Черная Вдова. Возмездие - Штоль Маргарет - Страница 44

В один момент боеголовка перестала подниматься и выровнялась горизонтально. С каждой секундой в комнате становилось все тише.

Ракета не могла оставаться долго на одной высоте.

Траектория ее полета начала искривляться, нос опускался все ниже и ниже, пока она не начала падать вниз, прямо к земле, тараня атмосферу.

Карта на экране с радаром увеличивала масштаб по одной сетке в секунду, в то время как ракета оказывалась все ближе к земле: сначала к итальянскому полуострову в виде сапожка, затем к его носку, затем к островку, по которому, казалось, она вот-вот ударит.

На экране вырастал Палермо. Сначала он выглядел крошечной светящейся точкой, затем стал на четверть больше, потом – размером с чип, яблоко, лицо младенца, ребенка и, наконец, взрослого человека...

Теперь большую часть экрана занимал вид города со спутника, разбитый на сетки и расчерченный шоссе.

Одно из этих шоссе вилось змеей, выходя за пределы города, и вело к сетке поменьше, которую отделяло от города лишь несколько холмов.

– Началось, – сказала Наташа затаив дыхание.

– Началось? – спросил Данте. – Вы шутите? Вы ведь остановите эту штуку? Вы же не собираетесь просто сидеть и смотреть, как она сотрет с карты целый город? – Данте перешел на крик.

Мария не отводила взгляда от экрана.

– Кто-нибудь, сделайте так, чтобы этот ребенок заткнулся.

Ава посмотрела на Данте. Его лицо побелело. Девушка взяла его за руку, а другой рукой взяла за руку Сану.

Наташа отвернулась.

Все смотрели на экран. Ужас происходящего был слишком реальным, чтобы смотреть на него, и в то же время слишком реальным, чтобы не смотреть. Все видели, как город делится на улицы, а улицы – на здания.

«Сделайте это быстро. Сделайте это чисто. Не попадите в школу. Не попадите в церковь во время службы...»

Наташа поняла, что бессознательно прижимается к стулу. От напряженного ожидания ее тело скрутило пополам.

Ракета продолжала падать.

Наташа поймала себя на том, что, наблюдая за ней, ведет обратный отсчет. То же самое делали все остальные.

«Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три».

В последнюю секунду, когда, казалось, ракета вот-вот ударит прямо по собору, она начала описывать круги.

«Два».

– Смотрите, один из плавников движется...

«Один».

И тут, словно по божественному провидению, ракета не ударила в собор.

Она ударила по монастырям.

Началась детонация, и по комнате разнесся звук взрыва. «Бум-бум-бум». Затем камера качнулась, и экран стал черным.

В комнате стояла тишина. Ава отпустила руки Данте и Саны. Все молчали. Наташа чувствовала, как в ее желудке скапливается желчь. Девушка посмотрела на Марию.

– Мы можем переключиться на спутник? Сначала попробуй «Старк-сет». – Каналы трансляции Тони всегда были гораздо качественнее, чем у федерального правительства.

– Настройте трансляцию, – сказала Мария.

Новый канал трансляции показывал сделанную с воздуха съемку собора и близлежащих зданий.

Было трудно что-то разглядеть сквозь клубы черного дыма.

Но еще труднее было поверить, что это действительно случилось.

«Потому что предотвратить удар было нашей задачей, – подумала Наташа. – Это должна была сделать я, но у меня не вышло. Я проиграла. Я не смогла сделать ничего для того, чтобы ракета не попала в цель. Я виновата. То, что случилось, – моя личная ответственность».

Черный дым стал серым, затем белым. Пламя продолжало подниматься над монастырями, но сами здания, на первый взгляд, не получили серьезных повреждений.

«Сколько раз в своей жизни ты видела такие взрывы? Не именно грибовидное облако, но и не то, которое тебе хотелось бы увидеть в небе».

Но Наташа уже видела подобное, и видела своими глазами. Чаще, чем она могла сосчитать.

