Игра короля (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 24

- Вы уже уезжаете? – расстроено спрашивала Верика.

- Да, солнце, - потрепал её по голове. – Увы, нас ждут в другом месте. Но ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?

И подмигнул малышке. Она заулыбалась в ответ, и на усталом лице её матери тоже появилась улыбка. Мне почему-то казалось, что Катрина воспользуется письмом. То-то Эду будет счастье! Ведь, если верить покойному капитану, большинству рабов удалось бежать. Значит, они должны были уже достигнуть границы Виардани. А тут еще Катрина с Верикой могут приехать. Впрочем, я верил, что Эда этим не удивить. Он умел с завидной стойкостью принимать неожиданности судьбы. Чего стоит его недавнее путешествие в женском облике! Я же, наоборот, к сюрпризам богини относился холодно. Только пообещал себе, что явлюсь домой и лично нанесу Кацуе визит, чтобы высказать все, что думаю о взбалмошных богинях, которые забыли о собственном возрасте и приличествующем ему поведении.

Мы тепло попрощались с хозяевами дома. А я украдкой наблюдал за Томом – наш приятель казался задумчивым и притихшим. Наверняка, думает о том, что ждет его в столице. А в моей голове уже вырисовывался план. Если остановимся где-то на ночлег, стоит его обсудить.

А пока что было только утро. Том, не спрашивая, забрался на козлы. Мы с Риной привычно заняли места в экипаже. Я видел, как Верика долго махала нам вслед. Хорошая девочка. Если её мать будет умницей, еще увидимся.

- Вы с Верикой успели подружиться, - заметила Рина.

- Да, дети меня, как ни странно, любят, - усмехнулся я.

Я, правда, нечасто с ними сталкивался, но иногда приходилось.

- Значит, чувствуют в тебе хорошего человека.

- Во мне? – Не сумел сдержать смеха. – Прости, Рина, но здесь ты ошибаешься. Кого-кого, а меня уж точно хорошим человеком назвать нельзя.

- Почему? – спокойно поинтересовалась она.

- Есть причины.

- Удивительно, я пока их не заметила. Да, у тебя несколько… эксцентричный характер, но и только.

Я уставился на Рину. Эксцентричный? Можно и так сказать, конечно, но за последние дни моя спутница видела достаточно, чтобы понять – я не тот человек, которого можно назвать хорошим. Впрочем, я не торопился рассеивать её заблуждения. Мы с ней еще не доиграли партию, начатую в доме губернатора. Вот только рассматривать Рину как объект для тренировки своего обаяния становилось все сложнее. Не хотелось её обижать. Она была доброй, в ней чувствовался внутренний стержень. Я всегда уважал таких. И сейчас тоже проникся уважением, но внутри все-таки тлел огонек желания – покорить, переиграть. Голос разума твердил, что это не мое желание. Сам я слегка утомился после наших последних приключений. Но в том-то и дело, что окончательно отделить свои желания от поползновений демона я не мог. А демон вел себя подозрительно тихо после того, как пала печать. Что-то уже задумал?

Я закусил губу.

- О чем ты думаешь? – тут же заметила Рина.

- Да так, о всяких мелочах.

Ничего от неё не скроешь! Моя спутница стала излишне проницательной. И мне это не нравилось.

- Слушай, раз уж нам нечем заняться… Том начал учить меня альзеанскому. Может, продолжим?

Почему нет? Все какое-то развлечение.

- Хорошо, - сказал я. – Только вынимай устройство из уха, оно будет мешать.

- Чем? – Рину было не так просто провести.

- Ну, ты же будешь сразу слышать перевод. Это собьет тебя с толку. Давай же!

Она посомневалась мгновение – и на ладони оказался уже знакомый шарик.

- А знаешь, я так мечтаю его разобрать, - сказала мне.

- Разобрать? Зачем? – не сразу понял, что она имеет в виду.

- Как это? Взглянуть, что там внутри. Это же так интересно.

И взгляд Рины зажегся знакомым огнем. Я сам бывал таким, когда затевал очередную многоходовую стратегию и пытался вычислить, к чему она приведет. Видимо, у Рины была своя страсть, и сейчас эта страсть покоилась на девичьей ладошке.

- Вернемся в Виардани, разберешь, - сказал ей. – Будет скверно, если ты вдруг останешься без переводчика.

