Коллекция (ЛП) - Литтл Бентли - Страница 56

− Жрите дерьмо, − сказал я.

Вот теперь я действительно почувствовал себя хорошо. Ужас, напряжение, нервозность покинули меня, их место заняло радостное облегчение. Кошмар закончился.

Той ночью я спал на голой кровати, без подушек и покрывала. И ощущения были превосходные.

Утром после завтрака, я пошел на улицу. Я хотел заглянуть к парочке друзей, может прихватить какой-нибудь фильм, но от увиденного на ступенях крыльца моей квартиры, у меня все похолодело внутри.

От мусорного контейнера к моей двери тянулся след из одеял и наволочек, покрывал и простыней. У порога справа валялись три подушки, они словно пытались попасть внутрь.

И тут меня осенило. Это все квартира. Там обитал призрак, или демон. Это он заставлял белье двигаться. Белье, изготовленное на фабрике, не может пугать, не может ожить. Все это творит что-то другое.

Я взял с собой только бумажник, остальное все оставил, боялся, что моя одежда тоже может быть заражена этим. Я провел все утро в поисках мотеля. Я нашел один, расположенный рядом с библиотекой. Я провел весь день в окружении книг, читал о полтергейстах, телекинезе, и прочих сверхъестественных явлениях.

Я поел в одиночестве в кофейне, расположенной на противоположной от мотеля улице, в отражении стеклянной тарелки я видел черное квадратное окно моего номера. Я представил себе, как холодные простыни взбираются по холодному стеклу, запирают номер от всего остального мира, меня передернуло. Может мне лучше провести эту ночь в машине?

Нет. Я стал параноиком. Эта сущность… никак не могла выследить меня.

Когда я вернулся в свой номер, уже стемнело, даже в ярком свете ламп мотеля две большие подушки выглядели угрожающе.

− Береженого бог бережет, − пробормотал я себе под нос.

Я выбросил подушки в ванную и закрыл дверь.

Во сне я увидел великолепную женщину, самую красивую из всех, что когда-либо встречал, она предлагала мне свое тело. Я только мямлил, хмыкал, нервничал, мне не верилось, что такая прекрасная женщина хочет меня, но она опрокинула меня на спину и начала расстегивать мою рубашку. Она расстегнула мои штаны, стянула их с меня. Затем стала раздеваться сама, ее тело превзошло все возможные ожидания, безупречная фигура и красивое лицо. Она легла на меня, поцеловала, ее сладострастный стон предвещал море удовольствий. Это был самый реалистичный сон из всех, что я когда-либо видел, и самый возбуждающий. Я проснулся и кончил, ощущения были такие, словно я был все еще в ней, чувствовал, как она двигает бедрами вместе со мной.

И увидел подушку, ритмично толкающую меня в область промежности.

Я резко посмотрел на дверь в ванную, она была открыта, одна подушка дергалась у меня между ног, а другая в районе рта. Я был слишком сконфужен, потому никак не среагировал. Я понял, что подушки сами пришли ко мне, но мое сознание еще не отошло ото сна, я все еще видел перед собой прекрасное лицо и тело моей возлюбленной из грез.

Я кончил прямо в подушку, она начала двигаться быстрее. Я отбросил ее, она упала на ковер, она блестела в свете лампы из ванной словно была мокрой. Я схватил другую подушку и бросил ее в стену.

Я тяжело дышал, частично от паники, частично от сексуального возбуждения. В комнате было слышно лишь мое дыхание.

Я хорошо слышал подушку.

− Хорошо, − прошептала она, соблазнительным, но удовлетворенным голосом. — Так хорошо.

Измотанный, пораженный увиденным, я одновременно испытывал чувство вины и досады. Я натянул штаны и выбежал из номера к машине. Заперев все двери, я сидел один, в темноте, слушая свое дыхание и удары сердца, стараясь унять дрожь в руках.

Хорошо.

Так хорошо.

Часы в моей машине показывали двенадцать тридцать. Я устал, но не мог уснуть. Я остался в машине до рассвета, неподвижный и бодрствующий. Где-то после трех, со стороны окна мотеля задвигалось нечто квадратное. Оно блестело в свете луны, словно было измазано спермой, я почувствовал рвотный позыв.

