Замуж за светлого властелина (СИ) - Замосковная Анна - Страница 10

Караульные у входа в мэрию бледнеют. Переглянувшись, спускаются по ступеням и открывают дверцу.

Первые потоки насекомых, жаб и крыс вываливаются им под ноги. Один, ойкнув, отскакивает, но парень помоложе стоически протягивает мне руку.

Спустившись на дорожку, дожидаюсь, когда Жор правильно расставит всё моё грандиозное сопровождение. От волнения почти ничего не вижу, сердце бьётся так громко, что и не слышу, голова просто кругом идёт и хочется сбежать. Очень.

— Пора, — взволнованно шепчет Жор.

Неуверенно шагаю по красной дорожке. По ступеням… бежать некуда, отказаться я не могу, даже если сейчас не пойду, а светлый властелин явится, брак заключат.

Перед глазами всё плывёт. В тени холла, когда ослабевшие колени почти подгибаются, оглядываюсь: за мной тянется чёрное кружево и на десять шагов — плотный поток пауков, крыс и жаб. Венок с жабами такой тяжёлый, что, кажется, придавит меня к полу, но я собираю всё своё мужество и шагаю дальше.

Саира, Палша и Берда, ждущие у дверей в зал, пятятся. Не навязываются с поздравлениями и уверениями в дружбе — и то хорошо.

Зал бракосочетаний в мэрии я никогда не видела, и сейчас улавливаю сквозь кружева вуали и страх только то, что всё здесь просторное и светлое, и алтарь впереди белый, и мэр белый, и его костюм тоже. А перед алтарём стоит светлая фигура… властелин ждёт.

Глава 7. Эти страшные светлые

Мои шаги гулко отдаются в торжественном зале, смешиваются с шелестом и цокотом лапок, шлепками неповоротливых жаб.

Светлый властелин не шевелится. Иду к нему. Мэр пятится. Лицо у него такое же белое, как форма. Никогда раньше не видела его парадную форму, но сейчас не до него. Хотя ужас в его глазах — это да, приятно.

При более близком рассмотрении алтарь оказывается белым столом с толстым талмудом в белой коже. Рядом — белая чернильница, а в ней — белое перо. Рассматриваю их с нездоровой внимательностью, но не потому, что интересно, как у людей браки заключают, а потому что боюсь посмотреть в лицо неподвижного светлого властелина.

Мэр отступает, пока не упирается спиной в белый простенок между окнами.

Подойдя к столу, кошусь на руки светлого властелина: из-под широких рукавов их не видно. Он медленно поворачивается лицом к столу.

— Приступайте, — его холодный голос обрушивается на зал, точно гром.

Вздрогнув, пищу:

— А вас… — осекаюсь. От ужаса горло сдавливает спазм. К счастью, светлый властелин разворачивается ко мне. Я не смею посмотреть ему в лицо.

— Что-то не так?

Где-то там, сзади, перешёптываются Саира и её приспешницы. У мэра, кажется, зубы стучат.

Облизнув пересохшие губы, кашлянув, тихо спрашиваю:

— А вас не смущает мой наряд?

Кажется, властелин меня оглядывает.

— Ку-у-а-ва, — жаба соскакивает с венка. От удара её лапок голова дёргается, ещё две жабы соскакивают на пол и шлёп-шлёп-шлёп уносятся прочь.

— Предательницы пупырчатые! — кричит им вслед Жор и пугливо прижимает ушки, распластывается по полу. — Простите, что помешал.

— Если тебе нравится, — отвечает светлый властелин, — я не против.

От неожиданности поднимаю взгляд: при свете дня его лицо похоже на высеченную из камня маску ещё больше, чем в свете костра. Оно не выражает ровным счётом ничего, нет даже мимических морщинок, которые обозначили бы его привычные эмоции. Глаза — две льдинки в черноте.

Светлые — самое страшное зло, его даже ведьма с такой свитой не отвращает.

От осознания, что ничего не помогло, во рту пересыхает, наворачиваются слёзы. Мне не сбежать. Словно в кошмаре, разворачиваюсь к столу, а светлый властелин повторяет:

— Приступайте.

— Я-я ж-жаб б-боюсь, — выдавливает мэр.

Знала бы это раньше, к нему бы с жабами ходила. Или подсунула бы их ему в кабинет, или… какие глупые мысли лезут в голову сейчас, на пороге моей гибели.

— Вы обязаны исполнить свой долг, — безразлично чеканит светлый властелин.

