Ангелы мщения
(Женщины-снайперы Великой Отечественной) - Виноградова Любовь - Страница 16

Пригласив помкомвзвода и старшину Резниченко в штаб, им выдали две посылки от Краснодарского райкома комсомола. Такие посылки во время войны шли на фронт в очень больших количествах со всей страны. Почин широко пропагандировался в газетах и на радио, и люди в тылу отрывали от себя последнее, жертвуя деньги на нужды фронта, посылая вещи и продукты воинам. «В посылки мы клали рукавицы, носки, сигареты, теплую одежду. Отправляли и посылки с картофелем. Я пожертвовала даже свои новенькие валенки и написала: „Для молодой медсестры, чтобы не простывала“»[164], — вспоминала Анисья Команева из Сибири. Популярный женский журнал «Крестьянка» писал: «Каждая колхозница с любовью шлет в армию теплые вещи — свой вклад в дело победы»[165]. В тылу продукты выдавали по карточкам, но люди слали на фронт сухари, сладости, нередко даже жареных кур или мясо — в холодном климате возможны и такие посылки. Сало было самым драгоценным подарком. Посылки эти становились замечательным, долгожданным даром для фронтовика, как и письма солдатам, написанные незнакомыми девушками. Многие холостые парни вернулись с фронта к девушкам, знакомым только по переписке.

В посылках, которые получили в штабе девушки-снайперы, оказался белый хлеб, два кольца домашней колбасы, вязаные варежки и носки, подворотнички, носовые платки, а еще — вещи невиданные! — сладкое домашнее печенье, пудра и духи! До Нового года было еще далеко, а все уже взяли по одному печенью на пробу. Флакон с духами переходил из рук в руки[166]. Вскоре в немецком окопе девчонки нашли еще и помятую баночку «фашистского» крема «Нивея». Вот это находка![167] До этого Катя Передера да и многие другие кремом никогда лицо и не мазали. Баночку растянули на месяц: мазались все по чуть-чуть.

А Кате Передере тот Новый год запомнился еще тем, что она поздравила с ним немцев, по которым только недавно стреляла. Прислали к ним узнать, учил ли кто немецкий, и Катя сразу сказала, что да, она учила и была в школе по немецкому отличницей: еще в младших классах заглядывала через плечо старшим сестрам, когда они читали, и запоминала слова. Говорить по-немецки она не очень могла, а листовку прочитать в мегафон — запросто. Девушки возмущались наглостью немцев: те агитировали, бросали листовки, кричали: «Сдавайтесь, вам капут». Но русские тоже не отставали. Какой там текст она читала, Катя быстро забыла, но в общих чертах такой: «Капут вам! Сдавайтесь!» И с Новым годом![168]

Настал 1944-й. Комсорг взвода рассказывала снайперам об успехах других фронтов и показывала на карте их наступление. И без карт девушки знали, что не за горами полное освобождение советской территории. Вскоре пошли в наступление и они, но для взвода Кати Передеры год начался ужасно. Попытка наступления 10 января оказалась неудачной. Высота 133,3 трижды переходила из рук в руки, однако, когда на третий день боев немцы ввели в бой танки, наступление захлебнулось[169].

Снайперский взвод, который участвовал в наступлении вместе с пехотинцами, потерял еще шесть человек: погибли Аня Печенкина и Нина Кривуляк, обе из Кропоткина, тяжело ранены были Галя Колдеева, Клава Калеганова, Валя Пустобрикова и Шура Хоменко[170]. Остальные по-прежнему оставались в катакомбах, подавленные гибелью и ранениями товарищей. Стало очень пусто. Хотелось наступать, вырваться из катакомб, вволю пить воду и нормально есть, отомстить за погибших.

Забежал проститься с Катей и ушел на передовую Александр Виноградов, самая большая ее любовь. Он воевал летчиком, но еще в начале войны был сбит и тяжело ранен. После госпиталя его признали негодным к службе в авиации, и Александр получил специальность артиллерийского корректировщика. Целовались, до большего у них не дошло. Несколько месяцев от Саши приходили письма, а потом перестали[171].

