Обещанная герцогу - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 8

– Обязательно, – Ивлина серьёзно посмотрела на неё. – Я была бы не против учиться, чтобы порадовать брата, но никто из них в действительности не хотел меня учить. Понимаете, что я имею в виду?

– Да, конечно, – тихо ответила Элис. А потом внезапно добавила. – А вы давно сюда переехали?

– Не знаю. Я ничего не помню, потеряла память. Брат рассказал мне, что до этого меня поили очень сильными снадобьями, чтобы уменьшить боль и благодаря им я всё забыла, но, обязательно вспомню со временем. По правде говоря, я не помню даже, как его зовут. То есть он сказал мне называть его Джоном. Но я терпеть не могу имя Джонни. Мне кажется, оно совсем не идёт ему. Поэтому я стараюсь никогда не называть его по имени.

– Хорошее решение, – Элис кивнула.

Они посидели так ещё немного и поболтали. И неужели же можно было сказать, что эта милая девочка, которая настрадалась за свою жизнь больше, чем некоторые взрослые люди, была капризной и имела плохой характер? Какая чушь! Да этих гувернанток за то, что они про неё говорили, надо под суд отдать! Она не заметила, задумавшись, как вдруг тихо стало в комнате, потом обернулась – Ивлина спокойно спала, закрыв глаза. Щёки порозовели. Элис тихо встала. Нельзя будить девочку сейчас, пусть поспит. Она крадучись подошла к двери, распахнула её и лицом к лицу столкнулась с мистером Эвери.

– Так, леди Арспьер, что вы делаете в комнате моей сестры? – Голос был жёстким, но во взгляде Элис уловила смешинки. Её новый хозяин не был рассержен по-настоящему, почему-то она это чувствовала.

– Тсс! – Она приложила палец к губам и указала на девочку. Мистер Эвери понял, прикрыл за собой дверь, и они оказались в коридоре.

– Так что вы забыли у моей сестры?

Элис поняла, что от её ответа будет зависеть дальнейшее отношение к ней мистера Эвери. А ещё она почему-то инстинктивно почувствовала, что ответ должен быть максимально правдивым.

– Я сидела в столовой, ждала госпожу Валерс, когда услышала, что кто-то плачет. Вышла за дверь, пошла на плач и оказалась в комнате вашей сестры.

– И о чём же вы с ней говорили, если она успокоилась и заснула? – Элис разглядела за шутливой гримасой мистера Эвери любопытство и тревогу.

– О, она рассказывала мне о гувернантках и о том, как ненавидит их, – помимо воли улыбнулась она.

– И кем же вы ей представились, если не новой гувернанткой?

– Подругой госпожи Валерс.

– Вот это да! – Внезапно рассмеялся мистер Эвери. Смех разгладил презрительные морщины на его лице и даже шрам показался Элис менее отвратительным что ли. – Ну вы и выдумщица. Если вы понравились Ивлине, то, считайте, что понравились и мне. И, да, зайдите в свою комнату. Там вас ждёт сюрприз.

И странный хозяин свернул в один из коридоров, оставив её в недоумении гадать, что это вообще такое было. «Вы понравились и мне»… Элис не могла понять, что значат эти слова, и это её раздражало. Она только что скрылась от странного герцога, с которым подписали договор отец с мачехой, расторгнуть который она сможет лишь под достижении совершеннолетия. А это ещё два года. И тут её снова пытаются впутать в какую-то авантюру. Но она не поддастся! Элис сжала руки в кулаки. Может у мистера Эвери такая манера шутить, но ей эта манера не нравится. Надо спросить у госпожи Валерс, со всеми он так безапелляционно общается, или нет? И что он имел в виду, когда сказал ей вернуться в свою комнату?

Но Элис пришлось дожидаться ответа на этот вопрос, как и госпожи Валерс ещё минут десять. Наконец, она вошла в столовую, наверное, даже не заметив отсутствие Элис

– Простите меня, дорогая моя! Меня сейчас просто замучили. Представляешь в такую погоду вдруг приехал молочник, а за ним мясник. Надо было решить, что заказать и оплатить. Я пока стояла, промокла насквозь, пришлось срочно менять платье. Они, кстати, сказали, что дороги совсем размокли и что даже в ближайшем селении, в двух милях отсюда, мы вряд ли найдём экипаж до Гьержа. Но вы не расстраивайтесь, я подыщу вам какое-нибудь платье, а Милли, прачка, попробует подшить. Она недурственно шьёт, лучше чем мы с вами, во всяком случае.

