Черная Вдова. Красная метка - Штоль Маргарет - Страница 27

Наташа посмотрела на изображения.

– Ты же это искала, я прав? Думаю... тут есть кое-что еще. – Тони выводил на экран новые и новые файлы. Цифры и изображения непрерывно сменяли друг друга, пока он копался в мощном – и мощно защищенном – главном компьютере Трискелиона.

Наташа схватила его за руку.

– Стоп. Проект О.П.У.С. Вот этот. Это он.

Тони вывел изображение с экрана, и модель проекта появилась прямо в центре помещения. Он был не закончен – вернее, модель казалась сломанной или материализованной лишь частично, – но, пусть в таком состоянии, трехмерная голограмма повисла над их головами.

Тони снова провел по сенсору, и модель стала вращаться, демонстрируя все свои детали, все изъяны. Аппарат походил на металлический ящик с заклепками, спаянный из нескольких частей, высотой с человеческий рост; снизу из него, будто щупальца осьминога, торчали скрутки проводов.

Я уже видела этого мертвого осьминога.

Ава невольно задержала дыхание и почувствовала, как Алекс крепче обнял ее за плечи. Она была поражена.

– Я вспомнила. Эта... эта штука. Она была там. На складе, вместе с Иваном.

– Эта штука разнесла все в щепки, – сказала Наташа, вглядываясь в белые светящиеся линии и цифры, парящие в воздухе у нее перед глазами. – Значит, это все, что от него осталось? После всего случившегося?

– Похоже на то. – Рука Тони продолжала скользить по сенсору. Каждый дюйм комнаты наполнился изображениями и цифрами.

Наконец, он откинулся на спинку кресла.

– Даже то, что от него осталось, выглядит довольно жутко.

– Жутко? – сказала Ава из-за его спины. –Я знаю, почему это жутко. А откуда знаете вы?

– Это не я сказал. Это Эйнштейн. – Тони коснулся сенсора, и на экране за вращающейся трехмерной моделью возникло лицо Альберта Эйнштейна. – «Жуткое дальнодействие». Так Эйнштейн называл явление квантовой запутанности.

– Постойте, что? – спросил Алекс.

– Квантовая запутанность. Возможность влиять на физические тела сквозь время и пространство. Идея о том, что два отдельных материальных объекта могут оказывать воздействие друг на друга даже на большом расстоянии.

Ава нахмурилась.

– Два материальных объекта?

– Он имеет в виду двоих людей, – сказала Наташа. Она не отводила взгляда от стен. – Двоих людей.

Тони кивнул.

– Спроси об этом близнецов, которые могут чувствовать боль друг друга... или мать, которая внезапно просыпается, если ребенку снится кошмар... или собаку, которая сидит на могиле хозяина. – Он поднял глаза. – Спорный вопрос, относится ли все вышеперечисленное к естественной запутанности. Но что, если это можно научиться контролировать? Что, если можно научиться искусственно создавать такую связь?

Наташа откинулась на спинку стула, неподвижно глядя на развернутые данные.

– Проект О.П.У.С., согласно этим записям, был инициирован Москвой с целью разработать новое оружие на основе квантовой запутанности, а затем воплотить эти разработки в жизнь. Если у них получилось, то мы нашли легендарного потерянного единорога, за которым охотятся все научные лаборатории в мире.

Наташа бессильно покачала головой.

– Знаешь, кто еще говорил об этом? Говард Старк, только он называл это «вита-лучами». Брюс мог бы сказать то же самое о гамма-излучении. Я порядком устала от единорогов. Может, для разнообразия попробуем поискать обычную лошадь?

Тони снова прикоснулся к сенсору.

– Думаю, конкретно этот единорог уже вырвался на свободу. Здесь сотни страниц, на которых упоминается твой проект О.П.У.С., а вместе с ним – десятки лабораторий.

Она сдалась.

– Отлично. Теперь мы знаем, что эта вещь, чем бы она ни была, очень важна, причем не только для Ивана. Для Москвы. – Наташа протянула руку к интерфейсу и снова повернула модель.

Алекс заговорил:

– А что за новое оружие?

