Шоколадный паж - Данилова Анна - Страница 28

И тогда ей в голову пришла мысль встретиться с каждым из них инкогнито, то есть не представляясь, тем более что никто из них не знает ее в лицо. Но как распухшая беременная женщина может соблазнить мужчину хотя бы на откровенный разговор? Какую причину она должна придумать, чтобы заполучить себе в собеседники каждого в отдельности? Да стоит ей только произнести фамилию «Либин», как эти четверо (сейчас они представлялись ей почему-то все на одно лицо и напоминали, как ни странно, Роберта Де Ниро), замешанных в убийстве, тотчас замкнутся…

Тогда как же ей поступить? Возвратиться в Москву? Все рассказать Кайтанову и повиниться? Простить ему блуд и, больше того, найти ему даже объяснение: беременная жена, мол, не дает выплеснуться сексуальной энергии мужа. Но они всего лишь неделю воздерживались и даже спали в разных комнатах, чтобы не провоцировать близость, – не хотелось, чтобы ребенок родился раньше времени. Неужели этой недели хватило на то, чтобы подвигнуть бедолагу Кайтанова на секс с розовогубой любительницей сигарет?

Вспомнив свою реакцию на обнаруженные ею в квартире приметы кайтановской измены, Валентина вдруг поймала себя на том, что не испытывает более тех острых чувств ненависти и обиды, которые погнали ее вон из Москвы, как в свое время из-за Либина она ринулась, наоборот, в Москву. Совсем уж не укладывающаяся в рамки здравомыслия мысль о том, что на этот раз кто-то постарался опорочить в ее глазах уже второго мужа, появилась и исчезла, как свободная в своих таинственных прогулках своенравная кошка. Этого не может быть.

Было три часа ночи. В квартире везде горел свет. Немного отдохнувшая физически после дневных передряг, Валентина вдруг вспомнила об Иуде и с опозданием, но все-таки решилась позвонить ему в гостиницу, чтобы узнать, жив ли он, здоров ли. Трубку взяли не сразу. Но, услышав после нескольких длинных гудков его голос, улыбнулась про себя и успокоилась.

– Иуда, ты прости меня, что я не позвонила… Уснула. Только что проснулась. Я понимаю, что три часа ночи и все такое… Ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь.

– Спать хочу, – проворчали на другом конце провода, и Валентина поняла, что Иуда в порядке. – Ты кинула меня, бросила, предала, – скулил он жалобно, как смешное мультяшное животное.

– Когда обратно в Москву? – Она спросила это на всякий случай, если вдруг ее озарит дикая идея вернуться вместе с ним в Москву. «А почему бы и нет?»

– А что? – Вопрос был задан приторно-ехидным тоном.

– Может, задержишься… Мало ли что, вдруг мне действительно понадобится твоя помощь?

– Ну слава богу, разродилась, – вздохнул с явным облегчением и уже совсем нормальным и бодрым тоном Иуда. – А я-то думал, что меня совсем изгнали из рая.

– Я пока еще не разродилась, – напомнила ему Валентина. – Мне разные мысли в голову лезут, и одна из них о том, чтобы рядом со мной всегда был кто-то, кто бы смог в нужное время вызвать «Скорую». Ведь мне уже скоро рожать, Иуда.

– Я знаю, – сказал он и затаил дыхание. Она чувствовала, что он ждет от нее дальнейших указаний, инструкций. Он готов служить ей и днем, и ночью.

– Я перезвоню тебе утром и скажу свое решение. Я бы могла, конечно, привлечь к своему… животу кого-нибудь из подруг, я уже говорила тебе, наверное. Но мне не хочется никого посвящать…

– Кайтанов не объявлялся? – Иуда словно прочел ее мысли.

– Нет… – Она ограничилась этим коротким ответом, боясь признаться ему в том, что сама собирается звонить в Москву Леве.

– Он же будет тебя искать… И еще… Обещай, что оставишь в живых…

– Кого?

– Меня. Мне надо тебе кое в чем признаться…

– Ну что еще? – спросила она усталым голосом. – Какие еще фантазии посетили твою лохматую и кудрявую голову?

– Я все знаю про Либина… – И он на некоторое время замолчал, давая ей возможность осмыслить услышанное.

– Что… что ты знаешь о нем?

– О том, что он появился в Москве полгода назад, что ты варила ему суп и лечила его, что вы жили вместе, что ты разрывалась между двумя мужьями…

– Ты? Знал? – Ей стало трудно дышать. – И что же?