Вот зачем ему этот брак? Он даже радости не испытывает! Кажется, ему всё равно. Зачем тогда женится?

— Я согласна на самый маленький откуп, — шепчу я, — любой, хоть пуговкой.

Слёзы жгут глаза.

Мэр, шумно сглотнув, подбирается к столу, дрожащим голосом произносит:

— Согласны ли вы, проконсул восьмой провинции Светлого Агерума Октавиан, взять в жёны ведьму Марьяну Ворджан?

— Да, согласен.

— Распишитесь здесь, — мэр осторожно раскрывает и подталкивает ему книгу с расчерченными страницами и указывает одну из ячеек.

Вытащив перо из чернильницы, светлый властелин ставит в указанном месте размашистый росчерк. Мэр пододвигает книгу мне, а Октавиан протягивает перо. По закону расписываться мне необязательно: за меня это может сделать любой, кто слышал моё предложение. Надписи заволакивает мутной пеленой слёз. Публично лучше не отпираться, не портить отношения с будущим мужем.

Осторожно, стараясь не касаться пальцев властелина, забираю перо и ставлю остриё на указанное мэром место.

Это ведь брак по человеческим законам, ведьмы им не подчиняются, я всё равно остаюсь свободной. Утешаясь этой мыслью, оставляю нервную закорючку и роняю перо на листы.

Шумно вздохнувший мэр подхватывает перо и, вытащив платок, промакивает оставленную кляксу.

— Жених может поцеловать невесту, — спохватившись, выпаливает он.

Поцелуй? Какой поцелуй? Люди что, первый раз в браке целуются вот так, при всех? Это же таинство! Это должны видеть только духи! Может, люди и всё остальное тоже публично делают?

От ужаса в животе скручивает, конечности немеют и будто каменеют. Даже сглотнуть не могу. Светлый властелин медленно разворачивает меня к себе.

Он что, целовать прямо сейчас будет?

Медленно-медленно, будто издеваясь, тянет вверх чёрное кружево фаты, перекидывает на бедных оставшихся в венке жаб.

Светлый властелин выглядит как статуя, но пальцы у него тёплые. И всё же от прикосновения к скулам я вздрагиваю. Судорожно вдыхаю, осознав, что до этого не дышала. Не меняя выражения лица, светлый властелин наклоняется ко мне…

Цветы прижимаются к облачению светлого властелина, оставляя на ткани следы чернил.

— Вы испачкались, — взмахиваю букетом, и на груди властелина появляется ещё больше чёрных мазков. — Очень сильно испачкались…

Будто нехотя светлый властелин склоняет голову, разглядывает измазанную грудь.

— Простите, — шепчу я. — Кажется, это всё — неудачная идея, возможно…

Светлая магия отдаётся в моём теле мурашками. Прямо на глазах чёрные пятна втягиваются в ткань, исчезают бесследно.

— Это не имеет значения, — тихо произносит светлый властелин и вновь наклоняется.

Искоса оглядываюсь в поисках спасения: мэр во все глаза смотрит на меня, как и Саира с остальными, как и Жор.

Властелин всё ближе. Первый брачный поцелуй… Выставлять такое на всеобщее обозрение — люди точно извращенцы! Надо бежать! Но не успеваю: тёплые губы светлого властелина касаются моих. Мягко и быстро. Он выпрямляется, убирая руки от моего лица.

— Поздравляю, — практически выдавливает мэр. — Желаю долгой и счастливой совместной жизни.

Поджилки дрожат, букет опять тыкается в грудь светлого властелина, но на этот раз чернила исчезают с одежды сразу. Посидеть бы. А что, если и остальное надо будет продолжить прямо здесь?

Светлый властелин выставляет мне локоть. Это приглашение уйти? Мы что, можем уже уйти, всё закончилось? Фактического подтверждения не требуется? Хватаюсь за руку светлого властелина — всё лучше, чем от волнения свалится на моих букашек и мышек на потеху мэру и Саире с Бердой и Палшей.

Ладонь светлого властелина накрывает мои пальцы — похоже, придерживает, чтобы не сбежала. Он отступает чуть в сторону и делает полукруг при возвращении на алую дорожку, чтобы мой шлейф с живностью развернулся без заломов.

Мы уходим… просто уходим. Куда?.. Перед глазами опять плывёт, сердце колотится в горле, в висках. Колени подгибаются, и светлый властелин обхватывает меня за талию. От хозяйского прикосновения сильной руки я взвиваюсь, слабость сменяется напряжением.