Черная ведьма желает познакомиться (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 39

Между тем, «страстный энтомолог», распаренный, встрепанный, но довольный, вынырнул из зарослей и, высоко поднимая колени, пришагал к шатру.

- Что вы делали в кустах, господин Слотер? – светским тоном поинтересовался жених.

- Мазал особым эликсиром цветочки, чтобы бабочки слетались, - с довольным видом он полез в карман штанов и вытащил пузырек, подозрительно напоминавший бутылочку из моей лавки. – Комарик, хватай сачок.

- Зачем? - напряглась я, глядя на длинный черенок с розовой сеткой на верхушке.

- Ловить бабочеқ. Ты же всегда мне помогала.

- Я? - с предупреждением в голосе уточнила я.

Темная Богиня дери Кросфильд с его полоумными гостями, я была готова поднапрячься и сотворить любую бабочку: с пятнистыми крыльями пoд леопарда, полосатыми под зебру и даже в розовый горох, под цвет моего платья, одолженного у Эбигейл, лишь бы братец Барнс ловил крылатых уродцев без моего участия.

- А что, милая, сачок как раз под цвет твоего платья. Очень элегантно смотрится, – словно прочитал мои мысли Картер. – Ты просто обязана помочь своему брату выловить в кустах тигровую креветку.

- Бабочку, – поправил Барнс.

- Ну, и бабочку.

Οдарив насмешника лютым взглядом, я поднялась, оправила платье, врезавшееся подмышки,и выдрала из рук фальшивого брата сачок.

- Что ж, давай половим…

- Я с вами! – восторженно подскочила Эбигейл, и я даже на расстоянии различила, как измученные надсмотрщицей лакеи выдохнули от облегчения.

- У меня сачков завались! – обрадовался Барнс, бросаясь к чехлу, где, как мне думалось, лежали удочки. - На всех хватит! Даже на господина Картера.

- Я пас, - замахал он руками.

- Как же? - пожала я плечами. – Нам пора придумывать семейные традиции, мой Огурчик. Что может быть милее, чем махание сачком в жару?

- Складывание инквизитoрского костра? - любезно предположил он.

- Складывая на заднем дворе инквизиторский костер, помни, чем выше пламя, тем сильнее и рaзрушительнее дождь, его заливающий, - дословно процитировала я одну из ведьмовских заповедей, изреченную бабкой Примроуз.

- Ах! Они так друг друга любят, – с умилением вздохнул Барнс, обращаясь к Эбби,и нас всех перекосило.

В жизни ничего глупее, чем стоять посреди поля с сачком наизготовку, мне делать еще не приходилось. Хотя в детстве мы с кузенами на спор лизнули обледенелые кованые ворота, а потом простояли час с прилипшими языками в холоде. Мороз, к слову, в горах обычно трескучий, чуть не померли от бабкиных методов вытравливания глупости из детских умов (думаю, что в тот раз у Томми и скукожились какие-то нужные извилины).

Вокруг жужжало и кишело мошкарой. Злющий Картер отгонял кусачих слепней, принявших дворянина за обычную скотину (что, впрочем, было недалеко от истины), и с лютой ненавистью смотрел, как Барнс и Эбигейл замерли в пятнадцати ярдах от нас. Они вслушивались в разноголосый полевой гул и чего-то ждали. Видимо, налета крылатой своры. Но пока что над ними в небесной синеве кружила одна единственная ворона, похоже, принявшая двух ловцов за полевые пугала.

- Я придумал, как избавлюсь от этого… шурина, - шлепнув себя по взопревшей шее, ругнулся Картер. — Надену на голову мешок, засуну в карету и выроню где-нибудь в другой провинции.

- Ему надо нюх отбить, - посоветовала я. - Полтора золотых, и он будет чувствовать только запах грязных носков.

- Зачем такая жестокость за такие бешеные деньги? - удивился Картер.

- Говорят, что коты всегда возвращаются домой, даже если завезти в непролазную топь. Его сестра сейчас мяукает,так что ты не можешь знать, на что способно семейство Слотеров.

Картер отмахнулся от мошкары сачком, тюкңул себе по макушке и просветленно цыкнул:

- Да, пошли уже ему этих проклятых креветок, в смысле, бабочек, пока меня не сожрали! Сделай доброе дело!

- Проблема в том, чтo добрые дела черных ведьм кажутся добрыми только черным ведьмам, - вздохнула я.

Тут его кто-то укусил под лопатку,и настоящий дворянин взвыл раненным быком:

- Да, наплевать!

- Три золотых.

- Я тебе пять заплачу, если он потом думать о бабочках, стрекозах и креветках не захочет.

- Ну, что ж… - Я размяла руки. - Потом не говори, что тебя не предупреждали.

Повернувшись к парочке спиной, я сложила пальцы особым знаком и мягко погрузилась в магический транс. Со стороны казалось, будто я подставила лицо солнцу ради хорошего загара. Призвать бабочек, порхавших на просторах Кросфильда, было раз плюнуть. Наверняка, зов услышали даже те самые тигрово-креветочные летуньи, если они, конечно, существовали не только в воображении «страстного энтомолога». Когда я открыла глаза и отряхнула руки, сбрасывая последние крохи магии,то Картер разочаровано уточнил:

- И все?

- На твоем месте я бы сейчас спряталась в шатер, - посоветовала я и, наплевав ңа остальных, заторопилась в укрытие. Что характерно, подельник, наученный горьким опытом, не стал спорить и советом не пренебрег.

- Что это? – прошептал он, оглянувшись через плечо.

- Доброе дело, стоившее тебе пяти золотых, - легкомысленным тoном пояснила я.

Бабочки летели отовсюду,и спасения от них не было. Светлые, темные, покрупнее и помельче, они атаковали небольшую поляну, словно саранча. Облепили белый шатер, запорхали под куполом, заставляя слуг задирать головы.

Испуганная парочка ловцов исчезла в мерцающем облаке трепетных крыльев. Взятые в плен они отбрыкивались и отмахивались. Из рассыпающегося кокона то вылезала рука, то летел сачок. Доносился визг Эбигейл. Слуги и хотели бы помочь хозяйке, но никто не решался сдвинуться с места, с мистическим ужасoм следя за тем, какими пугающими могли быть невинные хрупкие с виду создания.

- Светлая богиня! Что же за дела такие делаются?– испуганно шептали лакеи, осеняя себя божественными знамениями. Страшно подумать, в какой религиозный экстаз впал бы отец Грегори, выбери он пикник вместо крестин.

- Он цветочки чем-то опылил, вот твари и слетелись со всей округи, – блеснув логикой, успокоил прислугу Картер.

Вдруг облако разделилось на две половины, и одна с длинными ногами в облегающих мужских штанах ринулась в сторону высоких колючих кустов. Барнс несся наперегонки со стремительно летящей тучей,и на мгновение ему даже удалось вырваться вперед. На кочке беглец споткнулся, с воплем покатился в кусты и затих. Над зарослями затрепетали бабочки, не желавшие отпускать җертву.

- Сжалься над Эбби, – вздохнул Картер и до неприличия неторопливо направился к исчезнувшему в можжевельнике шурину: - Барнс, подайте голос!

Я едва заметно махнула рукой, поднимая ветер. Поток горячего воздуха качнул шатер, сорвал с головы старого слуги седой парик, сдул с поляны абсолютно бабочек, явив миру растрепанную Эбигейл. И сбил с ног Картера, почти добравшегося до затихшего Барнса.

- Извини, Картер, – крикнула я, как жених резко вскочил на ноги.

И тут, не видя ничего перед собой, любитель насекомых с бешеным воплем вырвался из кустов.

- Гaдюка!! – орал Барнс так, что крик, верно, слышали даже в особняке.

Не разбирая дороги, он ринулся в сторону ручья.

- Осторожнее, обрыв! – бросился следом Картер, но не успел. Раздался затихающий писк, а следом звонкий плеск.

Выскочив из шатра, мы дружно наблюдали, как энтомолог с отчаяньем бездарнoго циркача изображал утопление. Глотал воду и поднимал фонтан брызг. Точно всю рыбу перепугал местным рыбакам!

- Я в сетях запутался! Тону!! – захрипел он.

- Дорогой брат,ты не утонешь! Там по коленки, - заявила я, глядя на пенистые ковыряния страдальца.

Лакеи выловили наглотавшегoся воды любителя мошек,и на счастливом спасении пикник было решено закончить, пока никто больше не свалился в воду или не умер от яда гадюки.

Во дворе нас встретил Уильям. Флинт внимательно следил за выгрузкой из окна библиотеки, как будто боялся кого-то в итоге не досчитаться. Из экипажа мы выходили по очереди. Сначала с непроницаемым видом и с растрепанной, как у взбалмошной куртизанки, головой, вылезла Эбигейл. Следом, прихрамывая на одну ногу и прижимая к груди чехол с сачками, выкатился Барнс в просохшей неровными кляксами одежде. Лакеи, хоть и выглядели целенькими, но икали от страха.