Коллекция (ЛП) - Литтл Бентли - Страница 42

Он постучал в дверь.

Его ноздри сразу наполнил запах, чистый запах муки и сахара. В вестибюле стоял человек, он улыбался, Рэй осмотрел квартиру. Пол и стены были покрыты мокрым тестом. В центре комнаты стоял небольшой загон для скота, покрытый колючей проволокой. Там фыркало и нюхало воздух существо, очень похожее на свинью.

Очень похожее, но явно не свинья.

− Как видите, − сказал человек, жестом указывая на загон. — Здесь только я и моя сестра.

− Заселяюсь, − сказал Рэй.

Лама

По сути, рассказ «Лама» был моим ответом на астрологию, нумерологию и прочие псевдонауки подобного рода. Я хотел показать, что совпадения бывают, могут повторяться в природе и в обществе, но не обязательно имеют значение. В рассказе, жена и нерождённый ребёнок главного героя умирают во время родов, и этот человек везде и во всём видит совпадения, подсказывающие ему как за эти смерти отомстить. Совпадения случаются, но большая их часть — стечение обстоятельств, и имеют смысл лишь в воображении героя. На самом деле, они не значат ничего. Вот что я думаю о предсказаниях будущего.

Когда я писал этот рассказ, напротив книжного магазина моего друга Дэна Кэннона действительно жила лама.

Измерения:

Нога мёртвой ламы оказалась длиной три фута, два дюйма.

И всё встало на свои места.

Три фута, два дюйма были точным расстоянием от стопы правой ноги моего повесившегося отца до земли.

Схватки у моей жены длились три минуты и две секунды, за это время она раскрылась лишь на 3.2 сантиметра и было принято решение делать кесарево сечение.

Мою жену признали мёртвой в три часа двадцать минут.

На календаре было 20-е марта.

Я нашёл ламу в переулке за книжным магазином. Она уже была мертва, помутневшие глаза облюбовали мухи, а рядом, на выщербленном асфальте, стоял на коленях умственно отсталый мальчик и массировал её вздувшееся брюхо. Присутствие слабоумного мальчишки подсказало мне, что в измерениях мёртвого животного содержатся тайные сведения, возможно ответы на мои вопросы, и я бегом вернулся назад в магазин, чтобы найти рулетку.

В 1932-м Франклин Рузвельт купил новый Форд-купе. Номерной знак машины, за рулём которой Рузвельт никогда не был, — 3FT2.

Мой отец голосовал за Франклина Рузвельта.

Мне показалось, что пятно в мужском туалете на заправке Эксон похоже на мою жену. Чёрно-зелёное, оно располагалось на правой стороне унитаза.

Я дохнул на зеркало над испачканной раковиной и убедился, что кто-то написал её имя на стекле. Буквы появились — островки чистого в пятне конденсата, — а затем исчезли.

В полузаполненной туалетной бумагой мусорной корзине я увидел нечто похожее на окровавленный зародыш.

Я оставил ламу в переулке нетронутой, не стал звонить в полицию или городским властям и предупредил владельцев остальных магазинов в квартале не говорить никому о животном ни слова.

Ту ночь я провёл в магазине: спал в подсобке за книжными стеллажами. Несколько раз за ночь я вставал и сквозь пыльное окно смотрел туда, где на асфальте неподвижно лежала туша. В тенях созданных светом луны и уличных фонарей она выглядела иначе, и в выпуклом силуэте я видел очертания, которые были почти знакомы мне, отголоски форм, которые — я знал это — раньше что-то значили для меня, но теперь упорно оставались погребёнными в подсознании.

Я знал, что мёртвому животному есть, о чём поведать.

Взвешивание:

Задняя часть ламы, голова и верхняя часть, которой всё ещё покоились на земле, весила одну сотню и шестьдесят девять фунтов.

Племянница моей покойной жены говорила, что ей шестнадцать, но мне кажется, что она была моложе.

У меня есть её фотография, снятая в будке парка развлечений; я её держу на комоде, ровно в 3.2 дюйма от такой же фотографии моей жены.

