Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 18

Однако сейчас, перебирая личные дела новобранцев, которые совсем скоро отойдут под его опеку, Граймс был рад, что на новую операцию его пошлют нескоро. Он только-только реабилитировался в глазах капитана, да и новички всегда вверялись именно ему. Когда Лори ушла, он впервые перестал тосковать по тяжелой грязной форме и заедающей винтовке. Сейчас его дом был именно домом. Когда-нибудь там окажется и Джудит — он верил в это.

Было странно осознавать то, что где-то в этом здании находится Ниган. Граймс не знал, стоит ли им вообще пересекаться на работе. Кого они должны изображать: сотрудников, приятелей, хороших друзей? Пусть это решит терапевт. В конце концов, это он эксперт по социальным взаимодействиям.

Задумчиво почесав бороду, Граймс кивнул собственным мыслям. Как знать, может, они встретятся на обеде в общей столовой.

***

Расслабленно привалившись к оконному откосу, Ниган смотрел в окно на марширующих полицейских. Он видел, как Граймс что-то рассказывал им, держа в руках несколько форменных папок. Он любовался этим человеком: его прямой спиной, уверенной походкой. На телефоне уже минуту висел трахающий мозги Саймон — его коллега из центрального отделения Атланты — однако Ниган не спешил делиться с ним подробностями своей работы в Округе Кинг. Так уж заведено: если твой удел копаться в головах и нелицеприятных моментах биографии людей в форме, то лучше держать язык за зубами.

Проблема полицейских в их тупой стадной сплоченности. Они могут натворить немало дерьма, но когда им прилетает ответка или оплеуха от вышестоящих инстанций, то те изображают поруганную невинность. Украденные вещдоки, присвоенные деньги, изнасилования, убийства, грабежи, банальные проблемы с протекшей крышей и садистская жестокость — привычное дело для носителей значка. Еще на заре своей карьеры Ниган ощутил, как сложно поймать копов на горячем, особенно, действуя извне. И вот теперь, когда он прочно окопался внутри структуры, вся полицейская «кухня» оказалась перед ним как на ладони. Чтобы оставить за собой место, терапевт мигрировал из округа в округ, из штата в штат. Обычно его отсылали туда, где никто его не знает и знать не может. Здесь он осел на несколько лет и местные блюстители закона все еще не заподозрили его ни в каком стукачестве.

Не то чтобы Ниган не верил в святость конституции, однако все это прекрасно лишь в теории. Порядки устанавливает главный — вот и все. Ему просто нравилось макать людей в их же дерьмо и не столь важно, кем оказывались провинившиеся щенки: шерифами, офицерами или парнями на побегушках. Если бы ему пришлось копаться в какой-либо другой структуре, он бы все равно получал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Я планирую надолго здесь задержаться, — Ниган внимательно следит взглядом за Граймсом. Кажется, что лейтенант это чувствует и раздраженно ведет плечом, отгоняя ощущение. — Мне чертовски нравится Округ Кинг. Я бы даже сказал, что у меня стоит на этот город.

Он смеется в трубку и после пары фраз сбрасывает звонок Саймона.

В ящике его стола, запертого на ключ, лежит целая гора файлов и каждый из них помечен одним именем — Рик Граймс. Любая пикантная подробность, подделанный отчет и служебные записки — все это теперь принадлежит Нигану. И даже когда лейтенант не знает этого, Ниган все равно его контролирует.

Граймс приглянулся ему давно: изредка он встречал его собирающимся на очередное оперативное задание, наблюдал, как он отстраненно ест в столовой или разговаривает с сослуживцами. Поначалу Ниган обратил на него внимание лишь на бумагах, но со временем старший лейтенант стал занимать его мысли все больше. Он не был похож на тех, кого док встречал ранее: Рик был одиночкой, который способен управлять толпой и не пользоваться при этом привилегиями своего лидерства. Он часто пачкал руки и делал это с обреченной безропотностью, без удовольствия, но, возможно, с некой долей удовлетворения. Однако Ниган знал, что когда-нибудь Граймс просто не сможет остановиться, и даже в этом он находил свое очарование. В руки Нигана будто попал триггер, переключающий состояния Рика, и он практически понял, как им пользоваться.

