Черная Вдова. Возмездие - Штоль Маргарет - Страница 58

– Нет, – ответила Наташа. – Но я ожидала увидеть не тебя.

– Никакой ошибки нет. Я гораздо важнее, чем тот, кого ты ожидала увидеть, – сказала девушка, снова засмеявшись. – И еще я важнее, чем когда-либо будешь ты. Ты или твоя маленькая грустная псевдосестра. Не знаю, если честно, что интересного нашел в каждой из вас дядя Иван. Но позволь спросить, когда честность вообще хоть в чем-то помогала?

– А. Значит, ты из «Красного отдела», – сказала Наташа. – Как и Елена. Как и я.

Это была констатация факта, а не вопрос. В каждом слове, в каждом движении девушки сквозил манифест. Уверенность. Жестокость. Стратегия.

– «Красного отдела»? Я гораздо важнее, чем «Красный отдел», птичка. – Девушка улыбнулась, подняв бровь так, словно бросала вызов, словно ее забавлял никнейм Наташи, словно ее забавляло все детство Наташи. Она бросила вызов: сможет ли Наташа соврать?

Птичка. Маленькая птица. Кличка, которую Иван дал своему питомцу – Романофф. Слово, которое заставляло кровь в теле Наташи кипеть; так было всегда.

Наташа подняла бровь.

«О, я играла в эту игру гораздо дольше тебя, малышка. Так почему бы тебе не вернуться прямиком в родное гнездо? – Девушка улыбнулась. – Возвращайся сюда, когда будешь готова к встрече со мной».

Теперь голос Наташи звучал бесстрастно.

– Выходит, ты принадлежала Ивану? Ты была одной из девушек Ивана своего времени? – Девушки Ивана. Его особенные питомцы. Когда-то Наташа была одной из них, и от воспоминаний об этом ее в буквальном смысле тошнило.

– Принадлежала Ивану? Конечно, нет. – На миг лицо блондинки исказила гримаса боли, но затем оно тут же приняло издевательское выражение. – Иван и Юрий не просто вырастили меня. Они принадлежали мне. – Губы девушки растянулись в улыбку, почти победоносную, словно девушка собиралась зарычать. Она злорадствовала. Затем улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. – Но потом ты забрала их, обоих моих дядюшек, и мне пришлось заменить их.

– Дядюшек? У Ивана Сомодорова была сестра? – Наташа попыталась осмыслить сказанное блондинкой.

«Разве такое могло быть? Я что-то упустила? Мог ли Иван скрывать от меня что-то настолько серьезное, как наличие сестры?»

– У Ивана была моя мать. У меня был Иван. Иван был... о, не знаю, скорее братом или, может быть, двоюродным братом? Думаю, именно так ты это понимаешь.

«Почему у нее такое знакомое лицо?»

– Меня зовут Хелен Сэмюэлс.

«И почему это имя звучит так знакомо?»

Женщины смотрели друг на друга через видеоссылку. Наташа попыталась взглянуть на ситуацию, поставив себя на место блондинки.

– Я могу чем-то помочь тебе, Хелен? В последнее время я немного занята (эта история с ракетными ударами), даже когда ты не пытаешься убить меня.

– Прости за это. Я пыталась привлечь к себе твое внимание, но оказалось, что сделать это очень нелегко.

– Как я уже сказала, я была немного занята. – Наташа пожала плечами.

– Я пробовала магний, но ты не вспомнила, что именно так мы впервые изучали базовые правила детонации в «Красном отделе».

– Я вспомнила, – осторожно произнесла Наташа.

«Продолжай говорить, психопатка...»

Хелен надула губы.

– Я попыталась взломать тебя, но ты, похоже, не поняла, что твоим «Красным ангелом» была я.

Наташа посмотрела на Хелен.

– Наверное, меня отвлекала вся эта история «Я иду тебя убивать».

– Поэтому в следующий раз мне пришлось использовать холст побольше. Какой позор.

Наташе становилось все труднее сохранять самообладание.

– «Железный ангел»? «Железный призрак»? Ты случайно уничтожила восемь веков сицилийской культуры. Ты представляла угрозу для... трех городов? Бросила вызов российскому флоту (и давай не будем забывать о китайских атомных реакторах), повергла в ужас большую часть планеты, и все это лишь ради того, чтобы поиграть словами?

Хелен пожала плечами.

– И все же ты здесь.

