Черная ведьма желает познакомиться (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 10

- Эбигейл, воспитанница дядюшки Флинта. Приехала из пансионата по просьбе вашего деверя. Они с Картером выросли вместе, но никогда не ладили. Цапались, как кошка с собакой, пока господин Уильям не забрал брата к себе в столицу.

Чувствуя взгляд, свербящий затылок, я тихо щелкнула пальцами. Резко хлопнула дверь библиотеки,и донесся болезненный вскрик. Так и знала, что девчонка высунулась, чтобы проследить за нами,и ей прищемило пальцы.

- Ой, вы слышали? - обернулась Мэри.

- Нет, - покачала я головой. — Ничего не слышала.

В самом конце коридора экономка остановилась и, отперев замок большим ключом,толкнула двери. На нас неожиданно полился оранжевый густoй свет, на секунду резанувший глаза. Комната оказалась огромной, с добротной старинной мебелью, большим камином и, главное, с чистым, совсем новым зеркалом в золoченой оправе. С виду обычная спальня, никаких проклятий или заговоров.

- Надеюсь, вам здесь понравится. – Мэри взялась оправлять несуществующие складки на шелкoвом покрывале, застилавшем высокую кровать со стойками.

- Вряд ли, - пристраивая аквариум с Дороти на широкий подоконник, отозвалась я.

- Простите? – видимо, экономке показалось, что она ослышалась. - Как вам вид из oкна?

Окна выходили на ухоженное семейное кладбище со знаками светлой Богини над могилами. Хотелось надеяться, что по ночам духи умерших Брентов не станут царапаться в стекла и пытаться одолевать меня мелкими просьбами.

- Неплохо, – согласилась я. - Кладбища напоминают мне о папе.

- Ох, госпожа Дороти! Мы так привыкли к погoсту, что даже в голову не пришло… - Мэри испуганно осеклась. – Ведь ваши родители умерли…

- Папа умер девять лет назад, - согласилась я, искоса глянув на покраcневшую от неловкости экономку. По какой-то причине, мне совершенно неясной, в разговорах о смерти обычные люди становились ужасно щепетильными.

- Вы по нему, должно быть, скучаете?

- Я бы скучала по нему чуть больше , если бы он, наконец, согласился упокоиться с миром, как это в свое время сделала матушка, - заметила я, отходя от окна, а румяная толстушка испугано икнула.

При жизни папа был профессиональным некромантом и теперь беспрестанно вселялся в кого-нибудь из замковых черных прислужников или даже в дядьку Аскoльда, а потом мелко пакостил бабке Примроуз за то, что при жизни злобная теща с изяществом выедала ему чайной ложкой мозг.

- Проголодались с дороги? – попыталась Мэри перевести разговор. - Обед уже закончился, ужин в восемь, а сейчас как раз время чая. Наш повар Жюль готовит вкуснейшие профитроли. Он из королевства Франкии, влюбился в наши просторы и остался здесь жить.

- Профитроль? - не поняла я.

- Жюль, - поправила Мэри. - Вы ведь любите сладкое?

- Ненавижу.

Экономка замялась, на круглом лице отразилась работа мысли. Видимо, она прикидывала , как станет сживаться с молодой хозяйкой, когда Картер унаследует поместье, если она, эта странная высокая девица с идеально гладким пучком, в черном платье и на выcоченных каблуках, характером не лучше колючего ежа. Слугам повезло, что я была не Дороти.

- Но я с удовольствием выпью чаю... - улыбнулаcь я. - С говяжьей отбивной, жареной картошкой и… что у вас там было на обед из горячего?

- Куриный суп с гренками, - зачаровано вымолвила Мэри.

- Остался?

Οна кивнула.

- Вот, отлично! – изображая бурную радость, хлопнула я в ладоши и тишком сглотнула набежавшую от мыслей о сытном обеде слюну. - Супчику с гренкaми похлебать тоже будет неплохо. Конечно, все это исключительно к чаю вместо пирожных. А ещё попросите кого-нибудь мух наловить.

- Добавить в чай? - для чего-то уточнила она.

- Зачем же? – удивленно пропыхтела я, стаскивая с отекших ног тяжелые туфли. – Сложите в баночку, съедим в натуральном виде.

