? — Олег посмотрел на меня со злостью в глазах. — А о последствиях подумала? У нас двое детей, которых еще поднимать нужно, а ты хочешь третьего родить. Я сказал — нет.

Я молча вышла из комнаты. Даже сейчас, борясь со страшной болезнью, я не жалею, что оставила ребенка, что пошла против мужа тогда. Малыш — это самый бесценный дар, который только можно получить в этой жизни. Я самая счастливая женщина на свете, потому что у меня есть три прекрасных сына. Вот только жаль, что я не смогу увидеть, как они вырастут... Опухоль в головном мозге, которая начала развиваться во время моей последней беременности, навсегда лишила меня счастливого будущего...

Глава 2. Вера

Что нужно человеку для того, чтобы он сломался? Треснул, как спичка, так и не сумевшая загореться хоть и недолгим, но ярким огнем... Казалось, я должна была уже давно не просто сломаться — я под гнетом своих жизненных испытаний уже давно в лужицу превратилась бы... Но не тут-то было. Моя изломанная, загубленная жизнь только закаляла меня, делала сильнее. Вот только для чего? Зачем мне все это нужно? Почему детские мечты, первая любовь превратились в горькие слезы и безумный страх перед людьми? Как мне хватило сил и терпения прожить тринадцать лет в браке с нелюбимым человеком? Задаю себе сейчас эти глупые вопросы, на которые, прекрасно знаю, ни за что не найду ответ.

Диагноз — рак мне поставили год назад. До этого упорно твердили, что у меня обычные мигрени, которые вызваны сильными нервными нагрузками и послеродовой депрессией. Я верила. Как это у нас заведено: просто слушала врачей и доверяла каждому их слову. Целых два года лечилась от одного, но больна была совершенно другим... Только после того, как у меня начало падать зрение, нарушилась координация движений, и, самое главное, в нашей поликлинике поменялся врач, меня, наконец, решили отправить на полное обследование, которое и подтвердило онкологию. Рак появился у меня во время последней беременности, но опухоль не прогрессировала почему-то, а вот год назад начала активно расти.

Началась борьба за жизнь. Олег начал пропадать на работе, аргументируя это подработкой ради моего лечения, а я пыталась не впасть в нервное оцепенение. И если мне еще как-то удавалось держаться, то муж не смог, хотя целый год исправно поддерживал меня. Чего не скажешь о моих родителях. После сообщения им новости о моей болезни, папа и мама перестали со мной общаться — они банально не отвечали на мои звонки. Мне было больно. Очень... Осознавать, что самые родные для тебя люди просто отвернулись от тебя, морально тяжело. Но я все же пыталась оправдать их — они сразу вычеркнули меня из своей жизни, чтобы не мучиться потом... Братья и сестры со мной не общались с момента моего замужества....

Взгляд падает на моих мальчишек: трое ребят спят на диване. Говорила им, чтобы не смотрели мультики допоздна, но кто будет слушать мать в таком возрасте — вот и уснули у телевизора. А мне не жалко! Пусть! Ну смотрели они телевизор до глубокой ночи, но у них должно быть детство, нельзя их лишать этого.

Большинство родителей сейчас стремится максимально загрузить свободное время детей: кружки, секции, репетиторы. В погоне за призрачным «идеальным будущем» своих детей родители забывают о них самих, о том, что им необходимо просто отдыхать: гонять мяч во дворе, разбрасывать игрушки, смотреть мультики... Хотя в современном мире, полностью погруженном в различные гаджеты, говорить о таких вещах, как уличные игры, совершенно не уместно.

Я до сих пор в воспитании ребят стараюсь не применять главенство своего мнения и решения. Для меня их интересы и желания играют важнейшую роль. Но если их решения противоречат нормам и правилам, не ругаюсь, а просто стараюсь доступно объяснить им, что хорошо, а что — плохо. Как в знаменитом стихотворении Маяковского, только с ремаркой — мои мальчишки с этим вопросом никогда не подходят к отцу, а идут ко мне.

Так уж у нас сложилось. Может потому, что я им больше друг и товарищ, чем мама. А может потому, что отец принимал мало участия в их воспитании.