Фото обошлось мне в доллар и девяносто шесть центов. Я положил в автомат восемь четвертаков, а когда случайно проверил возврат монет, нашёл четыре пенни.

После смерти мой отец весил сто девяносто шесть фунтов. Он умер ровно через сто девяносто шесть лет после того, как его прапрадед впервые ступил на землю Америки. Прапрадед моего отца повесился.

Сто девяносто шесть — это количество моих лет, умноженное на четыре, — количество ног у ламы.

Автозаправка «Эксон», в мужском туалете которой я увидел пятно, похожее на мою жену, находится на 196-Ист 32-й улице.

Я не помню, чьей идеей было попробовать булавки. Мне кажется — её, потому что она говорила мне, что недавно в новостях видела заинтересовавший её репортаж об иглоукалывании.

Я показал ей кое-какие книги из своего магазина: статью с фотографиями об африканских мальчиках, изуродованных обрядами взросления; иллюстрированное исследование орудий пыток инквизиции, книгу об уродливых стриптизёршах из передвижных аттракционов Аппалачей.

Она сказала мне, что если акупунктурные иглы, размещённые на определённых нервах, могут смягчить боль, не будет ли логичным предположить, что иглы, размещённые на других нервах, смогут усилить удовольствие?

Она позволила мне связать её, распластав на кровати, и я начал втыкать булавки в её груди. Поначалу она кричала, визжала, чтобы я остановился, затем просто рыдала в тупой животной агонии. Медленно, крест-накрест, протыкая кожу и жировые ткани её грудей, я вдавливал их в плоть до самого конца, пока не оставались видны лишь круглые блестящие головки, сконцентрировав затем булавки вокруг затвердевших сосков.

К тому времени, когда я переместился к промежности, она отключилась и всё её тело было покрыто тонкой, поблёскивающей плёнкой крови.

Закончив массировать раздутое брюхо ламы, слабоумный мальчик отшагнул от животного и молча там стоял. Он посмотрел на меня и показал на землю перед собой. Я измерил расстояние между отсталым мальчиком и ламой. Пять футов, шесть дюймов.

Когда мой отец повесился, ему было шестьдесят пять лет.

Мой мертворождённый сын весил пять фунтов шесть унций.

Пять умножить на шесть равно тридцать.

Моей жене было тридцать лет, когда она умерла.

Согласно книге «Питательная ценность экзотических блюд», одна унция приготовленного мяса ламы содержит 196 калорий.

Эта информация находится на 32 странице.

Юноша не возражал, когда я взял его в мужском туалете на автозаправке.

Когда я вошёл, он стоял возле писсуара, и я встал сзади и прижал нож к его горлу. Я использовал свободную руку, чтобы стянуть с него штаны, а затем прижался к нему. «Ты этого хочешь, не так ли?» — спросил я.

«Да», — сказал он.

Я заставил его наклонится к стенке кабинки, и, несмотря на то, что задница у него была волосатой и внушала отвращение, заставил его принять меня, как принимала моя жена. Всего целиком. Он напрягся, застыл, охнул от боли, и я пощупал его спереди, чтобы убедиться, что он не возбуждён. Если бы он возбудился, мне пришлось бы его убить.

Пятьдесят шесть раз я до конца вошёл и почти полностью вышел, прежде чем моё горячее семя выстрелило в него и, с помощью ножа прижатого к горлу, я заставил его прокричать «О, Боже! О Боже!», как это делала моя жена.

Оставив его лишь с небольшим порезом над адамовым яблоком, в верхней части горла, я забрал его одежду и положил в багажник моего автомобиля, а позже набил газетами и сделал из неё чучело для умирающего сада моей мёртвой жены.

Я надеялся, что юноша был врачом.

Ещё ребёнком я осознал важность измерений. Когда моя сестра упала с дерева на нашем дворе, я измерил длину её ног и её полный рост. Её ноги были двадцать дюймов длиной. Рост — четыре фута, пять дюймов.