Комсорг полка уверял, что наступление непременно скоро будет. На занятиях он рассказывал о положении на фронтах, о боевых действиях союзников, о героях. Рассказывал о Людмиле Павличенко, а еще как-то читал статью о Наташе Ковшовой и Маше Поливановой, и Катя Передера запомнила их имена.

Указ о награждении Наташи Ковшовой и Маши Поливановой званием Героя Советского Союза вышел только 14 февраля 1943 года, через полгода после их гибели. Появился он благодаря Клавдии Николаевой, старой большевичке и жене одного из главных советских идеологов Емельяна Ярославского. Дивизию, в которой воевали Наташа и Маша, Клавдия Николаева считала своей «подшефной» и, приехав туда в конце 1942 года, услышала историю про двух героически погибших девушек-снайперов.

Эти девушки воевали еще с 1941 года в 3-й Московской коммунистической дивизии, куда пошли добровольцами. Наташа, фанатичная комсомолка из семьи революционеров, не представляла себя вне фронта. Маша, простая деревенская девушка, по мнению знавших ее, не очень «развитая», преклонялась перед Наташей и во всем следовала за ней — и на фронт тоже пошла за Наташей.

Девушкам, неоднократно приходившим в военкомат, повезло в июле 1941 года: среди лучших стрелков Осоавиахима их отобрали для школы снайперов. Мать Наташи Нина Араловец проводила дочь на фронт 16 октября, в день, когда к Москве вплотную подошли немцы. Из Москвы колонна отправилась в тот же день после обеда[172]. В ней были еще две девушки, которые вскоре стали на фронте снайперской парой, — Нина Соловей и Зиба Ганиева. Нина пришла в батальон добровольцев вместе с тремя сотнями парней и девушек с авиационного завода. Она хотела не только строить самолеты, но и летать, занималась в аэроклубе вместе с подругой Катей Будановой и вместе с Катей выступала за заводскую лыжную команду. Катю, к началу войны опытного летчика, взяли в истребительный авиаполк, где она погибла летом 1943 года. Нина пошла санитаркой, потому что брали только санитарками. Бесстрашная, активная, очень выносливая физически, она была образцовой девушкой-добровольцем. Снайперское дело освоила уже на фронте.

Красавица Зиба Ганиева, «тоненькая как тень, с лицом Нефертити», была балериной, студенткой театрального института. Осенью 1941-го она ушла на фронт санитаркой[173].

Дивизия оказалась на Северо-Западном фронте и участвовала в наступлении ноября и декабря 1941 года, в результате которого немцев отбросили от Москвы. Ковшова и Поливанова завоевали репутацию метких стрелков, Наташа Ковшова отличалась еще и безрассудной храбростью. Стреляли они здорово, особенно Наташа, с трехсот метров попадавшая в «головку». Большое впечатление на товарищей произвел труп убитого Наташей немца, осмотренный ими после того, как часть заняла деревню. Наташина пуля попала точно в переносицу[174].

Бои в течение шести месяцев велись в одном и том же районе, около Демянска, где войскам Северо-Западного фронта удалось впервые за войну замкнуть кольцо окружения вокруг шести немецких дивизий. Однако удержать окружение и разгромить немцев не получилось. К маю 1942 года окружение было снято, и войска Северо-Западного фронта предпринимали все новые и новые попытки снова замкнуть кольцо, перемежавшиеся контратаками немцев.

Бои сменялись передышками, и в эти недели затишья девушки по-настоящему занимались снайперской работой, «охотились», уходя вдвоем далеко к передовой. Летом, в один из таких периодов, Наташа писала маме, что живут они в шалаше под вывеской «Дача № 13», среди березок, как в доме отдыха, и вокруг сколько угодно ягод и грибов[175].