Но терапевт хотел подчинить его по-другому, более грубо и прямолинейно. Граймс все с большей легкостью позволял Нигану принимать решения — ощущение власти над этим человеком не сравнимо ни с чем. Когда они встретились в участке, Ниган сделал вид, будто они не более, чем хорошие знакомые. Для других людей их контакт — последствие вынужденного сотрудничества. Поняв намек, Рик лишь сухо поздоровался и сел за стол к Абрахаму. Было бы глупо избегать друг друга в принципе — в таком случае их совместное прибытие под здание департамента казалось бы странным. Ничего, вечером все будет иначе — Ниган не планировал пропускать второй ужин в семье Граймсов.

***

Когда терапевт открыл входную дверь чужого дома, до его слуха долетел разговор на повышенных тонах. Едва слышно скрипнув половицей, док замер в коридоре. Голоса доносились со стороны гостиной. Один из них принадлежал Карлу, а второй — Рику. Естественно, речь шла об отношениях отца и Нигана. Мужчина повел бровью: он не собирался отказывать себе в удовольствии стать свидетелем столь интимного происшествия.

— Единственный человек, которого я хочу видеть за нашим столом — это Джудит! А вместо нее ты привел сюда своего… — видимо, Карл не решился столь прямо обозначать, кем он считает новоявленного партнера Рика и просто замолчал.

— Я верну ее домой и ты это знаешь, — голос Граймса старшего звучал ровно. Ниган знал, что этот тон обычно не предвещает ничего хорошего.

— И когда? Ладно, мне плевать, что ушла мать. Но с тех пор прошло больше трех месяцев, а я не видел Джудит ни разу.

— И ты решил сказать мне это именно сейчас? Может, дело не в Джудит и не в моем разводе? Если тебе не нравится Ниган, почему бы не выяснить отношения именно с ним? Или для этого ты еще недостаточно взрослый? — док буквально видел, как в этот момент Рик вскидывает брови и на его лбу появляются морщины. Черт возьми, он мог рисовать мимику этого человека, как будто они прожили в браке с десяток лет. От подобных мыслей стало смешно, но мужчина сдержался.

— Видимо для тебя я недостаточно взрослый, чтобы знать о том, что мой отец не любит ни мать, ни женщин в принципе.

— Да, я должен был сказать тебе раньше, я признаю, что в этом ты прав, Карл. А я — нет. Но тебе пора научиться давать шанс людям. Ты не обязан любить Нигана.

— А сам-то ты его… любишь или что? — до слуха доносится тихая возня, а после голос подростка звучит немного глухо, как будто он говорит через тряпку.

— Карл, — Рик замялся, — вопрос не в том, кого я люблю или не люблю. А в том, сможешь ли ты принять тот факт, который уже нельзя изменить. Если бы не Ниган, возможно, я бы так и молчал до самого конца. Я знаю, что тебе не нравится ощущать его влияние на нашу жизнь, но это неизбежно, как и то, что на его жизнь влияешь ты, я, другие люди.

— Я?

— Ты ему нравишься, — голос мужчины смягчается.

— Ему нравишься ты, пап. А меня он всего лишь хочет подкупить.

— Интересно. А зачем? — интонация Граймса старшего выдает беззлобную насмешку.

— Чтобы нравиться тебе еще больше.

— Да, я хочу прискакать на блядском коне, закинуть твоего папашу на плечо, а тебя проткнуть шпагой. Именно так, пацан, это мой план, — Ниган ухмыляется, спокойно перешагивая порог гостиной. Карл смотрит на него исподлобья, все еще зажатый в сильных руках отца, которому только и остается, что медленно выдохнуть и посчитать до десяти. — Вечерочка, соседи, как-то у вас тут чертовски шумно.

Мужчина сбрасывает куртку на диван и, насвистывая нехитрую мелодию, закатывает рукава коричневой рубашки. Лицо Рика нечитаемо: то ли он хочет, чтобы Ниган ушел, то ли наоборот помог ему со сложившейся ситуацией. Один только Граймс младший явно дает понять, насколько ему осточертело вмешательство терапевта в их с отцом жизнь, хотя это только вторая встреча.