Крылья страха - Данилова Анна - Страница 12

– А в психическом плане?

– Не поняла.

– Ну что же здесь непонятного? Она не страдала психическим заболеванием? Вы должны мне ответить искренне, потому что от вашего ответа многое может измениться, для меня во всяком случае.

– У Лоры была совершенно нормальная психика.

– И никаких навязчивых идей, ничего такого?

– Вы задаете мне очень странные вопросы.

– Возможно.

Юля смотрела на Анну и не знала, рассказать ей о своем разговоре с Лорой или нет. Но, с другой стороны, она сейчас так разговорилась, что другого подобного случая, вполне возможно, не будет.

– Тогда мне придется рассказать вам кое-что. – И Юля подробно передала Анне весь вчерашний разговор с Лорой.

Анна слушала, широко раскрыв глаза, словно ей только что объяснили, что она – это не она, а совершенно другая женщина.

Когда Юля замолчала, Анна повела себя очень странно.

– Извините, но у меня сегодня масса дел… – И, резко поднявшись, дала понять, что разговаривать больше не намерена.

Юля была вынуждена тоже подняться. Кажется, она совершила какую-то ошибку.

– Мы с вами говорили о разных женщинах. Я сожалею, что рассказала вам так много, – проронила Анна на прощание. – Либо у вас самой не все дома.

Она буквально выставила Юлю за дверь. – Боже, как же много у нас больных, – услышала Юля ее голос, доносящийся уже из глубины квартиры.

Глава 4

Ехать после такого к Гусаровой у Юли просто не было сил. Дианова буквально выбила ее из колеи. Она приняла ее за сумасшедшую.

Отъехав приличное расстояние от драмтеатра, рядом с которым жила Анна, Юля вышла из машины и позвонила Щукиной:

– Надя, ты отвезла на экспертизу белье и сумку?

– Конечно, вместе с твоими вопросами. Между прочим, Hope, ты помнишь ее? – Нора? Которая была в декретном отпуске, твоя подружка?

– Да-да. Так вот, она уже вышла на работу. И когда я поехала в лабораторию, то встретилась с ней. Представь, она только что вернулась из квартиры Садовниковых. Ты бы видела ее. Они работали там с Масленниковой, снимали отпечатки пальцев, фотографировали. И когда она уходила оттуда, к ее подошве что-то прилипло. Она обнаружила это уже в машине. Понимаешь, там на кухне какая-то лужа крови, кажется, натекла от мяса. Нора брала образец в колбочку и наступила на эту кровь.

– Надя, нельзя покороче?

– Можно. К ее подошве прилипла какая-то бумажка. Понимаешь, вполне возможно, что она не из квартиры Садовниковых, а просто Нора подцепила ее где-нибудь в подъезде или даже на улице.

– Эта бумажка у тебя? Там телефон?

– Ты что, читаешь мысли? Но там не только телефон.

– Может быть. Ты можешь ничего не говорить Крымову об этом?

– Конечно, тем более что его уже давно и след простыл.

– Он в школе у Риты?

– Он звонил мне оттуда, просил, если ты позвонишь или объявишься, позвонить ему по сотовому.

– Хорошо, я позвоню. А ты береги записку, хорошо?

– Скоро вечер, ты сюда-то заглянешь?

– Конечно, сейчас позвоню Крымову, заеду к Гусаровой – и к тебе. – Про Гусарову Юля сказала нарочно, чтобы, несмотря на неуверенность в себе, тем не менее встретиться с нею и поговорить о Лоре.

– Отлично, я вижу, что дело идет.

– Ты только не уходи.

– Хорошо, мне все равно некуда идти. А так буду ждать твоего возвращения. Ты же мне все расскажешь?

Когда Юля вернулась в машину, настроение ее заметно повысилось. Теплое чувство к Наде переполняло ее. Как здорово, что, кроме ироничного и циничного Крымова, существует такое милое и умное существо, как Щукина.

Про сотовый телефон Юля забывала всегда. Это было просто какое-то наваждение. Но раз ей уж напомнили, значит, надо звонить. Она достала аппарат из кармана джинсовой куртки и позвонила Крымову.

– Это ты, птичка? Почему такой усталый голосок?

– Крымов, какой же ты все-таки противный. Ничуть не усталый… Что там у тебя? Ты ведь просил позвонить.

