Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 35

Конверты с чеками действительно оказываются в почтовом ящике. Женщина складывает их в детскую сумку и перехватывает сонную Джудит покрепче. Лори хочется осмотреться: она поднимается по выметенному крыльцу и отпирает дверь — Рик не сменил замок. В перекрашенной гостиной стоит новый диван, все аляповатые вазочки и стопки журналов исчезли. Заметно, что в доме никого нет уже как пару недель: на мебели легкий слой пыли, чьи-то грязные следы красуются в коридоре.

Лори неторопливо шагает по тесной кухне. Ее взгляд падает на новые для этого дома вещи: какие-то папки, сигареты другой марки, незнакомые безделки и чехол для очков. Через стул перекинута плотная коричневая рубашка, размер которой отличался от того, который носил бывший муж. Заинтересованная и настороженная, женщина медленно поднимается на второй этаж. Джудит радостно улюлюкает, оказавшись в знакомом месте, но Лори лишь шикает на нее, прижав крепче.

В спальне не убрано. Кажется, что собирались в спешке. Посреди сбитого одеяла лежит белая рубашка Рика. Женщина берет ее двумя пальцами и касается сухого белесого пятна. Ей сложно разобрать что это, но странная догадка лезет в голову, заставляя отбросить вещь обратно. В ванной она находит вторую зубную щетку и опасную бритву, из бельевой корзины выглядывают незнакомые вещи.

***

Они практически дошли до конца отметки на карте. Тащась то туда, то обратно, сбрасывая раненых бойцов и пополняя припасы — зачистка всегда выматывала. Весь прочесанный сектор был практически чист. Когда они подошли к границе города, Брэд выстроил в шеренгу оставшихся членов подразделения. Мужчина как и всегда с отстраненным видом мял в руках самокрутку, щурясь от горячего ветра.

— Рассредоточиться по три человека и дойти до штаба по маршруту. Осталось проверить только одно место. Я и лейтенант берем его на себя. И да, девочки, если по возвращению я обнаружу на своем пути хоть одну подозрительную хрень, хоть одного недобитого диверсанта или очередную растяжку, — капитан замолк, подкуривая свою папиросу, — я вас отправлю на инструктаж к лейтенанту Граймсу, чтобы вы поучились своему делу еще разок вместе с местными идиотами. Вы поняли?

— Есть, сэр! Так точно, сэр!

Рик щурится и прикладывает ко лбу ладонь. Кажется, солнце стало еще ярче или это усталые глаза уже не способны выдержать его ослепительный свет. Он чувствует, как косятся на него бойцы и потому открыто смотрит на них в ответ. Их ставшие загорелыми лица лоснятся от пота и кажутся почти что коричневыми, словно глина.

— Вольно, — Граймс махнул перетянутой грязным бинтом ладонью.

Отвернувшись от разделяющейся согласно приказу группе, он вместе с капитаном слушает их мерный топот, который отдаляется и отдаляется, затихая в городской черте. Перед ними все та же проклятая пустыня. Брэд протягивает Рику недокуренную самокрутку и когда лейтенант делает последнюю затяжку, как-то неуверенно хлопает его по плечу. Граймс чувствует его напряжение; краем глаза он рассматривает ничем не примечательный профиль, пока капитан не перехватывает его взгляд.

— Пошли, — Рик дергает подбородком в сторону крохотной точки на горизонте.

Их ноги вязнут в песке. Поднявшийся ветер настолько сильный, что винтовки на плечах едва заметно покачиваются. Мужчинам приходится продираться, словно через джунгли, хотя перед ними на самом деле ничего нет — только пустота и буран. Глотнуть воды невозможно: в рот тут же лезет треклятая пыль, облепляя собой язык и глотку. Наконец перед мужчинами замаячило странное для этих мест строение — деревянная часовня, сколоченная из темно-коричневых бревен, с крестом и одиноким узким окошком в центре.

— Это оно?

— Да, пошли. — Брэд неуверенно сглатывает вязкую слюну. Он снова смотрит на Рика слишком пристально, словно о чем раздумывая.

— Соберись.