Элис молчала, пытаясь вставить хотя бы слово в этот поток красноречия и поняла, что вряд ли у неё это получится в ближайшие несколько минут. Говорить госпоже Валерс о том, что она выдала себя за её подругу перед леди Ивлиной, или нет? Наконец, когда она попросила экономку проводить её до своей комнаты, и они опять начали подниматься по поскрипывающим лестницам с сырыми пролётами, Элис решила сказать, чтобы госпожа Валерс подыграла ей, если что. Всё-таки не хочется терять это место, совсем не хочется.

– Ох, как замечательно вы придумали! Говорите, что понравились леди Ивлине? Так это прекрасно. Она никому не доверяет, кроме меня и мистера Эвери. Бедняжка давно разучилась верить словам чужих людей. По-крайней мере так говорил мистер Эвери. Конечно, я поддержу вас, даже не думайте! А теперь я побегу, мне пора! – И госпожа Валерс оставила Элис перед дверями своей комнаты и направилась обратно.

Элис открыла дверь и замерла от изумления. На кровати лежал чемодан, несомненно её, с теми же заклёпками и царапинами, которые она могла узнать с закрытыми глазами. Рядом с кроватью уютно излучала тепло маленькая печка, а вся эта картина вместе с шумом дождя за окном походила на сказку. Мистер Эвери прислал её в комнату, значит, он знал, что здесь лежит. Но где она нашёл её чемодан? В этом несомненно есть какая-то тайна! И странное прошлое леди Ивлины и сам хозяин дома… Пока Элис разбирала платья, которые даже ни капли не пострадали, у неё появилась твёрдая уверенность разобраться во всём, что здесь происходит. Она обязательно доберётся до истины, обязательно!

Раз необходимость ехать в Гьерж в ближайшее время отпала сама собой, а леди Ивлина спала (как объяснила госпожа Валерс, девочка всегда плохо себя чувствовала в ненастную погоду), Элис решила переодеться и побродить по дому. Ей надоело ждать провожатых в столовую. Надо попытаться запомнить расположение всех этих комнат самой. Может быть, и на библиотеку наткнётся. Должна же быть в этом доме библиотека!

Она решила надеть плотное платье с глухим воротом и длинными простыми рукавами. Как раз под такую погоду, да и для скромной гувернантки всё-таки больше подойдёт. Она вытащила платье из чемодана и встряхнула его. На пол вылетела какая-то бумажка. Странно. Элис нагнулась, подняла её и прочитала: «Приношу извинения, что не все ваши вещи оказались в сохранности. Примите небольшую компенсацию». И всё – ни подписи, ни объяснений. Что это значит и о каких вещах речь? Она недоумённо взглянула на чемодан, а потом решительно начала заново перебирать платья, осматривая каждое в отдельности. Но платья был все целы. Так. Что ещё? Пара ботинок на смену, шляпка, муфта, зимний капор, плащ… А, вот оно. Она сначала не заметила отсутствие шубы – старой, ещё маминой. Мачеха не соизволила купить ей новую, и она носила эту шубу каждую зиму с тех пор, как достаточно выросла, чтобы влезать в неё. Шуба была старая и почти не грела. Так что Элис не особенно огорчилась пропаже. Главное, что она увидела – письма матери были в сохранности, а так же все милые её сердцу мелочи. А, ещё пропали оставшиеся деньги. Она точно помнила, как положила их в верхний карман чемодана. В нём денег не оказалось. Зато они нашлись в другом кармане и гораздо большая сумма. Она изумлённо посмотрела на них. Вот, значит, о какой компенсации шла речь в записке.

И всё-таки, кто оставил это странное послание и за что он извиняется? Элис даже не могла определить – мужчине принадлежит этот почерк или женщине. Логично было бы, если бы записку в чемодан положил тот, кто каким-то образом нашёл его. А, поскольку, сказал ей о нём мистер Эвери, то, значит, он и нашёл его или каким-то образом имеет отношение к поискам. Но как, и каким образом? И зачем ему тогда писать эту странную записку?

От раздумий заболела голова. Элис вздохнула, убрала все вещи обратно в чемодан, переоделась, взяла свечу и решительно вышла за дверь. Коридор встретил её сыростью и сквозняками, а когда она двинулась вперёд, под ногами заскрипела каждая половица. Невольно стало жутко. Что за странный дом? Неужели во всех окрестностях Гьержа не нашлось дома лучше? Переселиться в такую глушь, да ещё и с больной сестрой! Элис покачала головой.