Мамаево побоище. Русь против Орды - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 25

На землях литовских это воинство с распростёртыми объятиями встречает второй сын Ольгерда, Дмитрий, князь Брянский, Трубчевский и Стародубский, усиливая его своей дружиной.

Сильная объединённая рать движется к столице, на Ягайло.

Испуганный Владислав лично едет в Жемайтию, к Кейстуту, и униженно просит о помощи. Воин, верный своему долгу, идёт на помощь и одерживает победу.

Андрей с воинством литовским покидает пределы Литвы.

Уважение в народе к Кейстуту растёт.

Владислав и Войдыло зубами скрипят от злости, видя, как дядя набирает влияние в Литве. Оба замышляют извести Кейстута любыми способами.

Исполнителем преступного замысла становится Войдыло.

В это же время, очень вовремя, хан Мамай присылает в Литву посольство с предложением о союзе против Дмитрия Московского. Мамай осведомлён о положении и ситуации в княжестве Литовском через своих лазутчиков и осведомителей среди бояр. Хан знает все тонкости придворных интриг, давит на слабые места.

Для Владислава это — просто подарок с небес, хороший повод собрать сильное войско из ополчения и княжеской дружины, не возбуждая ненужных подозрений Кейстута. Владислав даже наведался к дяде, поведал о союзническом договоре с Мамаем против Дмитрия, попросил войско.

Ягайло в глубине души хотел уменьшить войско Кейстута, а в походе выставить их в первых рядах — пусть погибнут. А возвратившись с трофеями, напасть на дядю.

Но Кейстут мгновенно просчитал последствия.

— Прости, великий князь, войско я тебе не дам. С кем останусь воевать за рубежи литовские? Тевтонцы едва ли не каждый месяц набеги силами малыми делают, прощупывают нашу оборону. Стоит войску уйти — вмиг разнюхают, нападут. К пепелищу вернуться можешь. Да и с Мамаем против Дмитрия Московского идти не советую.

— Почему? Сила большая собирается: ордынцы, Литва, вроде как ещё Рязань и Тверь.

— Мой тебе совет — не лезь в междоусобную драку. Ханы в Орде сменяются, как времена года. А Дмитрий, как и другие князья, надолго твой союз запомнят. Предположи, что Дмитрий победу одержит. Как ты думаешь, куда он после пойдёт?

— Быть такого не может! Силу, что собирается, никому не одолеть!

— Ты великий князь, тебе и решать. А я своё слово сказал.

Вернулся Владислав в земли свои в глубокой задумчивости. Дядя — человек порядочный и, несмотря на чинимые Владиславом ему обиды, сказал всё, как есть. А если Мамай одержит победу, а он, Владислав, не приведёт войска? Земли московские обширны, золота в городах и монастырях много — жаль терять возможные трофеи.

А если попробовать перехитрить всех — и Мамая, и Дмитрия? В поход выйти, в землях рязанских остановиться поближе к месту боя, скажем — в дневном переходе? Гонцы да дозорные известят, чья берёт верх. Будет Мамай одолевать — ударить по москвитянам. А если, не приведи Господи, Дмитрий окажется сильнее, тогда развернуться и уйти. И войско сохранишь, и лицо.

Посудили-порядили с боярином Войдылом, да так и решили.

А через неделю прибыло тайное посольство Рязанское во главе с боярином Епифаном Кореевым. Никогда Рязань с Литвой не дружили, даже воевали друг против друга. А теперь в одной упряжке оказались. В присутствии бояр подписали союзный договор, а уж после, с глазу на глаз, обговорили детали.

По плану Мамая все три рати должны были встретиться в августе, в Семёнов день, у Оки-реки.

После обсуждения решили: пусть Мамай с ордынцами ударит в лоб, завяжет бой, а рязанцы с литовцами соединятся за спиной Дмитрия, зайдут по землям рязанским со стороны Оки да и ударят в спину, довершив разгром и захватывая обозы и пленных. Со всех сторон выгодно. Мамай воинов своих в сече потеряет, а трофеи рязанцам да Литве достанутся. На том и сговорились.

Посольство уехало, а Владислав был горд задуманным. Если всё пройдёт, как решили, будет он богат, да победу его, а не дяди былинами прославлять будут.

Войско удалось собрать, однако не такое большое, как хотелось и предполагалось.

