Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 76

— Ты не должен вынуждать меня отвечать.

— Кто это был?

Ниган усмехается — губы и колючая щетина проезжаются по уху. Граймс бьет наобум, когда задает вопросы, ведь только так он рано или поздно сможет понять, что попал в цель. Они вжаты друг в друга так крепко, что Рик чувствует, как мерно вздымается чужая грудь — точь-в-точь, как и его собственная. Граймс проскальзывает под расстегнутую рубашку, укладывает ладонь на поясницу.

— Ниган?

— Такие как я приходят за такими как ты, Рик. Они выслеживают тебя. Охотятся за тобой. А потом находят тебя. А теперь представь, что я позволю появится кому-то, кто тоже захочет тебя так же сильно, как и я сам, — Кросс чувствует, как Граймс настойчиво тянет его к себе, как будто они могут оказаться к друг другу еще ближе. Косматая борода щекочет шею. — Только из-за меня ты все еще здесь. Так что отъебись со своими вопросами.

Вспышка злости заставляет Рика тихо рыкнуть. Однако правота Нигана вновь поставила ему шах и мат. Возможно, именно это ощущение превосходства, которым столь открыто пользовался терапевт, толкало Граймса время от времени вести себя едва ли не по-детски: упрямо, непоследовательно, глупо. Он подтягивается выше и почти что вслепую нашаривает сухие губы, чтобы настойчиво протолкнуться языком, который неминуемо был прикушен. Кросс смеется, продолжая потешаться над ним, однако Рик уже не может остановиться: он вылизывает этот упрямый рот, кусает и едва ли не вгрызается, лишь бы получить то, чего так хочет. И Ниган уступает, наконец-то разжимая зубы и подаваясь ближе. Жадность мешает им хватать воздух, а оттого они оба только на короткое мгновение отрываются друг от друга, чтобы вновь продолжить, повторяя все снова и снова. Когда Рик отворачивается, Ниган вдыхает полной грудью, все еще тяжело хрипя и сжимая пальцы.

— Ты всегда говорил, что хуже меня нет никого, — пятерня Граймса уверенно проскальзывает между их тел, — сначала я верил в это. Потом, — он находит кисть терапевта и тут же перехватывает, — я понял, что мы одинаковые. А сейчас я уверен, что хуже меня только ты, — ладонь Кросса насильно вжата в чужой пах. — Ты, именно ты, Ниган. Чертов психопат с манией контроля, помешанный на трахе и с целиком атрофированным чувством вины. Ты, даже не считающий, сколько людей уже убил, запугал или просто сжил к чертям собачьим. Ты, с твоей тягой к насилию, ты, буквально кончающий в штаны от вида размазанных по полу мозгов. Ты, высокомерный и самовлюбленный сукин сын. И знаешь, что действительно делает тебя хуже меня? Ты, мать его, веселишься, — Рик крепко прижимается к руке Кросса, которая тут же сдавливает его ствол через плотные форменные брюки.

— О, детка, я знаю, как ты любишь во мне все это. Особенно последний пункт, — Ниган глухо смеется, сталкиваясь с ним лбами и поддевая языком искусанные губы супруга. — Кто, как не я, может заставить сурового капитана Граймса улыбнуться, верно? Оп, смотри-ка, у тебя реально стоит на это, моя хочушка-хохотушка.

— Твоя кто? — Граймс обреченно закатывает глаза; его щеки надуваются от сдерживаемого смешка, но мужчина упорно пытается держать лицо. — Блядь, это бесполезно. С тобой бесполезно разговаривать.

— Я знаю куда более интересное применение твоему рту. Можешь начать отсюда, — Кросс хозяйским жестом притягивает его обратно, вцепившись в жесткие кудри. Их губы снова сталкиваются и Рик все же не может сдержать едва заметной улыбки.

Слишком увлеченные друг другом, мужчины не сразу замечают звоночек велосипеда Граймса младшего, за которым следует гул подъезжающей к дому машины. Хлопают дверцы, свет фар заглядывает в темные окна. До слуха доносится чей-то незнакомый голос, еще один.

— Детка, тише, у нас гости, — Ниган насильно отрывается от изучения шеи Граймса и прикладывает палец к его губам. Словно заговорщики, они прислушиваются к происходящему прямо у них на пороге. Отчего-то Рику хочется рассмеяться, но терапевт зажимает его рот ладонью. Знакомые шаги Карла замирают у самой входной двери. Его кто-то нагоняет: судя по цокоту каблуков, женщина. Уже давно стемнело, на пригородной улице тихо и чужой разговор хорошо различим для слуха.

