Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали - Орловский Гай - Страница 12

Король с королевой и дочерями синхронно встали, король поклонился, а королева и дочери разом присели.

– Доброе утро, – сказал я благожелательно, – можете сесть. Это мои соратники, принц Альбрехт и герцог Дарабос, вы могли с ними пообщаться вчера вечером… И что у нас на завтрак?

Король сказал торопливо:

– Ваше величество, наши повара всю ночь старались сделать хоть что-то по-столичному.

– А мы, – уточнил я, – разве не в столице?

– Ваше величество, – воскликнул он патетически, – что наша столица затерянного на просторах империи крохотного королевства в сравнении с блистающим Волсингсбором!..

Молчаливые слуги быстро подносили на носилках блюда, из которых мы указывали, что и сколько перелопатить нам на тарелки, все это поспешно перекладывалось в первую очередь гостям, потом королю и королеве, явно было указано заранее, как и что, вряд ли слуги знают правила протокола для таких редких случаев, как визит императора.

В нашу сторону слуги стараются не смотреть, пряча испуг, Альбрехт и Норберт ведут себя совершенно естественно, хотя, полагаю, спали тоже не в одиночестве, знатные дамы вчера вечером смотрели на обоих влажными глазами, а я подумал с некоторой грустью, что вот эти свободные для нас, северян, отношения становятся не то чтоб такой уж обыденностью, но уже не возмущаемся, даже не изумляемся так уж, как было вначале, почти что уже приняли, а некоторые еще как приняли!

Вино подавали, естественно, лучшее, я попробовал и согласился с Альбрехтом, что ничуть не уступает императорскому. Король засиял от счастья и довольства, королева улыбнулась и тоже посмотрела благодарными глазами, словно похвалил ее лично за ее старания.

Я все еще чувствовал некоторое неудобство: сказывается северное воспитание, у нас на чужую жену нельзя даже смотреть похотливым взором, но тут другая мораль, главное в которой – стабильность и незыблемость власти императора, с чем я тоже весьма и еще как согласен.

К тому же в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если так принято, то я весьма послушен, понимаю, ритуал с женами королей служит укреплению централизованной власти. Когда власть крепка, то это благополучие и уверенность населения в завтрашнем дне.

В конце трапезы подали сладкие пироги и мелкое печенье с медом. Обе принцессы чуть осмелели и, пугливо поглядывая на меня круглыми коровьими глазами, потихоньку чирикали, робко улыбались Альбрехту и с опаской смотрели на сурового Норберта.

В зал заглянул Милфорд, я перехватил его взгляд, как и все замечающий Норберт.

Все трое разом поднялись из-за стола, картинно красивые, статные и преисполненные величия.

– Спасибо за трапезу, – сказал я королю, – и за теплый прием. У нас останется самое лучшее впечатление. С Демоном Огня разберемся, обещаю!.. Сейчас наши люди продолжают преследование…

Мы покинули трапезную, а в коридоре Милфорд сообщил деловито:

– Ваши кони оседланы, все готовы!

– А где Бобик? – спросил я.

Милфорд ответил с понимающей улыбкой:

– Вчера заснул на кухне.

– Скотина, – сказал я с сердцем. – Ладно, пусть спит, предатель!.. Сколько до багера?

– Успеем на рысях, а то и шагом.

– Тогда по седлам, – велел я.

Глава 8

Наверх по ступенькам причальной пирамиды кони поднимаются все же охотнее, это спуск страшит и доставляет неудобства, а сейчас без особых понуканий взбежали на самый верх, с облегчением перевели дух и замахали пышными хвостами.

На посадочной площадке абсолютно пусто, явно либо король распорядился очистить для высоких гостей, либо Норберт принял меры во имя величия имперской власти.

Багер все же пришлось подождать, мелькнула даже дикая мысль воспользоваться поясом, перемещаться могу и без Маркуса, но бросать отряд не к лицу, сам привел и сам уведу.

– Сэр Норберт, – распорядился я, – оставьте и здесь наблюдателей…

Он прервал:

– Ваше величество, дело слишком серьезное и опасное, чтобы перепоручить кому-то. Могут быть неожиданности, лучше прослежу за чудовищем сам.

