Человек-Паук. Майлз Моралес - Рейнольдс Джейсон - Страница 23

Как можно тише он покопался в шкафу в поисках вещей, наконец надел джинсы и футболку прямо поверх костюма Человека-Паука вместе с фирменной школьной толстовкой. Каждый предмет одежды менял цвет, как только он надевал его: все сливалось со шкафом и полом. Затем он вылез в окно, перебрался через крышу, спрыгнул и встал перед домом. Только внимательно оглядевшись, он позволил джинсам снова стать синими, а коже – темной.

Он нажал на звонок.

– Кто там? – послышался из динамика искаженный голос отца.

– Э-э-э... это я, – Майлз наклонился к микрофону.

Тишина.

– Майлз?

– Ага.

Дверь запищала, Майлз открыл ее и вошел внутрь. Мама открыла входную дверь ровно в тот момент, как он подошел к ней.

– Майлз?

– Привет, мам. Прости, я забыл свои ключи, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Отец сидел на диване в гостиной, по всему кофейному столику лежали счета, как будто родители проводили этот чудесный вечер, собирая пазлы. В каком-то смысле этим они и занимались – пытаясь решить, какой фрагмент куда положить. Пазл из счетов.

– А ведь я мог тебя не пустить. Что ты здесь делаешь? – холодно спросил отец Майлза. Майлз замер в напряженном ожидании, готовясь услышать: «Нам только что позвонили из школы. Ты сломал стол?»

Но вместо этого мать сказала:

– Ты должен быть в школе, сынок.

Майлз никогда бы не подумал, что это может

прозвучать так мило.

– Мало того, что ты должен быть в школе, я, например, вообще не хочу, чтобы ты был где-то еще. Я хочу, чтобы ты был в школе, так сильно, что ты должен почувствовать себя чертовым учебником.

– Джефф, – мать Майлза села на подлокотник дивана, озадаченно и все же тепло глядя на сына.

– Я только... – начал Майлз, но слова застряли в горле, как рыбья кость. Он бросил взгляд на кофейный столик. Бумаги. Много бумаг. Цифры, напечатанные черными чернилами. К ОПЛАТЕ. ПРОСРОЧКА ПЛАТЕЖА. ПОСЛЕДНЕЕ НАПОМИНАНИЕ. Белые конверты, стопкой сложенные в дальнем углу стола. СРОЧНО. Карандаш, блокнот и калькулятор расплывались в глазах, пока Майлз пытался заговорить.

– Я просто зашел сказать... простите. Мне так жаль, – пробормотал парень, его голос надломился. Он снова посмотрел на мать.

– Я знаю, – сказала она, вздохнув. – А теперь ты и сам это сказал. Мы знаем, что тебе жаль. Но мы не можем понять, что с тобой происходит.

Ее глаза блестели, когда она подняла их на Майлза.

Смерть дяди.

Школа.

Учитель.

Недавно обнаруженный кузен, сидящий за решеткой.

Мои суперсилы.

– Ничего, – сказал Майлз. – То есть за последнее время на меня столько свалилось. Но... все в порядке.

– Ты уверен? – мать наклонилась вперед, смотря на него пронизывающим взглядом, будто пытаясь разглядеть что-то сквозь маску.

Майлз перевел взгляд обратно на кофейный столик, затем на отца, который тоже смотрел на него.

– Да, – Майлз кивнул. – Уверен, – он обнял мать. – Я постараюсь придумать, как все исправить.

– Нет, – она отстранилась. – Лучше постарайся на уроках. Исправь оценки, это важнее всего. Мы с твоим отцом позаботимся об остальном.

– Но вы не должны, – сказал Майлз.

– О, Майлз, на это подписываешься, когда становишься родителем.

– Ни на что я не подписывался, – прорычал отец.

– Не слушай его. Это правда. Сынок, мы будем голодать, если это будет необходимо, чтобы ты был сытым. Понимаешь? – в горле Майлза застрял комок. – Кстати, насчет голодать – давай я заверну тебе с собой сэндвич.

– И уже слишком поздно, так что я провожу тебя на поезд, – сказал отец Майлза, подавшись вперед. – Я же говорил, что кто-то крадет у детей кроссовки. И хотя твои не очень дорогие, – он посмотрел на обувь Майлза, – они еще хорошие.

На улице все еще было довольно тихо, если не считать шума от Жирного Тони и его компании. Они вышли из домов и стояли, облокотившись на ворота, их смех разрывал тишину.

– Что нового, мистер Дэвис? Малыш Майлз? – спросил Жирный Тони, вскинув руку.

– Как дела, Тони? – сказал отец, закрывая ворота. Прежде чем Майлз успел открыть рот, отец схватил его за руку и повел в противоположном направлении.

– Эй, мистер Дэвис? – позвал Тони. Отец Майлза обернулся. – Видели, что произошло с Ником?

– Да, видел.

– Как думаете, что он сделал? – спросил Тони. Майлз посмотрел через дорогу на дом Ника. Кошка теперь сидела на верхней ступеньке крыльца. Она вылизывалась, но затем вдруг резко подняла голову, встретившись с Майлзом взглядом.

Как будто она знала, что Майлз смотрит.

Как будто она знала Майлза.

– Понятия не имею, – сказал отец Майлза, покачав головой, и отвернулся. Майлз не отрывался от кошки. Ее глаза казались такими знакомыми, почти притягивающими... Она склонила голову набок, изучая Майлза, затем встала и снова изогнулась свирепой меховой дугой.

– Ты так похож на меня, – Майлз был готов поклясться, что это сказала кошка. Он готов был поклясться, что видел, как кошка открывала рот, произнося эти слова. Майлз прищурился, чтобы убедиться, что кошка просто шипит на него. Она махала хвостом взад- вперед, но не как обычно. Нормальные кошки виляют хвостом, напоминающим загипнотизированного удава. Эта же трясла хвостом как гремучая змея. Отец снова взял Майлза за руку, но тот не мог оторвать взгляд от кошки. Глаза пересохли, все стало расплывчатым, и единственный хвост этой одичавшей кошки превратился в несколько витых плетей.

Кошка из его сна.

И с запястья мистера Чемберлена.

Мистер Чемберлен.

– Идем, – сказал отец. Парень замялся, развернувшись, но не отрывая глаз от кошки. Мистер Чемберлен. Майлз еще раз оглянулся через плечо, неохотно следуя за отцом. Мозг обжигали мысли. А точнее, всего одна: это мистер Чемберлен. Он не знал, что именно это означает, но был уверен, что с его учителем истории что-то не так – кроме того, что Чемберлен был придурком. Но Майлз многого еще не мог понять. Например, какая связь между Чемберленом и Ником? И при чем здесь вообще сам Майлз?

– Ну, что ж... ты в порядке? – спросил отец, когда наконец они сделали пять шагов, – если предположить, что Майлз шел. Он, скорее, неуклюже плелся. Совсем не как Человек-Паук.

– Ага. Да, – Майлз попытался собраться с мыслями. Он засунул руки в большой карман толстовки и, не сумев удержаться, еще раз оглянулся на кошку. Она пропала.

– По тебе не скажешь. Хочешь о чем-то поговорить? Например, о том, что произошло сегодня?

Майлз сглотнул комок, застрявший в горле, и повернулся к отцу.

– Ты... кхм... веришь мне? – это тревожило его больше всего. Одно дело, когда тебя обвиняет декан, другое – потерять доверие родных. – Или ты думаешь, что я действительно украл эту фигню из магазина?

Отец Майлза вздохнул.

– Конечно, я верю тебе, сын.

– А она? – спросил Майлз.

– Кто? Твоя мама? – отец Майлза засунул руки в карманы. – Она просто волнуется за тебя. Посмотри на это нашими глазами. Наш сын, которого мы знаем всю жизнь, который никогда не попадал в неприятности, получает на прошлой неделе отстранение от занятий за, по сути, прогул урока. А потом, стоит ему вернуться в школу, теряет работу из-за кражи. Я, конечно, не верю, что украл ты, но ты сказал, что оставил магазин, чтобы пойти на открытый микрофон. Мой сын, фанат точных наук, оставляет работу ради чего? Пения? Рэпа? Поэзии? Пойми, как это выглядит со стороны. Похоже, что ты сбился с пути, Майлз. Так что вполне объяснимо, что мама напугана. Ей страшно, что ты станешь как...

– Дядя Аарон.

– Да, как дядя Аарон. Черт, никогда бы не подумал, что мой брат станет темой для постельных разговоров с женой, но что-то мне подсказывает, что именно это меня сегодня и ждет, – отец Майлза остановился, взял сына за плечо и посмотрел ему в глаза. – Слушай, просто скажи мне, что все хорошо.

– Все хорошо.

– Тогда объясни, почему ты оставил магазин. Только честно.