Гнев Гефеста
(Приключенческая повесть) - Черных Иван Васильевич - Страница 26

Подошел Андрей, мурлыкая арию: «Я тот, чей взор надежду губит. Я тот, кого никто не любит…»

— На кого мы засмотрелись? — Он положил на плечо Игоря свою тяжелую руку. — О-о, смерч!

— Жаль, фотоаппарат не взял, — вздохнул Игорь. — Такое не часто увидишь.

— Не жалей: смерч — плохое предзнаменование.

— Демон боится предзнаменований?

— Боится?.. «Я царь познанья и свободы, я враг небес, я зло природы…»

Сверкнула молния, и раскатисто загрохотал гром.

— Видишь? — усмехнулся Андрей. — Идем спать.

Он ушел, а Игорь долго еще наблюдал за смерчем, качавшим воду в облако, пока оно не закрыло все небо и не разразилось проливным дождем.

Гроза бушевала остаток дня и всю ночь. Лишь утром облака разорвались и обнажили чистое, синее-синее небо.

— И вечер мне испортил, и костюм, — сетовал на дождь Андрей, когда шел с Игорем на завтрак. — Пришлось на час раньше вставать, вместо физзарядки утюгом заниматься.

Костюм на нем был хорошо выглажен, значок мастера парашютного спорта блестел как новый. От Андрея несло одеколоном.

— Надо попросить Скоросветова, чтобы еще денька на два задержал, — пошутил Игорь.

— В другой раз. А сегодня, — Андрей мечтательно закрыл глаза: — «Ах, милый, как похорошели у Ольги плечи, что за грудь!» Сегодня она моя.

— Боюсь, через неделю ты запоешь другое.

— Зачем так далеко заглядывать, когда мы не в силах узнать, что ждет нас завтра, — усмехнулся Батуров беспечно.

Он оказался недалек от истины: у столовой их поджидал подполковник Скоросветов с двусмысленной улыбкой на лице.

— Вижу, отдохнули, сил набрались, — поздоровался он с обоими за руку. — Домой носы навострили? Куда торопиться, здесь еще лето и море.

Андрей смекнул, в чем дело, и поддакнул:

— Точно, товарищ подполковник. Не мешало бы еще пару денечков отдохнуть. Порыбачить. Говорят, ставрида клюет здорово.

— Ишь чего захотели. — Улыбка сошла с лица Скоросветова, шутка не удалась. — В отпуске рыбачить будете. А на работе работать надо. Что бы вам придумать не очень трудное и приятное? — Скоросветов сделал глубокомысленное лицо. — На воду вам надоело прыгать, в пустыне очень жарко… Вот, кажется, в горах… — Он насмешливо и пытливо глянул на Арефьева, на Батурова.

— Нет уж, в горах пусть кто-нибудь другой прыгает, — не выдержал Андрей.

— Зачем же других искать, когда у вас акклиматизация еще не прошла, — захохотал Скоросветов, довольный, что хоть одного испытателя поймал на крючок. И моментально согнал с лица ухмылку: — Звонил Гайвороненко. Через несколько дней начинаются крупные учения с выброской десанта в горах. Вот вам и поручено прыгнуть на вершину невысокой горки, испытать маневренность парашюта в условиях горных ветров и заодно доставить на радиолокационную станцию аппаратуру радиопротиводействия. Минут через сорок сюда прилетят представители Главного штаба ВВС, привезут аппаратуру и парашюты. Так что завтракайте, готовьте альпинистское снаряжение — и ко мне в комнату. Там объясню все подробнее.

— Что, кроме нас, некого послать? — Батуров не скрывал раздражения.

— А кого? Сами знаете, вас меньше, чем космонавтов. Двое у Коржова, один в отпуске, один травму получил. Ко всему, вы уже прыгали с этим парашютом, вам и карты в руки. Да вы не расстраивайтесь, долго не задержитесь. Прыгнете — и сразу домой. Там вертолет вас будет ждать…

Ан-12 прошел над невысокой горой с плоской эллипсовидной вершиной, где виднелись два маленьких домика и несколько разнообразных антенн, устремленных в небо. Скоросветов из кабины радиста связался с начальником радиостанции, и тот сообщил, что у них внезапно усилился ветер до двадцати метров в секунду — прыгать нельзя.

— Надолго это у вас? — поинтересовался подполковник.

— Судя по резкому падению давления, сегодня не утихнет.

— Что будем делать? — обратился Скоросветов к испытателям.