Олег никогда не поднимал на ребят руку, но все его слова, все поступки были направлены на одно — показать, что в этом доме только один мужчина — он, и все должны беспрекословно подчиняться его мнению. Муж стремился показать детям, что мужчина всегда прав, его поступки и слова не оспоримы. Но я старалась научить своих мальчиков жить по-другому: объясняла, что хоть мужчина и глава семьи, но, не прислушиваясь к остальным членам семьи, он не сможет жить спокойно. Учила их любить, сострадать, добиваться всего в жизни...

Абсурдно, сама в жизни ничего не добилась, да и жизнь почти потеряла...

Обидные слезы катятся из глаз, в горле встает ком, зажимаю рот рукой. Я не буду плакать, не буду! Я дала себе слово, что больше не заплачу. Ровно месяц назад, когда за Олегом закрылась дверь, а я сидела на полу, рыдая от отчаяния, и мои дети обнимали меня, тогда я поклялась — сколько бы мне не отпустил Бог времени, проживу и не заплачу больше.

Но как не плакать, как не выть волчицей на Луну? Как вытерпеть скручивающую тебя в дугу ужасную боль от отчаяния оставить своих детей сиротами? Как не сойти с ума от бессилия? Если каждую ночь я засыпаю с мыслью, что утром не проснусь. Просто не открою глаза, не увижу новый день, не услышу перепалку старших сыновей, не почувствую, как младший сын обнимает мое лицо, заглядывает мне в глаза и тихо говорит:

— Моя мама...

Как сдержать рвущийся наружу из самого сердца крик? Только постоянно говоря себе — нужно жить ради детей! И я живу ради них! Встаю каждый день, превозмогая сильные головные боли, постоянную слабость и усталость, и живу... живу, пока могу. Но что будет дальше? Я не знаю...

Сегодня выходной, суббота, но мне нужно уйти. Ребят я предупредила еще с вечера, что утром уйду на работу, точнее, на ее поиски. Те небольшие сбережения, что у меня есть, тают с каждым днем. Я и так не покупаю последние две недели никакие лекарства, забросила все лечение... Понимаю, что этим подписала себе смертный приговор, но по-другому нельзя.

Еще раз бросаю взгляд на сыновей. Коля спит, прижавшись к Пете слева, а Вовка справа. Мои богатыри... Знаю, что бы не случилось, Петька не даст братьев в обиду. Мальчики не знали, что я больна. Но в день ухода отца, после всего ими услышанного, я рассказала об всем... Было тяжело. Даже тяжелее, чем самой узнать, что больна. Я смотрела в глаза самых дорогих для меня людей на земле и говорила, что скоро уйду от них, просто возьму и исчезну из их жизни. Такое сложно пережить взрослому, а каково ребенку? Каково ему знать, что его мама скоро умрет?

Тот день изменил нас всех. Сыновья повзрослели моментально. Петя теперь всегда серьезен, Вовка под стать ему. Даже Коленька, и тот хорохориться начал. Ребята стараются помочь мне по дому. Я вырастила настоящих мужчин.

Снова хочется плакать, но на этот раз от счастья. Пару слезинок можно пустить. С улыбкой на лице выхожу из квартиры. Что бы не случилось, надо жить дальше, мне ли не знать?

Сегодня очень сложно найти работу, можно сказать, нереально, а если у тебя нет при этом образования, то все — сиди дома или работай за копейки. Но мне нужны и эти копейки! Только, помимо отсутствия образования, есть и еще одна проблема — моя болезнь. Мне не устроиться на мало-мальски хорошую должность, потому что я в любой момент просто могу упасть в обморок, либо перестану видеть окружающий мир: слепота — одно из побочных явлений онкологии.

Но мне немного посчастливилось: моя соседка работает в нашей местной гостинице администратором. Зина, зная о моем бедственном положении, предложила мне подработать у них уборщицей, не официально и на полставки, но я согласилась. Правда, потом задумалась, с чего это соседка вдруг сделала мне такое предложение? За все годы, прожитые рядом, мы толком и не общались, а тут она сама пришла ко мне и позвала на работу. Я быстро прогнала нехорошие мысли из головы. Видимо человек просто решил помочь, ведь об уходе моего мужа знал весь дом, но о болезни не знал никто, это удалось оставить в тайне.