Дверь надежно заколочена и лейтенанту приходится долго бить по балкам тяжелым прикладом, пока они наконец не сорвутся. Створка открывается с протяжным скрипом — в нос тут же бьет запах затхлого тряпья. Они оба видят эту растяжку: тонкая, едва заметная нить перетянута через порог, поблескивая в клубящейся пыли. Граймс снимает с плеча винтовку, бросая взгляд на капитана, чтобы молча предупредить, но тот неожиданно толкает Рика вперед — прямо на дрожащую от напряжения леску.

Среагировав, лейтенант бросается в сторону. Его ноги и правое бедро обдало обжигающей болью, словно сотни раскаленных игл одним разом впились в кожу. В ушах звенит и будто что-то булькает, то погружая в тишину, то вновь стреляя высоким набатом. Хрипло дыша, Граймс не может раскрыть глаза; он вслепую шарит перед собой, увязая в песке пальцами и грудью. Чувство опасности подсказывает ему ползти вперед и он повинуется ему, в полнейшей тьме нашаривая перед собой теплую деревянную стену церквушки.

Ресницы слиплись от крови и приходится тереть глаза шершавыми пальцами, которые наталкиваются на застрявший в щеке осколок. Он впился острым краем почти под глазом — Рик с глухим рыком выдергивает все еще раскаленный кусок то ли гранаты, то ли самодельной мины. Наконец солнце просачивается под веки, заставляя Граймса опустить взгляд на свои ноги: порванные штаны сплошь красные и если поддеть пальцем это месиво из кожи и ткани, то можно увидеть несколько рваных глубоких ран.

Все еще оглушенный, лейтенант пытается подняться, но раз за разом падает обратно. В голове постоянно шумит и он не может понять, где находится капитан. Ему удается встать, только цепляясь скрюченными пальцами за щербинки в стене, и с каждым шагом Граймс ступает все уверенней. Он не находит винтовки, зато на поясе тяжелым грузом висит самозарядный хеклер.

Наверняка Брэд услышал щелчок предохранителя.

У него нет другого выбора, кроме как проскользнуть в темный атриум. Здесь совсем мало места и оттого лейтенанту приходится вжиматься в хлипкие стены, чтобы скрыться. Церквушка настолько крохотная, что он буквально чувствует присутствие капитана где-нибудь между грубых лавок под центральным нефом.

— Я знал, что ты живучий, Граймс, но не настолько, — голос звучит совсем близко.

— Что ты творишь?

— Я все знаю, Рик, знаю, что это был ты. Ты убил Уолша. А может, и всех остальных тоже.

Граймс молчит и мелкими осторожными шагами идет на звук. Из обеих ноздрей потекла кровь, пачкая подбородок и косматую бороду. Лейтенант держит пистолет перед собой, готовый нажать на спусковой крючок когда угодно. Едва он входит в центральную часть, как из-за угла появляется едва различимая рука Брэда, которая тут же опускается на его запястье и выбивает хеклер. Рик по прежнему почти ничего не видит, но это не мешает ему интуитивно, словно животному, броситься вперед и повалить капитана на обе лопатки. Контуженный, Граймс успевает ударить его кулаком в скулу, как тот сбрасывает с себя тяжелую тушу. Рик не чувствует боли в ногах, как не чувствует и горячей крови, облепившей его тело, словно кокон. Он дергает капитана за щиколотку, вновь валя на пол и тут же вскакивая, чтобы опустить тяжелый армейский ботинок на его шею. На лавке совсем рядом блестит тесак для рубки тростника: он словно ждал их, валяясь на грязной тряпке.

Не задумываясь, Рик хватает тесак и бьет им по лбу Брэда. Нож совсем тупой, а потому он опускает его снова и снова, пока сквозь растерзанную кожу не начинает виднеться проломленный череп. С отрешенной сосредоточенностью Граймс продолжает бить мужчину, который уже давно затих. И только когда вязкий бурый ошметок попадает ему на лицо, Рик останавливается.

_____________

* Военно-транспортный самолет США Short C-23 Sherpa.

========== Глава XIX ==========

Комментарий к Глава XIX

Ну вот и новая глава :з

Надеюсь, вам понравится

Глаза закатывались. Он упал на одно колено, выпуская из рук тесак. Пятерня слепо шарит по дощатому полу, но ему приходится ползти и переваливаться, чтобы дотянуться до хеклера. Оружие показалось ледяным: его ребристая рукоятка почти не ощущается в ладони и пальцам будто не за что ухватиться — руки начинали неметь.