Арефьев и Батуров переглянулись. Положение — не позавидуешь: выходит, сегодня дома им не быть. Хуже того, падение давления говорило о том, что приближается циклон, а это ухудшение погоды не на день, а может, и не на два.

— Выход один, — Батуров решительно махнул рукой, — прыгать к подножию горы, там ветер слабее. И на своих двоих добираться до вершины. Не зря же мы альпинистское снаряжение прихватили. Иначе аппаратуру не доставить. А учения, сами знаете…

По лицу Скоросветова пробежала обеспокоенность:

— Действительно, выход только один… — Он посмотрел на Арефьева: — Подниметесь? Она и гора-то…

Игорь пожал плечами — не впервые.

Самолет спустился ниже и пошел вокруг горы над долиной.

Штурман рассчитал ветер:

— Около десяти метров.

— Уже легче, — обрадовался Скоросветов. — Подножие лесистое, надо выбрать поляну. Там и вовсе затишье.

Такая поляна вскоре была найдена. Штурман еще раз промерил ветер. Скоросветов проверил и внес поправку. Молоденький лейтенант покраснел, хотел было возразить, но сдержался.

— Давай пристрелочный! — властно скомандовал Скоросветов. Он полностью завладел инициативой и распоряжался штурманом как своим подчиненным.

Игорь наблюдал из иллюминатора за спускаемым ярко-оранжевым куполом пристрелочного парашюта, пока он не опустился точно на поляне. Батуров поднял большой палец:

— Понял? Снайперский глаз у нашего начлиса.

Ан-12 круто развернулся, и Скоросветов дал команду испытателям приготовиться.

Игорь и Андрей поправили лямки подвесной системы тяжелых и больших рюкзаков: там, кроме аппаратуры, находились продовольствие, спальные мешки и всякие другие мелочи, необходимые в горах.

К люку подошел Андрей — на этот раз он прыгал первым, — Игорь стал к нему вплотную.

Штурман подал сигнал.

— Пошел! — подхватил Скоросветов.

То ли расчет оказался неточным, то ли ветер изменил скорость и направление — в горах и такое случается, — но испытатели вскоре поняли, что на поляну не попадут: их понесло в другую сторону. Они начали было скользить, но создалась угроза попасть на острые скалы. А при таком ветре это было небезопасно, и пришлось отказаться от затеи.

Чем ниже они спускались, тем сильнее кружил их воздушный поток. У подножия горы ветер снова изменил направление и понес их над долиной.

Приземлились они на крохотной площадке крутого склона соседней горы. Игорь погасил купол, отстегнул лямки рюкзака. Андрей, опустившийся в двух десятках метров от него, привалился к каменной глыбе и сидел неподвижно.

Самолет сделал над ними круг, покачал крыльями и улетел.

Игорь собрал парашют, придавил его камнем, проверил аппаратуру — она была в порядке, — а вот портативный передатчик оказался разбитым. «Обойдемся», — не стал Игорь расстраиваться и подошел к другу. Андрей встал, пнул ногой купол.

— Постыдись, — урезонил его Игорь. — Лучше поцелуй кусок этой материи, которая спасает жизнь.

— И занесла нас в тартарары, — дополнил Андрей.

— А чем тебе здесь не нравится? Посмотри, какая красота. Романтика!

— Романтика: иди туда, не знаю куда. Это сколько же нам теперь топать?

— Километров десять, не менее.

Андрей присвистнул.

— Вот это прогулочка! Верблюд язык высунет.

— Благодари своего благодетеля врио за снайперский глаз. Штурман постеснялся ему перечить, а он рад стараться…

— Ты это зря. Скоросветов тут ни при чем. Тут сам бог не рассчитает — вон как крутит. — Андрей достал папиросы, спички.

— Не насилуй свои легкие дымом, им еще придется попыхтеть, — предостерег Игорь и протянул другу карамельку. — Возьми лучше вот это.

Андрей послушно выплюнул папиросу, взял конфету.

Они спрятали парашюты, надели рюкзаки и двинулись в путь. На спуск с горы и преодоление долины ушло около часа. Это был самый легкий участок, а они уже вспотели и дышали тяжело, как загнанные лошади. Склон горы, по которой предстояло подниматься, начинался с густых зарослей акации, боярышника и других деревьев с длинными и кручеными, как у лианы, ветвями, и они с трудом отыскали еле приметную, давно не хоженную тропинку. Отдохнули минут десять, и Андрей заторопился: