Прикосновение Фейри (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 43

— Это работа в процессе, — сказала Меда.

— Работа, которая теперь прекращена, — зло ответила Майя. — Прививание темной магии к светлой — это возмутительно.

— Демоны набирают силу, — сказала Меда. — Нам нужно что-то противопоставить им. Нам нужны солдаты, которые невосприимчивы к тёмной магии. Ангела слишком легко убить пулей с Ядом. Как все мы видели в прошлом месяце.

Изабель Баттлборн вздрогнула при упоминании её мёртвого отца.

— Ещё легче убить ангела во имя науки, используя шприц с ядом, — парировала Майя.

— Он вызвался добровольцем, — сказала Меда. — Он выполнял свой долг.

Майя резко повернулась к Ронану.

— Выполнял свой долг? Ты знал об этом?

— Нет, — холодно ответил Ронан.

— То есть, ты не знал об экспериментах Меды. Ты только знал, что предатель Дамиэль Драгонсайр убил Осириса, — Майя швырнула эти слова ему в лицо. — И ты не просто защитил Драгонсайра; ты заключил с ним союз. Ты работал с тем, чья магия столь же черна, как и его душа.

— Как я и сказала, магия генерала Драгонсайра — не тёмная. И вот доказательство, — Никс щёлкнула пальцами, и в руках каждого из семи богов появилась тонкая жёлтая папка. Я не знала, что она могла заставить предмет появиться из воздуха, как это делали боги.

— Всё это не имеет значения, — сказал Зарион, когда боги просмотрели свои папки. — Мы не обсуждаем магию генерала Драгонсайра. Мы обсуждаем его измену и обман. Уордбрейкер — не единственный ангел, которого он убил. Он убил ещё одного ангела, полковника Каденс Лайтбрингер. Затем он инсценировал свою смерть и покинул Легион Ангелов, которому поклялся служить.

Дамиэль не убивал Каденс. Они с Каденс подстроили всё так, будто они погибли, сражаясь друг с другом. Я не собиралась становиться добровольцем, который сообщит эти сведения. Известие, что мать Неро всё ещё жива, взорвёт ещё один секрет, о котором, как мне кажется, Фарису пока не известно. И я хотела, чтобы так оставалось и дальше.

— Дамиэль ушёл, потому что за ним гнались Дознаватели Легиона, — сказала я, шагнув вперёд. — Они пытались его убить.

— Молчать, — рявкнул на меня Зарион. — Никому нет дела до твоего мнения.

Божечки, я очень сильно надеялась, что Зарион — не мой отец. Я прямо представляю себе семейный ужин. Наверное, он отрезал бы мне язык за просьбу передать картошку.

— Кто бы говорил, брат, — сказал Фарис Зариону. — Скоро мы доберёмся и до твоих прегрешений, — взгляд Фариса метнулся к Стэшу.

Нельзя сказать, что Фарис был лучшим кандидатом на роль отца. В прошлом году он попытался использовать меня, чтобы разоблачить секрет Зариона, а потерпев неудачу, он не сдался. Он воспользовался этими тренировками как шансом. И в этот раз он вывел игру на новый уровень, решив между делом разоблачить секреты других богов. Он всё равно использовал меня под предлогом того, что он мой бог-покровитель. Он даже использовал Алериса, чтобы ударить по другим богам.

— В данный момент мы разбираемся с изменой генерала Драгонсайра, — сказала Валора. — И Ронана.

— Измена, похоже, заразна, не так ли? — холодно произнёс Ронан. — Даже наш высокочтимый король, твой отец, пал её жертвой.

Валора поджала губы. Похоже, ей не нравилось, что он тыкал носом в её секрет.

— Не всё так просто.

— Как и в ситуации с генералом Драгонсайром, — сказала Никс.

Валора даже не посмотрела на неё.

— Хорошо, Ронан. Генерал Драгонсайр — твой ангел. Твоё право наказывать его, как посчитаешь нужным.

— Ронан уже показал свою необъективность в этом вопросе, — запротестовал Алерис.

— Он покрывал генерала Драгонсайра.

— Довольно, — это слово сорвалось с её губ как бомба. — Двигаемся дальше.

Алерис нахмурился. Он выглядел явно недовольным тем, что она проигнорировала предательство Дамиэля. Он действительно помешан на поддержании идеального порядка и наказании прегрешений, как и говорил Неро. Полковнику Файрсвифту стоило делать ставку на Алериса, а не на Фариса. Алерис больше в его стиле.

