Пепел Вавилона - Кори Джеймс - Страница 41

Бобби вздохнула, доела омлет и сбросила миску в утилизатор.

— Я могу и ошибаться, — сказала она. — Может, у него и получится.

У Бобби застрекотал ручной терминал. Она, хмурясь, просмотрела входящие. В каждом ее движении, даже в таком мелком, сказывались сила и привычная сдержанность. И еще — досада.

— О, какая радость, — сухо заметила она. — Очередное важное совещание.

— Плата за позицию в центре.

— Надо думать. — Бобби поднялась. — Вернусь, когда смогу. Еще раз спасибо, что выделили мне койку.

Когда Бобби проходила мимо, Наоми придержала ее за руку. Остановила. Она сама не знала, что собирается сказать, пока не сказала. Были только смутные мысли насчет команды, семьи, и что нельзя предавать себя.

— А тебе хочется — этим, младшим посланником?

— Не знаю. Думаю, надо, — ответила Бобби. — Я еще с Ио пытаюсь себя переделать. Если не с Ганимеда. Работать с ветеранами мне очень даже нравилось, но вот та работа кончилась, и я по ней не скучаю. Думаю, тут будет то же самое. Надо же чем–то заниматься. А что?

— За койку ты зря благодаришь. Если каюта тебе нравится, она твоя.

Бобби моргнула и жалобно, горестно улыбнулась. Отступила на полшага, но не отвернулась. Все ее тело выражало нерешительность. Наоми не нарушала молчания.

— Спасибо, что ты об этом подумала, — сказала Бобби. — Но — новый человек в команде? Это серьезное дело. Не знаю, как посмотрит на это Холден.

— Мы с ним говорили. Он считает, что ты уже и команде.

— Я работаю посланником.

— Да–да. Он считает, что это наш канонир представляет Фреда перед Марсом. — Наоми сознавал, что немножко приукрашивает картину, но дело того стоило. На миг Бобби застыла. И еще на миг.

— Не знала, — сказала она и, не добавив ни слова, пятясь отступила к лифту, к шлюзу, к станции Церера. Наоми смотрела ей вслед.

Пожар на борту опасен. На корабле идет множество процессов, способных дать спонтанную вспышку окисления. Штука в том, чтобы понимать, где случайный сквозняк вызовет возгорание, а где нет. Иногда говорить с Бобби было как трогать керамическую панель рукой, проверяя, не горячая ли. И гадать, когда легкое дуновение остудит эту великаншу, а когда вызовет вспышку.

Оставшись на камбузе одна, Наоми занялась приборкой: протерла столы и скамейки, проверила состояние воздушных фильтров, очистила приемник утилизатора. На корабле собралось так много народу, что припасы расходовались непривычно быстро. Гор Дрога любил почаевничать, поэтому запас чаезаменителя подходил к концу. Сан- джи Стейнберг предпочитал лимонный напиток, подъедая кислоты и протеиновые добавки. Кларисса Мао жила на плиточных концентратах и воде. Тюремная пища.

Просматривая уровень обеспечения, Наоми напоминала себе, что, хотя «Роси» несет втрое большую команду, чем ему привычно, она вполне укладывается в его спецификацию и возможности. «Тахи» строили под двойную команду плюс полноценный десант. С тех пор в корабле изменилось только имя. И ее ожидания. И все–таки скоро придется пополнять запасы.

Непросто было раздобыть ароматизаторы и пряности, чтобы остальным не пришлось переходить на рацион Клариссы. Запасы Цереры истощились. Они истощались по всему Поясу, и на внутренних планетах тоже. Всю сложную органику, поставлявшуюся с Земли, можно было синтезировать в лабораториях или вырастить на гидропонных плантациях Ганимеда, Цереры и Паллады. На туристских курортах Титана. Вся проблема, думала Наоми, заменяя сопла кофемашины, в объемах производства. Сделать можно что угодно, но не все сразу. Человечество будет сидеть на голодном пайке, пока не найдет способа нарастить выпуск продукции, и многие, кто уже сейчас на краю, этого не дождутся. Да, будут умирать на Земле, но и прокормить Пояс — нетривиальная задача.