– Имелось в виду, что человека можно сделать таким же опасным, как оружие. – Тони выпрямился в кресле. – Если я не ошибаюсь, это устройство было создано для того, чтобы попытаться объединить сознания двух ни о чем не подозревающих объектов. Как адаптер, только для мозгов.

– Под «человеком» вы подразумеваете меня, – медленно проговорила Ава. Ее взгляд был прикован к стене, по которой бежали данные. – Я и есть то самое оружие.

– Возможно. Только не «то самое», а просто – оружие, – поправил ее Тони.

– Это невозможно, – сказала Наташа. – Прошу, скажи, что это невозможно.

– Не уверен, – сказал Тони. – Представь себе современную версию «слияния разума», как у вулканцев в «Звездном пути», только теперь у штурвала сидит Спок, а бедный капитан Кирк даже не подозревает, что в его разум кто-то проник.

Наташа казалась недовольной.

– Это до или после того, как они разнесли «Звезду смерти»?

– Я сделаю вид, что не слышал этого. – Алекс рассмеялся. Тони – нет.

– Подумай над этим. Это идеальный способ шпионить за главами государств, воротилами бизнеса, генералами, судьями из Верховного суда. Если можно объединить сознание одного человека с сознанием другого, то любого из нас можно сделать двойным агентом.

– Не любого, – сказала Наташа, глядя на трехмерную модель. – Сколько лет тебе было, Ава? Тогда, В Одессе?

– Восемь, – с трудом проговорила Ава. – Мне было восемь. Когда меня увезли, мне было почти десять.

– Именно. – Наташа вывела на экран статью из украинской газеты. – А теперь начали пропадать дети, причем не только украинские. Детей похищают повсюду, от Молдавии до Москвы. Как в те времена, когда Иван начинал свой первый эксперимент.

– В этом есть смысл. Мозги работают лучше, – добавил Тони. – Лучше адаптируются. Нервные пути легче восстанавливаются. До двадцати шести лет, а потом все начинает разрушаться к чертям. Если только ты не... как его там... Тони Старк?

Алекс снова рассмеялся.

Ава посмотрела на него. Подхалим.

Тони провел по сенсору, и светящаяся проекция исчезла. Вместо нее возникли печатные, а кое-где написанные от руки лабораторные отчеты.

ПОЛНАЯ СИНХРОНИЗАЦИЯ.

– Синхронизация завершена, – сказала Наташа, глядя на эти слова. – Это сообщение нам тоже удалось перехватить. Что, если речь шла о нас с Авой?

– Это было бы не очень хорошо, – пожал плечами Тони.

– А связь укрепилась бы, если бы оба объекта находились в непосредственной близости друг от друга?

– Это у тебя надо спросить. Насколько нам известно, вы с Авой – единственный работающий прототип Ивана.

Наташа развернулась на стуле к Аве.

– Я взяла Аву за руку дважды. В первый раз ей стало так плохо, что она почти не могла стоять на ногах. Во второй раз она потеряла сознание.

Ава кивнула.

– Мне казалось, будто я горю. Как будто меня поджаривают на электрическом стуле или что-то вроде того.

– А потом все прошло. Моментально, – добавил Алекс.

Тони был доволен, его мозг заработал быстрее.

– Как два живых электрода. Потрясающе. Невероятно. Некий дофаминергический канал? Мезолимбический и мезокортикальный? Это же...

Наташа перебила его.

– Дыра в седьмом уровне защиты? Катастрофа для разведки? Исключительная уязвимость, причем не только для ЩИТа, но и для всех Мстителей?

– Я тебя понял, – сказал Тони.

– Не хочу вмешиваться, но что, если они – не единственный прототип? – спросил Алекс.

– Тогда у нас проблем больше, чем кто-либо может себе представить. – Тони задумался. – Вечеринка еще только начинается. Даже если запутанности подверглись только Ава с Наташей, скорее всего, по мере укрепления связи Ава будет получать все больше доступа к коре головного мозга Наташи.

– И это значит... – Алекс посмотрел на Тони.

– Это значит, что я смогу не только прыгать с моста и драться как она, верно? – спросила Ава.

Тони покачал головой.

– Верно. Наташа – агент Романофф – начнет, вероятно. .. просачиваться... проникать... в твой мозг.

– Супер, – сказала Наташа.

– Знаю, я в ужасе, – отозвалась Ава.