— Теперь мы переходим к делу полубога Стэша, — голос Валоры превратился в гневное шипение, и она бросила на Зариона испепеляющий взгляд. — И к неосмотрительному поведению Зариона.

Воздух затрещал от раздражения Зариона. Он всегда был таким праведным. Должно быть, это большой удар по его эго — быть пойманным с поличным в таком скандале.

— Романтические связи со смертными запрещены, Зарион, — сказала Валора. — Ты это знал.

— И твой отец тоже.

Губы Валоры поджались в тонкую линию.

— Твоё поведение возмутительно. Такой поступок требует ответной реакции.

— Эта ответная реакция будет быстрой и решительной, Валора? Или ты будешь годами строить планы, выжидая правильный момент, чтобы нанести мне удар в спину?

«Как ты сделала со своим отцом».

Зарион не произнёс этих слов, но они подразумевались. Все здесь это понимали.

Глаза Валоры пульсировали чистой ненавистью, когда её взгляд остановился на Стэше. Она смотрела на него так же, как и на Никс — словно он воплощал всё дурное, что происходило, когда смертные соблазняли богов и уводили их со святого божественного пути.

— Что с ним делать…

Валора помедлила. Она выглядела так, словно замышляла первоклассное наказание, которое включало в себя все те ужасные вещи, которые ей хотелось сделать с Никс. Все эти годы её отец защищал Никс, а теперь её оберегал Ронан. Так что Валора направляла свою злость на Стэша, чью спину не прикрывал никакой бог.

Что ж, я на такое не согласна. Зарион пытался убить Стэша, когда тот всё ещё находился в материнской утробе, так что этот бог не вступится за своего сына сейчас. Зариону явно безразлично, что случится со Стэшем. Он был проблемой, позором, угрозой его святости. Чем-то, что нужно истребить, а не защищать.

Ронан защищал Никс, потому что он её любил, но они с Никс тренировали Стэша только потому, что он обладал полезной могущественной магией. Они не были его друзьями. Он безразличен им как личность.

Но не мне. Стэш был моим другом, и я не собиралась позволять, чтобы его пытали и казнили просто потому, что Зарион не сумел удержать в узде своё либидо. Я встала рядом со Стэшем.

— Что ты делаешь, дитя? — потребовала Валора.

— Я защищаю Стэша.

Фарис выглядел слегка забавляющимся, словно я была всего лишь муравьишкой, огрызающимся на дракона.

— От кого?

— От всех, кто хочет причинить ему вред, — сказала я. — Стэш не делал ничего плохого, и он не заслуживает наказания.

— Отдельно взятый сорняк не делает ничего плохого, — невозмутимо сказал мне Алерис. — Он живёт своей жизнью, растёт там, где рос всегда. Но затем бац, и ты его выдираешь. Почему это происходит, как думаешь?

Я нахмурилась.

— Потому что кто-то решил развести здесь сад с цветочками, а сорняк мешается.

— Тебе нужно посмотреть на картину в целом, — сказал Алерис. — Сорняк — дикий, неконтролируемый. Если ты позволишь ему существовать, он продолжит расползаться. Он задавит все розы и гвоздики, все лилии и пионы. Он увьёт своими колючими уродливыми лианами все красивые цветы и задушит их. Он затмит солнце, разрушит всё правильное, порядочное и прекрасное в мире. Сорняк по сути своей — хаос.

Вот это вся суть мировоззрения богов: сохранять свой порядок и затаптывать всё остальное.

— С чего бы тебе защищать сорняк и позволять розам умирать? — спросил Алерис.

— О, ну не знаю. Наверное, можно сказать, что я питаю определённую привязанность к сорнякам. Они природные неудачники.

Неро уставился на меня, безмолвно повелевая мне не подливать масла в огонь. Дамиэль напротив захихикал.

— Ещё не поздно наказать тебя, Драгонсайр, — предостерёг его Ронан.

Алерис смерил Стэша бесстрастным оценивающим взглядом.

— Теперь нам просто нужно решить, что делать с этим сорняком, — его взгляд переместился к Зариону. — И с тем, кто его посадил.

— В Стэше тычет кровь бога. Могущественная магия, — сказал Ронан. — А в данный момент нам нужна вся доступная магия, чтобы сражаться с демонами. Поэтому мы его тренировали.