Сбросив старые сопла в утилизатор, Наоми задумалась, собирался ли Марко ее решать или в мечтах о славе отмахнулся от забот о разрушенных им жизнях. У нее имелись догадки на этот счет. Марко был человеком широкого жеста. Жил историями о переломных моментах, когда все меняется, и знать не хотел, что будет потом. Сейчас где–то в системе Карал, или Вингз, или — вспомнить имя было как задеть свежую рану — или Филип занимались на «Пелле» тем же, чем она здесь. Интересно, скоро ли они смекнут, что на военных трофеях вечно не проживешь?

Возможно, не раньше, чем используют все до крошки. Короли всегда последними ощущали на себе голод. Не только в Поясе. Так было всегда. Настоящую цену войны знают те, кто только–только зарабатывал себе на жизнь. Они расплачиваются первыми. Такие, как Марко, дирижируют великими сражениями, отдают приказы о разграблении и уничтожении целых миров, ни разу не оставшись без кофе.

Закончив с камбузом, Наоми лифтом поднялась в рубку. Ее ждала новая аналитика по кораблям, пропавшим в кольцах–вратах. Не новые данные, а пережевывание старых. За ее увлеченностью этой темой стоял ужас. Наоми побывала за вратами, пересекла кошмарное не- пространство, связывавшее солнечные системы, но среди всех встречавшихся ей опасностей тихое исчезновение просто не числилось. С несколькими сотнями человек — если не больше — произошло что–то новое. Происшествием занимались лучшие умы Земли и Марса, не занятые в данный момент кризисом среды и управления. У Наоми не было ни их возможностей, ни их знаний, зато у нее был личный опыт. Она могла заметить что–то, что они упустили.

И она искала. Как сыщик–любитель, следовала подсказкам: и интуиции и, подобно большинству таких сыщиков, ничего не находила. Сейчас ей переслали обсуждение теории, что дюзовая подпись «Каза Азула» указывает на возможную перестройку реактора, но из обсуждения следовало только, что где–то вкралась ошибка, из–за которой большая часть энергии уходила на обогрев пустоты. Это явно не причина, почему этот или другие корабли могли погасить все огни.

Обсуждение как раз перешло к правдоподобности отказа внутренних сенсоров «Каза Азула», вызвавших нарастание давления в магнитной ловушке реактора, — к первому, что пришло в голову ей, — когда пискнул ее терминал. Бобби. Наоми приняла запрос, и на экране появилось лицо марсианки. Наоми пронзила тревога.

— Что случилось? — спросила она.

Бобби мотнула головой. Возможно, просто выплескивала напряжение, но Наоми ее движение напомнило виденного в фильме разъяренного быка.

— Ты не знаешь, где Холден? На вызов не отвечает.

— Может, спит? Он допоздна засиделся с роликами, которые делает с Моникой.

— Ты не могла бы его разбудить? — попросила Бобби. У нее за спиной виднелась подсвеченная стена резного камня. Губернаторский дворец, — решила Наоми. Голос Фреда Джонсона, что–то тихо и раздраженно бормотавший на заднем плане, подтвердил догадку.

Наоми встала, прихватив с собой терминал.

— Уже иду, — сказала она. — Что происходит–то?

— Не понимаю, при чем тут ты? — заявил Фред Джонсон. Джим, сидевший за столом напротив, еще толком не проснулся. Глаза припухли, волосы примяты подушкой амортизатора. Бобби, скрестив руки, сидела в стороне. Она опередила Джима с ответом.

— Он знаком с этой Па, — сказала она. — Работал с ней на Медине, когда та еще не была Мединой.

— Она мне подчинялась, — буркнул Фред. — Она — не неизвестная величина. Она из моих людей. Я ее назначил на тот корабль. Сам знаю, кто она такая, и не нуждаюсь в оценках со стороны.

Бобби потемнела.

— Справедливо. Я вызвала Холдена, решив, что его вы, может быть, выслушаете.

Джим поднял палец.

— Я вообще–то не знаю, что происходит, — напомнил он. — Ты вот знаешь. Так что происходит?

— Мичо Па — из внутреннего круга Инароса, — сказала Бобби. — Только она, похоже, сообразила, с каким засранцем имеет дело, и выбилась из рядов. Принялась раздавать гуманитарную помощь без санкции Свободного флота. А теперь Инарос по ней пальнул, и она ждет от нас помощи.

— Вы это называете гуманитарной помощью? — Голос Фреда был жестче камня.

— Она это так называет, — огрызнулась в ответ Бобби. Джим покосился на Наоми, сказав без слов: «Дело плохо».