Выхожу тебя искать - Данилова Анна - Страница 28

– Ты похорошела за отпуск… Знаешь, если бы ты не была влюблена в Крымова, я бы тоже сделал тебе предложение и тоже настоял бы на том, чтобы ты бросила эту адскую и явно не женскую работу и занялась чисто дамскими делами… Ты бы у меня рожала каждый год. И вообще, кто бы знал, как я по тебе соскучился…

Юля посмотрела на него, и ей уже в который раз стало не по себе: ведь ей совсем недавно примерно такие же слова говорил Крымов. Шубин, Крымов, Ломов… Что себе позволяет ее распутное сердце? Разве можно быть такой всеядной? Ее недолгий и очень странный роман с министром экономики области Ломовым, который мог бы закончиться для нее драматически, видать, ничему ее не научил – она так и не стала лучше разбираться в мужчинах. То есть в людях… А не проще ли выйти замуж за уравновешенного и спокойного Игоря Шубина и сделать его счастливым? Ведь лучшего мужа представить себе невозможно. Но честно ли это будет по отношению к нему? Ведь он-то ее любит, а она – нет. Но что же делать, если мужчина, которого она смогла бы полюбить, вернее, тот тип мужчины не совпадает с образом семьянина? И где взять такого, чтобы отвечал всем ее требованиям? Чтобы от одного его прикосновения трепетало тело и отказывал рассудок и вместе с тем чтобы этот волшебник делил с ней быт? Представить себе Крымова, моющего посуду или чистящего на кухне картошку, она не могла, сколько ни старалась. Как не могла представить Шубина, обнаженного, сжимающего ее в объятиях…

– Надя, это я, – она поспешила набрать номер агентства, чтобы ускользнуть от опасной темы, – я забыла тебя спросить про шерсть на веревке…

– Эта шерсть принадлежит коту, черному коту приблизительно десятилетнего возраста… Ты не спросила и об отпечатках пальцев…

– Слушаю тебя, Надя…

– Кроме отпечатков пальцев самого Оленина, найдено множество других, особенно в ванной – на флакончиках и кранах… У нас в банке данных они не проходят. Что касается женских туфелек на шпильках, то такие продавались только в одном магазине нашего города, в «Итальянской моде», они австрийского производства. Завоз был небольшой, несколько пар раскупили в первый же день разные покупательницы, остаток же скупил оптом какой-то предприниматель, который уже на следующий день продавал их вдвое дороже на рынке… Туфли эти черного цвета, на подошве из натуральной кожи вытиснена готическим шрифтом надпись: «Vena».

– Спасибо.

Она повернулась к Шубину, который все это время рассматривал ее, и лицо его при этом выражало растерянность.

– Игорь, тебя куда-нибудь отвезти?

– Да в сквер возле цирка, там сейчас начнут собираться представительницы древнейшей профессии…

– Тогда поехали. Созвонимся.

Они распрощались возле цирка, и уже спустя несколько минут телефон залился нервозной трелью. Звонил Крымов.

– Привет, Земцова. Вернее, здравствуй, Юлечка… Как дела? Как поживает твой музыкант?

– Не знаю, давно не видела, а что?

– А то, что в детском саду возле Воскресенского кладбища сегодня рано утром нашли мертвую повариху по имени Катя. Катя Иволгина. Молодая женщина двадцати двух лет. Убита выстрелом в упор. Она кипятила молоко, но ее застрелили, молоко убежало… Сазонов говорит, что запах горелого молока слышно за три квартала…

– И что дальше?

– А то, что в кухне и на крыльце детского сада найдены те же самые следы австрийских туфель…

– А откуда ты знаешь, что они австрийские?

– Разведка донесла.

– Что ты хочешь от меня?

– Сазонов работает, ищет Веру Лаврову… Он просил тебе передать, чтобы, если ты разыщешь ее раньше, позвонила ему… И еще – Лену Ланцеву арестовали, она подозревается в убийстве Захара Оленина…

– Нет! – не поверила своим ушам Юля. – Этого не может быть! Она никого не убивала! Да она эти два дня пила, я же разговаривала с ней…

– Видишь ли, в чем дело, у нее нет алиби… В тот день, когда было совершено преступление, ее никто не видел… Но и это не главное – нашли топор… Тот самый топор, которым убили Оленина… Его даже не замыли, он весь в его крови.