– Я узнал фамилию парня, с которым встречалась Рита Басе. Володя Сотников.

– Ты видел его? Они учатся в одной школе?

– Видел, говорил. Но он как воды в рот набрал. Провожал, мол, Риту из школы домой, и все. Больше ничего не знает. Не видел ее два дня. Вот я и подумал, может, ты сама с ним поговоришь? У тебя это лучше получится.

– Давай его телефон и адрес. Крымов продиктовал.

– С Ритой – все? Больше никаких новостей?

– Понимаешь, у нее такой возраст. Они напрасно переполошились. Но я на всякий случай решил поехать к ним на дачу.

– Ты думаешь, что они ее там не искали?

– Они сказали, что продали эту дачу в прошлом году. Но я связался с председателем их дачного кооператива, и он сообщил мне, что дачу хоть и купили, но там никто за весь год не появился, никто ничего не сажал, не строил. Рита могла поехать туда. Больше того, мне кажется, что раз у девчонки такой узкий круг знакомств, то и тот парень, с которым она могла уехать, запросто мог иметь отношение к даче.

– Ты хочешь сказать, что он может быть новым хозяином дачи?

– Во всяком случае, мне так кажется. Короче, я еду в Лесное, а ты мне позвони часов в десять, думаю, что к этому времени я буду дома. Но если эти Бассы нам не заплатят…

– Заплатят, я их знаю.

Он отключился, и Юля подумала о том, что Крымов даже не спросил о ее делах. Ни слова о Садовниковых.

Итак, Светлана Гусарова. Она жила на улице Яблочкова в двухэтажном старом доме, ставшем теперь, судя по табличке, памятником архитектуры. Если Дианова успела позвонить ей и предупредить о визите «сумасшедшей с документами частного детектива», то Гусарова, возможно, даже не пустит ее на порог. И правильно сделает. Ведь то, что Юля рассказала Анне про Лору, действительно не укладывается ни в какие разумные рамки. И уж если Лора удивила и даже шокировала своим рассказом Юлю, которая видела ее в первый раз, то что говорить об Анне, которая знала Лору много лет. Кому она будет больше верить: Лоре или незнакомой девушке из детективного агентства, если таковое вообще существует.

Юля позвонила и стала ждать. Она стояла на крыльце перед обитой черным дерматином дверью и почему-то чувствовала себя неуютно. Когда послышались шаги, она даже вздрогнула от волнения. Раздался скрежет отпираемого замка, после чего дверь отворилась и на пороге возникла худенькая женщина в оранжевом махровом халате. Волосы ее чайного цвета были растрепаны, губная помада размазана, а в руках она держала большой, наполовину очищенный апельсин.

– Салют, – бодро произнесла женщина и, весело мотнув головой, предложила Юле войти. – Ты кто?

– Меня зовут Юлия Земцова.

– Значит, будешь Джульеттой.

– Проходи, не бойся. Ведь тебя прислала Бланш? Тебе сказали, сколько я беру и что я занимаюсь только вечерами?

– Да, – пробормотала Юля, поднимаясь за женщиной по крутой деревянной лестнице наверх.

Через минуту они оказались в большой, залитой полуденным солнцем квадратной комнате с кабинетным роялем и узким диваном, на котором лежал бледный полуголый юноша.

– Не обращай внимания, просто ему надо поспать. Садись сразу за рояль и покажи, что ты умеешь.

– Вы Светлана Гусарова? – спросила Юля на всякий случай.

– Да. Хочешь апельсин? У меня их много. Она была пьяна, а за ароматом апельсина Юля не сразу почувствовала запах вина, бутылка которого стояла на маленьком круглом столике возле дивана.

– У вас есть еще комната?

– Разумеется, у меня их несколько. А в чем, собственно, дело?

– А телефон есть?

– Есть, но я его отключила, чтобы мне не мешали. Какие-то странные вопросы вы мне задаете.

– У вас есть подруга Лора Садовникова?

– Конечно, есть. Вы пришли из-за женского клуба? Я вам скажу сразу – мне там скучновато. Они-то все замужние, а я – нет. Я даю частные уроки, преподаю в консерватории и музыкальном училище. У меня просто времени не хватает на все.

– Мы могли бы поговорить с вами где-нибудь, – Юля бросила многозначительный взгляд на спящего парня, – без свидетелей?