— Добрый вечер. Вы — Карл Граймс? — у незнакомки молодой голос.

— Привет. Да, а кто вы?

— Меня зовут Джесси Андерсон. Я и мистер Морган Джонс пришли проинспектировать жилищные условия по предписанию суда.

Рик рефлекторно вжимается в тело Нигана, отдавая себе отчет, что если кто-нибудь войдет, то первое, что он увидит — это его спущенные до бедер брюки.

— Я в курсе проверки, но если никого из взрослых нет дома, то я не смогу вас впустить.

— Что, простите?

— Я несовершеннолетний. Проверьте по бумагам — мне 16. Не думаю, что хочу видеть незнакомых людей у себя дома без присутствия отца.

— Вы можете ознакомиться с нашими документами. Проверка не займет много времени.

— Представьте, что сейчас в доме могла бы находиться моя младшая сестра. Вы все еще считаете, что впуская сюда незнакомцев, я поступаю правильно? Особенно после того, как сослуживцев моего отца убили? Если планируете провести проверку сегодня, то вам придется подождать, пока я не проверю, есть ли кто дома. У отца может быть вторая смена и тогда вам придется прийти в другой день.

За дверью повисает молчание. Рик пытается соскользнуть с дивана как можно тише, но путается в собственных штанах и замирает. Ниган давится смехом, наблюдая за ним и помогая распутать скомканную между ними одежду.

Внезапно голос подает некто мистер Джонс:

— Джесси, парень прав. Дай ему время связаться с отцом. Карл, мы подождем.

— Отлично.

Входная дверь хлопает, под тяжелым ботинком подростка давятся осколки разбитой бутылки. Парень щелкает выключателем и тут же опускает голову с тихим смешком. Его взгляд натыкается на валяющийся в углу отцовский глок, возвращается к бутылке, а после — к замершему в неловкой позе отцу. Из-за высокого подлокотника поднимается рука терапевта и все сразу становится ясно.

— Привет, пап, Ниган.

— Привет, Карл.

Граймс младший только ведет бровью и достает из-за тумбочки с обувью совок и щетку. Когда он аккуратно собирает острые осколки, на его губах заметна улыбка.

— С примирением, — даже не глядя в сторону застегивающего свою рубашку родителя, который все так же не удосужился слезть с Кросса, мальчик несет мусор к кухонному ведру. — Вообще-то к нам там пришла проверка. Так что вам лучше начать изображать мужскую дружбу не так, гм, не с таким энтузиазмом.

— О, ковбой, ты оказывается такой суровый охранник семейного гнездышка, — Ниган наконец-то может скатиться с дивана, освободившись от веса супруга. Мужчина быстро подбирает свои вещи с пола и пытается водрузить на вершину этой кучи второй ботинок. — Мы все слышали. Бедняжка мисс Андерсон.

— Вы все слышали и даже не прервались. Господи, просто скройся в ванной.

— За мной должок, — Кросс с довольной улыбкой взбегает по лестнице. Слышно, как на втором этаже зажурчала вода.

— Папа?

— Я почти одет, — руки все еще не хотят слушаться, а потому борьба с ремнем начинала приобретать серьезный оборот. Наконец-то пряжка щелкает. Граймс старший причесывает пальцами растрепанные волосы, но взъерошенные кудри упрямо топорщатся на затылке.

— Пап, пистолет.

— Где он? Черт, — капитан озирается по сторонам, шаря взглядом по комнате.

— Вот, держи, — Карл быстро подбирает оружие с пола и сам засовывает его в кобуру. — Иди открой дверь, пока они не подумали, что мы прячем тут наркотики или хороним твою гетеросексуальность.

— Карл!

— Иди.

Пользуясь заминкой и неловкостью отца, подросток без всяких угрызений совести достает из морозилки ведерко с мороженым и устраивается за столом наблюдать предстоящее шоу. Он прекрасно отдает себе отчет в том, что проверка — это далеко не шутки, однако разрядившаяся обстановка и нелепость происходящего мешают воспринимать все действо по-настоящему серьезно. Карл уже и не мог припомнить, когда видел отца таким: растерянным, возможно, даже смущенным и вместе с тем довольным, как если бы он был ровесником собственного сына и его поймали в постели с дочерью какого-нибудь священника.