– И где нашли?

– Прямо под балконом, под окнами Оленина, в траве, а на нем, угадай, чьи отпечатки пальцев?

– Не знаю… – Она похолодела от догадки.

– Правильно, это пальчики Ланцевой. Поверь, у нее были все причины убить этого мерзавца. В принципе, эта же причина была у многих его любовниц… Я всегда говорил, что ревность – страшная сила. Но сейчас я скажу тебе еще кое-что, от чего ты просто взовьешься под потолок… Ланцеву обвиняют и в убийстве Орешиной. История-то о двух концах… Девушку избили, а это могла быть и женщина…

– А как же туфли?

– А туфли ни при чем… Какая-нибудь барышня могла прийти к Оленину вовсе не для того, чтобы его убивать, а наоборот – залезть к нему в постель… Другое дело, что эта же или другая женщина, независимо от своих сексуальных привязанностей, могла решить истреблять женщин нашего города по каким-то иным мотивам или причинам… Это не обязательно связано с Захаром. Не так ли?

– Надеюсь, убийство в оранжерее и в детском саду на Ланцеву еще не успели повесить?

– Пока нет, но если и у нее отыщутся такие же туфельки, то кто знает…

– Крымов, а почему у тебя такой заподлянский голос? Чем тебе не угодила Ланцева?

– Я ее не знаю, поэтому мне трудно ответить тебе на этот вопрос. Ты сейчас где и куда направляешься, если не секрет, конечно?

– Я собиралась навестить одну знакомую, это связано как раз с Верой Лавровой… Только одного не могу понять: Сазонов ищет Веру, он знает, кто она и откуда, где работает, и почему-то не смог до сих пор вычислить? Если она в командировке, то на ее работе наверняка знают, где именно.

– В том-то и дело, что нет. Она взяла отпуск за свой счет и куда-то укатила.

– Аэропорт, вокзалы… стоит только задать вопрос, и по компьютерным сетям тут же выдадут точную информацию… Какие проблемы, не понимаю?

– В том-то и дело, что ни одним из вышеперечисленных видов транспорта Вера Лаврова почему-то не воспользовалась. Она уехала из города, возможно, на автобусе или на такси, на попутке, да на чем угодно, вплоть до ракеты, и ни одна душа на ее работе не знает, куда именно…

– А как называется та фирма, в которой она работает?

– «Авиценна».

– А где она находится?

– Возле драмтеатра, на Студенческом бульваре. Солидная фирма, между прочим. И к какой такой знакомой ты сейчас отправляешься? Может, нам отправиться вместе?

– Стоит ли? Это соседка Лавровой по дому, они дружат, хотя, судя по всему, совершенно разные люди.

– Ты можешь мне хотя бы пообещать, что после этого визита перезвонишь мне, чтобы я смог добраться до тебя и хотя бы схватить за руку?.. Ты избегаешь меня? Ты до сих пор не можешь простить мне ту девицу, с которой я притащился в этот дурацкий ресторан?

– Давай не будем начинать все сначала. Но позвонить я тебе позвоню. Обещаю. Теперь мне можно положить трубку?

– Валяй.

Лора встретила ее улыбкой, как старую знакомую.

– Знаете, это хорошо, что вы вчера не пришли… У меня было столько гостей…

– Лора, я была здесь вчера и видела всех ваших гостей…

Лора от удивления не могла выговорить ни слова. Она села в кресло, слегка расставив ноги, как человек, уставший носить свое большое, грузное тело, и хотя она была в меру упитанна и производила впечатление скорее пухлой, чем полной женщины, Юля поразилась тому чувству гадливости, какое теперь вызывала у нее эта масса розовой и упругой плоти. Она продавала свою плоть «задорого», да еще и жаловалась на судьбу.

– Симпатичные люди, а главное – лица очень знакомые…

– Но кто же вам открыл? И как вы прошли сюда?

– Признайтесь, вы испугались, что я увижу нечто непотребное, то, чего простой смертный видеть не должен под страхом смерти… Но не бойтесь, я была без видеокамеры и без фотоаппарата… Они, ваши покровители, приняли меня за одну из ваших «коллег» и предложили мне провести с ними вечер, а то и всю ночь, пока вы отдыхали с неким Валерием Анатольевичем…