– Только никаких геройств, – предупредил я.

Он ответил серьезно:

– Сэр Ричард, видно же, любой превратится в пепел раньше, чем подойдет ближе чем на пять шагов к огненному озеру…

Милфорд, всматривающийся в небо, прокричал радостно:

– Ваше величество, багер!

Высоко в небе показалась быстро снижающаяся платформа. Альбрехт сказал Норберту очень серьезно:

– В самом деле не рискуйте, дорогой друг. С таким неприятелем мы еще не сталкивались.

Норберт кивнул и, не дожидаясь, пока багер коснется боком платформы, повернул коня и пустил его в сторону спуска.

Багер раздражающе долго стоял, хотя все мы давно погрузились, что значит, совсем не учитывает наши интересы, а действует по давно запущенной программе, когда перевозил не людей, а добытые в мантии, а то и в земном ядре материалы.

Еще дожидаясь багера, а потом и почти всю обратную дорогу разведчики жарко спорили о Демоне Огня, одни доказывают, что это происки Великих Магов, другие подозревают Странствующих.

Нашлись и умеренные, отстаивают самую рациональную точку зрения, что это просто древний демон пробудился от тысячелетнего сна, вылез и прет спросонья, еще не продрав глаза. А вот когда совсем проснется или наткнется на того, кто посмеет бросить ему вызов…

Келляве беседовал с Альбрехтом, а когда я прошел мимо к поручням, спросил живо:

– Ваше величество, а как зовут короля?

– Короля? – переспросил я и с некоторым стыдом вспомнил, что даже не спросил имя женщины, с которой провел ночь, хотя не просто женщина, а королева. – Вы правы, сэр Гастон… Мы совсем охамели. Все пожрали на столе, а имя не спросили.

– Вы император, – напомнил он.

– Да, – согласился я, – император уже не совсем человек.

Он поклонился и отошел, а я остался у дальнего края, рассматривая через поручень, как внизу проносится зеленая поверхность, изрезанная холмами.

Пришла мысль, что Карл Великий, завоевывая все больше королевств, первым столкнулся с проблемой, как удержать огромную империю, если гонец из столицы несколько недель скачет, меняя коней, с письмом в дальний город. Тогда Карл попытался решить проблему раздачей дальних королевств под управление своим самым верным и преданным друзьям, образовав так называемые майораты, управляемые майордомами.

Так и существовала империя, вроде бы единая, но все же королевства не участвовали в ее жизни, если не считать собираемую раз в году подать, потому в условиях децентрализации отдельные части империи нередко становились намного богаче и могущественнее центра метрополии.

Майордом Карл Мартелл собрал у себя войско и в битве при Пуатье, откуда рукой подать до Парижа, разбил армию халифата, навсегда остановив натиск ислама на Европу, а про тогдашнего короля кто вспомнит?

Князь Владимир, когда подвластный ему новгородский князь Ярослав, кстати, его родной сын, отказался выплачивать собранную подать, велел мостить дорогу для похода на Новгород, потому что провести армию до Новгорода через дремучие леса и множество болот – задача очень непростая. Но пока засыпали болота и готовили хоть какую-то дорогу, Владимир умер, а расчетливый Ярослав сел на его престол и стал верховным князем.

Здесь, в империи, проблемы дорог нет: багеры соединяют метрополию с самыми дальними уголками империи, а гвардия императора на местах бдит, чтобы местные сепаратисты не разрушили причальные пирамиды. Такие инциденты хоть и редко, но случаются, гвардейцев тоже удается иногда переманить на свою сторону обещаниями благ, титулов, имений.

Потому огромная империя живет полнокровной и строго централизованной жизнью. Указы из метрополии достигают самых отдаленных уголков империи за сутки-двое, шпионы императора бдят, а если что не так, через два-три дня с багера высадится императорская армия и во имя мира и спокойствия задушит даже намеки на сепаратизм.

Потому такое строгое соблюдение протокола подчинения местных властей императору, в том числе и это, когда прибывшему сюзерену покорно предоставляется в распоряжение все, даже свои жизни и жизни своих жен и детей…