Я хотел убить подушку.

Но как можно убить кусок ткани, наполненный пухом?

Мой отпуск почти заканчивался, я вспомнил, что мне нужно вернуться на работу через три дня. И где я буду жить? Как я вообще смогу жить, зная, что где бы я не уснул, подушки придут за мной.

Займутся со мной сексом.

Убьют меня.

Изнасилуют.

В глубине души я понимал, что подушки не собираются причинить мне физический вред. Но то, что они хотели, было столь ужасным, столь извращенным и чужим, что я боялся даже об этом подумать. Так что я смотрел в окно и обдумывал, каким будет мой следующий шаг. Рациональные варианты я отбросил сразу. Иррациональное не победить рациональным. Тогда что же предпринять? Обратиться к экзорцисту? Спиритуалисту? Целителю силой веры?

Когда, наконец, рассвело, а кофейня на противоположной стороне улицы открылась, я отправился туда завтракать. Я заказал картофельные оладьи и яйца, а также апельсиновый сок. Я уставился в тарелку, которую принесла официантка, я не мог избавиться от охватившего меня ужаса. Куда бы я ни пошел, что бы ни делал, это не прекратится. Я знал, даже если усну на жесткой скамейке в парке, кусок ткани найдет меня и воспользуется.

Изнасилует меня.

Я откусил кусок яйца и вытер рот салфеткой. Я заметил, что она шевельнулась.

− Спасибо, − прошептала она.

Я отбросил салфетку и в ужасе уставился на нее. Она до боли напоминала маленькую подушку. Я пристально смотрел на нее, я заметил, что одна складка напоминает улыбку. Необузданную похотливую улыбку. Однако, я не был шокирован. Никакого ужаса я не испытывал. Слишком пресытился этим. Слишком многое прошел.

Я смотрел на салфетку, потом взглянул на мотель на другой стороне улицы. При ярком утреннем свете, я ясно разглядел две белых квадратных фигуры, прижавшихся к окну номера. Но они больше не выглядели готовыми напасть. Не выглядели жуткими.

Они показались мне одинокими.

Они словно ждали, когда я вернусь домой.

Я взял салфетку. Мягкую и шелковистую.

− Поцелуй меня, − прошептала она. — Коснись меня.

Я посмотрел на окно моего номера в мотеле, и почему-то почувствовал прилив возбуждения.

А что если они просто помогают людям справиться с их страхами? Заставляют их взглянуть страхам в глаза? Заставляют решать проблемы, а не бежать от них? Я знал, что не смогу убежать от подушек. Значит, я должен встретиться с ними лицом к лицу.

Официантка принесла чек, я оплатил его. Я подождал пока она отойдет подальше, и только тогда встал, чтобы она не заметила мою эрекцию.

Я пересек улицу и на мгновение остановился у окна. Две подушки сидели, прижавшись к стеклу. Та, что смогла оседлать меня прошлой ночью, была маслянистой, грязной и мерзкой, на ней была корка засохшей спермы. Но другая подушка, большая, белая и мягкая, выглядела свежей и невинной.

Соблазнительной.

Я облизал пересохшие губы, на мгновение задумался, и вытащил из кармана ключ.

Я вошел в номер и запер за собой дверь.

Мать Майи

Я написал рассказ «Шмель» для антологии Ричард Чизмара Холодная Кровь. Страшная история в современном Фениксе с нуарным детективом в главной роли была написана быстро. Я обналичил свой чек, когда пришла оплата, положил книгу на полку, когда получил ее, и быстро забыл о ней.

Но читатели так не сделали.

Я не думаю, что Холодная Кровь продавалась очень хорошо, но больше, чем любая другая история, которую я написал, «Шмель» вдохновил поклонников написать мне и попросить продолжение. В конце концов много лет спустя я написал еще один рассказ для журнала в мягкой обложке Palace Corbie. Он был озаглавлен «У пианиста нет пальцев» (все истории в том выпуске были озаглавлены «У пианиста нет пальцев»; трюк для номера состоял в том, что все авторы напишут свою историю, используя именно это название). Я думал, что на этом все и закончится, но просьбы продолжали поступать снова. Так что для тех из вас, кто просил, вот еще один рассказ.