– Вам этот взрыв не кажется странным? – спросила девушка. Она не была уверена в этом и хотела знать, что в этой боеголовке такого особенного. Того, что ей было необходимо понять. Что-то, что подсказало бы ей, зачем Юрий Сомодоров и его люди украли эту боеголовку и зачем они использовали ее именно так. Имело ли это хоть какое-то отношение к хакеру «Красный ангел», «Красному отделу» или даже девушке в зеленом.

– Яне знаю, – ответила Кэрол. – Я никогда раньше не видела, как ведет себя при взрыве ядерная бомба Б61. – Пока девушка говорила, дымовой шлейф продолжал виться над местом взрыва. -– Уровень радиации высок, но смертельно опасных осадков относительно немного.

– Теперь я понимаю, почему кто-то потрудился украсть ее. – Наташа кивнула. – Удар был очень точным.

– Ну так это новейшая разработка в сфере ядерных ударов. Мы проделали большой путь от убийц городов до убийц районов и, наконец, улиц.

Наташа кивнула.

– Понимаю. Если необходимо ограничить уровень радиоактивных осадков, проще использовать такую боеголовку. И будет не так много заголовков, в которых сообщат о жертвах среди мирного населения.

– Один мой учитель в Академии рассказывал о холодной войне так: единственным, что остановило СССР и США, когда они хотели взорвать друг друга, был тот факт, что вместе они взорвут всю планету.

– А если тебя это не пугает, что остановит тебя, когда ты захочешь нажать на кнопку? – Наташа снова посмотрела на изображение горящей церкви.

– Ничего. – Слова Кэрол эхом разносились по комнате. – И они только что это сделали. Разве только они хотели просто показать, что способны на такое.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь на самом деле происходит? – спросил Данте. – Началась Третья мировая война?

Это был хороший вопрос, а потому никто не нашелся что на него ответить.

ТОЛЬКО ДЛЯ ЩИТа

УРОВЕНЬ ДОПУСКА «X»

РАССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И ЛИЧНОСТЕЙ (ООЛ)

ОТВЕТСТВЕННЫЙ АГЕНТ (ОА): ФИЛИПП КОЛСОН

ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА,

ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА

РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ,

СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ РАССЛЕДОВАНИЯ ООЛ

КОЛСОН: Ты проиграла. Мы сидели там потрясенные, а потом ты ушла.

РОМАНОФФ: Я должна была лично убедиться в том, что произошло. Поэтому я ушла.

КОЛСОН: Потому что чувствовала свою ответственность за случившееся?

РОМАНОФФ: Я ведь держала эту ракету в собственных руках, Фил. Я прикрепляла к ней свой собственный жучок.

КОЛСОН: Я знаю. Еще я знаю, что тебе не станет легче, если я скажу, что количество человеческих жертв было сравнительно небольшим. Или что, если бы траектория полёта отклонилась на три градуса, случился бы огромный гуманитарный кризис.

РОМАНОФФ: Это ничего не меняет.

КОЛСОН: Ты просто видишь разрушение.

РОМАНОФФ: Мне это так знакомо. Я видела его слишком много раз.

КОЛСОН: Причина того, что в мире случаются беды, не в тебе, Наташа.

РОМАНОФФ: Спустя некоторое время вопрос, почему такое случается, перестает иметь значение. Все эти моменты: развалины, кровь, огонь, дым, плач детей, крики родителей, люди, теряющие своих близких, иногда навсегда, – все они принадлежат мне.

КОЛСОН: Ты не можешь себе это позволить.

РОМАНОФФ: Я живу этим. Это все, что я вижу. У всех есть своя работа. И эта работа – моя.

КОЛСОН: У тебя есть не только работа. И мир не состоит только из плохого.

РОМАНОФФ: Смерть и разрушение. Потери и боль. Вот из чего сотканы мои сны.

КОЛСОН: Но это не единственное, что есть в мире.

РОМАНОФФ: Я знаю. Я просто не помню о другом.

ГЛАВА 23: ABA

ГОРОД МОНРЕАЛЕ,