Выступили в поход. Прошли около семисот вёрст, вошли в земли рязанские, остановились. Впереди войско рязанское стоит, дозоры конные перемещаются, каждое движение литвинов стерегут. Гонцы каждый день от Мамая приезжают, передают наказы Мамая — поторопиться. Да боязно Владиславу. Земли чужие, рязанские, войско у рязанского князя большое, немногим уступает литовскому. А ну как Владислав выступит вперёд, а князь Рязанский Олег в тыл ему ударит? Враги же вечные! Гробить своих воинов за интересы Орды Ягайло не собирался. Обозы пограбить — другое дело, а воины ему самому нужны были, против Кейстута выступить.

Так и простоял Ягайло в дневном переходе от места боя в виду войск Олеговых. Постоял-постоял, а как дошла весть, что Мамай разбит и бежит, перекрестился, вспомнил слова Кейстута да с войском назад вернулся. Часть войска брату Скиргайло отдал, велел взять Полоцк. Скиргайло же там разбит был и схвачен. Ягайло же заявил, что он ни при чём. В дальнейшем же он преступил законы чести и государственные. Ягайло заключил тайный союз с Ливонским орденом, обещая тевтонцам земли жемайтийские, если они одолеют Кейстута.

Но и в немецком стане нашёлся изменник Куно фон Лебштейн, сообщивший о заговоре Кейстуту. Вскоре немцы нападут на Литву, дядя Ягайлы выбьет их с родной земли, Ягайло же в это время, пользуясь положением, занимает Полоцк.

Кейстут форсированным маршем идёт на Вильно. Горожане сами открывают городские ворота победителям тевтонцев. В замке Кейстут находит договор, подтверждающий причастность Ягайло и Войдылы к заговору. Ягайло берут под охрану, а Войдылу вешают на городской площади.

Кейстут милостив, он передаёт Ягайло в 1381 году Витебск. Ягайло, заняв Витебск, снова вступает в тайные отношения с Орденом, только теперь вместо Войдылы при нём его брат Скиргайло.

В 1392 году Кейстута убивают, инсценировав самоубийство. Родственников жены Кейстута тут же казнят: кому отрубают голову, кого сажают на кол. В дальнейшем Ягайло, бросив под предлогом бесплодия свою жену, тверскую княжну Ульяну Александровну, женится на Ядвиге. По соглашению польского сейма, короля Польши и Венгрии Людовика Анжуйского от 1374 года корону Польши должна была наследовать их дочь, Ядвига. Удачно женившись на ней и перейдя в католическую веру, Ягайло становится королём Польши и Великим князем Литовским.

Глава 7

ОЛЕГ РЯЗАНСКИЙ

После набега Мамая на рязанские земли в 1379 году Переславль едва успел отстроиться, да и то не весь. Желтел обструганными брёвнами вновь поставленных изб.

Князь Олег Иванович, проезжая на коне по своему городу, уж подумывать стал: «А не отстроить ли город в камне, по примеру Москвы? Разорительным был набег Мамая, много людишек в полон попало».

А известно ведь, редко кто из него назад возвращается. За бояр да воинов князь выкуп платит, и тех ещё вернут — истощённых, со сбитыми ногами, со следами от колодок на шее, что до конца жизни не проходят. А кто за холопа платить будет, коли казна пуста?

Едва князь с воеводами да боярами уселся на думский совет, как гонец весть привёз — посольство Мамая в Переяславль едет. Нехорошо на душе у Олега Ивановича стало. Чего опять удумал Мамай? Ханом стал, а крови Чингизидов ни капли в нём нет, из темников хитростью да злодейством поднялся. Однако же посольство — не набег. Всяко лучше разговоры разговаривать, чем в поле биться.

Через несколько дней и посольство заявилось во главе с молодым мурзой Исмаилом. Вопреки ожиданиям вёл себя мурза вполне благопристойно, без заносчивости и гордыни немереной.

Принимали посольство в зале, по бокам — лавки с боярами. По правую руку — епископ Рязанский, Еремей Гречин, по левую — зять князя, Иван Мирославич. Ну это уже после крещения. А до крещения — татарский мурза Салахмир. Богат бывший мурза, владеет Веневым, Верхдеревом, Ростовцем, Веркошей. И в службе помощник хороший, особенно если о татарах речь.