- Да, ты прав, - украдкой вздохнула Рина. – Ладно, давай начнем урок.

- Хорошо.

Что бы ей сказать.

- Я люблю тебя, - произнес по-альзеански.

Рина старательно повторила фразу.

- Еще раз, - потребовал я, наслаждаясь словами. Моя ученица пыталась уловить каждый звук.

- Что это значит? – спросила она.

- Повтори еще раз, тогда скажу.

Рина нахохлилась и стала похожа на синицу, одну из тех, что обычно кружили в дворцовом парке. Но – повторила.

- Ты только что трижды призналась мне в любви, - рассмеялся я и тут же пригнулся, увернувшись от удара негодующей Рины. Она промахнулась, пошатнулась – и рухнула в мои объятия.

- Ден!

- Что? – снова усадил её рядом. – Ладно, говори сама фразу, а я буду переводить её на альзеанский.

Развлекались мы долго. Это оказалось забавно и занятно – вот так перебрасываться фразами. Рина раскраснелась от удовольствия – язык давался ей легко и свободно.

- Видишь, есть толк от переводчика, - говорила она. – Многие слова я уже запомнила, когда им пользовалась. И само построение фраз, предложений. Так, пока доедем до столицы, я буду уже сносно говорить по-альзеански.

Я был с ней согласен – получалось, и правда, хорошо. Поэтому и учеба нам обоим была в радость. Мы остановились лишь пару раз, чтобы перекусить, затем я забрался на козлы, а Рину оставил на попечение Тома, хотя она и тут боролась за равноправие, чтобы мы дали ей управлять экипажем. Конечно, мы не согласились. Не та погода – кстати, ясный зимний день внезапно завьюжил. Легкие снежинки засыпали волосы. Я начал скучать по побитому молью берету, который почил в доме губернатора. Главное, чтобы краска не слезла с волос.

- Давай, лучше я, - окликнул меня Том.

Для него управление экипажем действительно казалось привычнее, и он угадывал дорогу, которую я мог потерять. Поэтому я оставил лошадей на него, а сам перебрался к Рине.

- Погода портится, - сказал ей, отряхиваясь от снега. – Как бы нас совсем не замело.

- Замерз? – засуетилась она, доставая откуда-то из-под сидений одеяла, о существовании которых я и не знал. – Держи, грейся скорее.

- Боюсь, спасет меня только человеческое тепло.

Я, конечно, шутил, но Рина восприняла шутку всерьез. Стащила с меня промокший плащ, села рядом и укутала нас обоих одеялом. По телу медленно разливалось тепло. Странное ощущение, непривычное. Я ловил его и спрашивал себя, откуда оно взялось. Но позволил себе расслабиться и закрыть глаза, опустил голову на плечо Рины и почти уплыл в дрему, когда услышал голос Тома, забравшегося внутрь:

- Метель усиливается. Впереди деревня. Может, рискнем?

- Уже раз рискнули, - ответила Рина. – Оказались в рабстве.

- Ты знаешь, что это за деревушка? – спросил я.

- Понятия не имею. В этих местах бывал редко, - признал тот. – Но дорогу замело, застрянем где-нибудь в поле. Да и мороз становится все крепче.

- Хорошо, - принял решение. – Попробуем остановиться в деревне и переждать метель. Том, выбери на глаз самый приличный дом.

Тот кивнул и поспешил обратно. Вскоре в окно сквозь белую пелену стали видны сияющие окошки домов. Видно, деревня была достаточно большая. Если снова здесь обитают работорговцы, клянусь, спущу на них демона. Том остановил у самого большого дома.

- Договариваться пойду сам, - сказал я спутникам. – Вы пока обождите.

Постучал. Ответили не сразу.

- Кто там в такую погоду? – раздался мужской голос.

- Путники. Дорогу замело, не проехать. Боимся, застрянем где-нибудь в поле. Не пустите на ночлег? Мы заплатим. И документы у нас в порядке, - тут же добавил я.

- Что ж, входите.

Дверь распахнулась, и я увидел крепкого еще старика в теплом халате. Махнул рукой Рине и Тому, подзывая к себе. Старик уже рассказывал Тому, где можно поставить лошадей, а мы с Риной ожидали в небольших сенях.

- Что встали? Идите в дом, - сурово приказал старик. – Я – староста этой деревни. Можете звать меня дед Кирин.