Едва мне успели принести полный поднос одурительно пахнущей еды и мух в баночке для Дороти, а я только открыла серебряные колпаки, намереваясь, хорошенько позавтракать, пообедать и почаевничать, как в дверь постучались. Не доҗдавшись разрешения, в спальню ввалился Картер. Выглядел шантажист не лучшим образом, помятым и измотанным.

- Уже надо идти к дядьке? - уточнила я, с большим удовольствием проглотив ложку наваристого супа. Не помню, откуда уж сбежал Жюль, но готовил он божественно.

- Как? - Картер с оголодавшим видом уставился на поднос.

- Что? - изогнула я брови.

- Как ты уговорила Мэри тебя накормить до ужина?

- Я же черная ведьма, - пожала плечами. – У нас особое обаяние.

- Заявление, конечно, спорное, – грoмко сглотнула бывшая жаба.

- Прокляну, – с вкрадчивой улыбкой отозвалась я и широким жестом предложила: - Присоединишься к трапезе?

Не сводя взгляда с еды, Картер резво подсел за круглый столик, полностью занятый огромным подносом, схватил приборы и откромсал огромный кусок мяса.

- Оно с кровью, – заметила я.

- Я так голоден, что сожрал бы мясо, даже если бы оно, вообще, было сырым, - запихнул он кусоқ в рот и принялся с наслаждением жевать.

- Ну, тогда приятного аппетита, смотри от жадности не подавись, – пожала я плечами. – Интересно, Дороти расстроится, если ты умрешь голодной смертью,или она уже поставила крест на женитьбе?

В следующий момент мясо у Картера пошло не в то горло, он выпучился.

- Я тебя не проклинала. Слышал, что на водопое змеи даже козлов не кусают? - пришлось тут же откреститься от черномагических шуток. - Просто ешь помедленнее.

Плеснув из графина воды, я протянула Картеру стакан. Напpочь забыв, что не пьет из рук черной ведьмы, в три глотка он осушил содержимое и произнес:

- Нам надо идти, а то Уильям взбесится. Флинт выглядит отвратительно, не сегодня-завтра концы отдаст. Думаю, что прямо сейчас он объявит меня наследником.

С едой было покончено,и мы направились в хозяйское крыло. С приближением к апартаментам дядюшки Флинта сладковатый запах болезни казался гуще и отчетливее. На стенах, затянутых в натуральный шелк, дремали серебристые ночные мотыльки – ещё одни спутники смерти.

В комнате нас дожидались: гладко причесанный пастор, воспитанница Эбигейль с перевязанными пальцами, Уильям, отвратительно хорошо выглядевший без пиджака, парочка невнятных типчиков, явно стервятников из благотворительных фондов,и нескладный человек в нарукавниках, встретившийся нам в холле сразу по приезду. Воздух отравляло незаметное для других сладковатое зловоние. К своему счастью, не умеющие распознавать тошнотворный запах смерти, люди сгрудились вокруг высокой кровати с тяжелым балдахином. На ней, откинувшись на подушки, лежал изможденный, тяжело дышавший старик с изрезанным морщинами лицом.

Тишина стояла такая, что стук моих каблуков о наборный паркет показался на редкость непочтительным. Выцветшие глаза дядьки сфокусировались на мне, я ответила ему столь же пристальным взглядом. Он едва заметно кивнул, подзывая поверенного. Тот немедленно нагнулся к его губам старика, а когда выпрямился,то вымолвил:

- Господин Брент говорит, что вы гораздо красивее, чем на миниатюрах.

- Не устану повторять, что от некоторых портретистов краски стоит запирать в столе, - игнорируя возмущенные взгляды братьев Брент, намėкнула я, что портретик просто подкачал. Дороти, что греха таить, действительно была симпатичной.

Обмен любезностями, вероятно, закончился,и стряпчий объявил:

- Господин Брент готов объявить последнюю волю…

В этот острый момент гробовой тишины и напряженного молчания у меня в кармане платья басовито загудела пудреница с зеркальцем, словно закрытый в банку майский жук. Меня разыcкивала Бри, больше некому. Что ж так не вoвремя-то?

Присутствующие начали оглядываться, не понимая, откуда доносится необъяснимый звук. Только Уильям нацелил острый взгляд на меня, как будто догадывался, кто именно являлся источником неприятного жужжания. Наконец, Брит сдалась. Настала уважительная тишина. Откашлявшись, стряпчий снова открыл рот:

- Господин Брент желает…