– В следующий раз попробуй просто написать мне, – сказала Наташа.

– Следующего раза не будет. Зачем, по-твоему, мне было тащить тебя в Москву? У Юрия было столько планов на свои драгоценные бомбы, свою «Веру», распространение нашей сети по всему миру... но в конечном итоге чего ему хотелось на самом деле? Власти. Страха. Зачем тратить время попусту? Я все просчитала и перескочила в самый конец. – Хелен вздохнула. – А ты не понимаешь этого. Я думала, мы с тобой – родственные души. Единомышленники, знаешь ли...

«Единомышленники... откуда это? Старк говорил что-то похожее, не так ли?»

Внезапно кусочки мозаики стали складываться в картину.

– Это Тони, – внезапно сказала Наташа. – Конечно. Ты одна из его «Единомышленников». Ты стажировалась у Тони Старка. В Интеллектуальном центре.

– Да, – ответила Хелен. – Теперь я перешла к поиску новых возможностей. Разве это не то, о чем говорят на собеседованиях?

– Ты – стипендиат Родоса, о котором он все время говорил. Юный Тони Старк из России, вот как он тебя называл. Ты выиграла премию Старка по квантовой физике.

– Молекулярной химии, хотя я признаю, что в слове «квантовый» есть что-то такое, что всегда делает тебя центром всеобщего внимания.

– Зачем ты это делаешь, Хелен? Тони возлагал на тебя такие большие надежды.

– Я их оправдывала. И продолжаю оправдывать. Подожди немного, и я покажу тебе, насколько я их оправдываю. – Угол камеры неожиданно сменился. – Это значит, что я разрушу твою жизнь точно так же, как ты разрушила мою. Убью твоих птенчиков, птичка, как ты убила Ивана и Юрия.

«Она подняла свой компьютер. На что я сейчас смотрю?»

– Ты там потому, что я здесь, – прозвучал голос Хелен. Теперь на экране отображался склад, переполненный рабочими в ярко-желтых рубашках, перемещающихся в тускло освещенном пространстве. Хелен вновь заговорила. – И пока я здесь, я занята, и мне нужно, чтобы ты оставила меня одну.

«Это место должно быть размером с футбольный стадион».

В центре Наташа увидела три гигантские фигуры, окрашенные в яркие цвета, было трудно определить, чем именно они являются.

«Паруса для лодки? Ткань для палатки?»

Грузовой контейнер с надписью «ВЕРАПОРТ» был припаркован у стены склада.

– Ты будешь в Москве, так что не сможешь увидеть шоу лично, но я обещаю тебе, оно будет впечатляющим. Даже для Нью-Йорка.

«Конечно же, она в Нью-Йорке. Поэтому она сделала все, чтобы меня там не было».

Наташа почувствовала, что перестает себя контролировать.

– Не знаю. Жители Большого Яблока избалованы. Теперь, когда ты расстреляла весь свой фейерверк, думаю, о тебе уже никто не вспомнит.

– О, поверь мне. Фейерверк только начинается. Поверь хоть чуть-чуть, Наташа.

«До меня наконец начинает доходить...»

– Даже твои друзья верят, – сказала Хелен, не будучи в кадре, затем опустила камеру, и на долю секунды Наташа увидела двух лежащих на полу людей.

«Данте и Оксана? Как они попали туда? И где они? Где Ава?»

Хелен снова подняла камеру на уровень лица и улыбнулась.

– Хелен, – осторожно начала Наташа. – Зачем ты это делаешь? Какое это имеет отношение ко мне? Или к твоей драгоценной «Вере»?

– Испугать мир хотел Юрий. Я же хочу испугать только тебя. Говоря математическим языком, самым эффективным методом распыления «Веры» является аэрозоль, а плотность населения Нью-Йорка на квадратный фут увеличивается на четыреста процентов в несколько конкретных праздников. Два, если быть точнее. Канун Нового года на Таймс-сквер и...

– Праздничный парад Старков, – ошеломленно продолжила Наташа.

Хелен улыбнулась в камеру, ее лицо, приближенное к экрану, было искривлено углом камеры.

– Знаешь, я просто обожаю шарики – а ты? Надеюсь, твои друзья их тоже любят. И твой город.

На экране начались помехи.

– Не делай этого. – Наташа повысила голос. – Хелен!

Изображение на экране начало размываться, и Наташа ощутила внутри себя волну гнева.