– Я воспользовался этим… Я вдруг понял, что раз ты способна изменять Кайтанову, то, значит, ты не любишь его… Я не знаю, что произошло между тобой и Либиным, твоим мужем, и за что и при каких обстоятельствах ты его убила, но знай, я всегда на твоей стороне… Но это не все. – Теперь его уже было невозможно остановить, он должен был выговориться: – Валентина, я – скотина. Я воспользовался тем, что именно мне удалось, если так можно выразиться, вызволить тебя из тюрьмы, точнее, из милиции, а потому сделал все, чтобы вы с Кайтановым расстались. Теперь, думал я, когда у нее нет Либина и я знаю, что она не любит Кайтанова, почему бы не воспользоваться ситуацией и не украсть ее у них, у всех…

– Так это ты подкинул презерватив? – неестественно тонким голосом спросила Валентина и вся сжалась, ожидая услышать самое худшее. – Ты?

– Почти… Я попросил одну женщину, чтобы она все устроила таким образом, чтобы ты поверила в то, что Кайтанов провел ночь с женщиной. Я заплатил ей…

– И кто она? Может, она и переспала с ним?

– Нет… Но если даже ты и узнаешь, кто она, тебе, поверь, не станет легче…

Теперь уже она совсем ничего не понимала. В Москве у нее практически не было знакомых женщин, с которыми бы она общалась тесно. Ира? Та самая Ира, которая была якобы любовницей Либина? Но она не может жить в Москве… Хотя…

– Какая еще женщина и почему мне не станет легче, если я узнаю, что мой муж не изменял мне?..

– А это смотря какой муж, – ответил он снова загадкой.

Валентина подумала о том, что это даже хорошо, что она сейчас не видит Иуду. Она бы выцарапала ему глаза. А так она могла хотя бы внимательно слушать его, ловя каждое его слово. И еще одно чувство, новое, охватило ее: Кайтанов верен ей, а это означало, что они скоро увидятся… Решено. Он простит ей Либина, поймет, даже если она признается ему в том, что несколько раз за те полгода, что Сергей жил в Москве, она переспала с ним. А если не простит, то бог ему судья…

– Иуда, не томи…

– Твой муж… который Либин… жил, как ты знаешь, в Риге у своего друга, работал в гараже…

– Ну и что? Ты даже об этом знаешь? – спохватилась она. – Дальше!

– В течение двух лет у него были отношения с девушкой по имени Кристина. Она появилась в Москве с полмесяца тому назад и стала следить за тобой… Я же не слепой. Это тебе казалось, что никто вокруг тебя ничего не замечает: ни что ты встречаешься с другим мужчиной, ни то, что рядом с тобой всегда находится твой телохранитель…

– Это ты, что ли? – горько усмехнулась она.

– Она постоянно торчала в твоем подъезде, курила на лестничной площадке, а ты ни разу даже не взглянула в ее сторону… И ведь один бог знает, что тогда роилось у нее в голове, какие мысли, какие планы… Она приехала в Москву, чтобы увезти обратно в Ригу Либина. И твой московский адрес, который Либин узнал с таким трудом, уже очень скоро после его отъезда из Риги стал известен и этой Кристине. Она поняла, что он бросил ее и поехал в Москву к женщине. Думаю, она могла натворить глупостей в отношении тебя…

– Но что Либин? Как он вел себя по отношению к ней?

– Либин любил только тебя…

– А ты откуда знаешь?

– Так я же приютил ее у себя, пригрел, и она мне все-все рассказала. Она ненавидела тебя, а потому стала идеальным орудием для осуществления моего плана… И это именно она, находящаяся на грани нервного срыва после смерти Либина и люто ненавидящая тебя уже как убийцу Сергея, помогла мне оболгать твоего Кайтанова…

Валентина швырнула трубку. Даже в страшном сне не могло привидеться то, что являлось реальностью. Женщина… Снова женщина, претендующая на ее мужчину. Сколько можно?

Она вспомнила высокую блондинку, курящую на лестничной площадке пролетом выше. Да, действительно, она видела ее несколько раз. И даже обратила внимание на ее ярко-желтый газовый шарфик… Но разве могла она предположить, что эта девушка приехала в Москву ради Сергея, ради того, чтобы вернуть его себе! Теперь же она вдруг представила себе, какие слова говорила эта несчастная, брошенная блондинка, встречаясь с Либиным, чтобы настроить его против Валентины и увезти обратно в Ригу: она не любит тебя, у нее есть муж, Кайтанов, он банкир и не чета тебе, к тому же она ждет от него ребенка, поедем … Валентина словно слышала ее голос.