Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 152

— Привет, ковбой. Какими судьбами? — он довольно улыбнулся, окинув Карла взглядом с ног до головы. — Сигарету.

— Шутишь? — парень опустился напротив. Пальцы слушались плохо, а защитная пленка на пачке совсем не поддавалась. Он неловко вытащил одну сигарету и вложил ее в рот слегка подавшемуся вперед Кроссу. Чиркнула спичка — к потолку поднялся тонкий виток дыма. — Я привез тебе кое-что из одежды и всякую мелочевку… Так… Что произошло? Что ты сделал?

— А как же чертова презумпция невиновности?

— Ты знаешь, что я не об этом.

— Что я сделал? Черт, лучше спроси это у своего отца.

— Ты обещал, что все будет в порядке. Ниган, у меня через три месяца медосмотр. Ты обещал мне. — он нахмурился и отстраненно потер пустую глазницу под повязкой. — Зачем ты постоянно злишь его? Ты забыл, каким он был до вашей встречи? Думаешь, что-то изменится, если вы продолжите в том же духе? Почему нельзя просто жить спокойно? В чем ваша проблема? Так сложно выяснить все на словах?

— Ну, ковбой, родителей не выбирают, если ты не в курсе.

— Ниган.

— Папуля ничего мне не передавал?

Вместо ответа Карл ставит на стол маленькую банку содовой. Он аккуратно поддевает железный язычок и с тихим пшиком открывает крышку.

— Вот.

— Охренеть, — мужчина заходится глухим смехом, зажав тлеющую сигарету зубами. — А соломинку?

— Нет соломинки.

— Он опять отказывается навестить меня, как в прошлый раз?

— Все совсем не как в прошлый раз, Ниган. Совсем.

Между ними повисает молчание. Карл чувствует, как внутри живота незнакомое чувство скрутило внутренности тугой спирально. Он нервно сжимает кулаки, упершись ими в свои колени.

— Я был чертовски хорошим мужем. Я заботился о вас, я вернул Джудит домой и я был тем, кто баловал твоего папашу во всех возможных смыслах. Я — тот человек, который вернул Рику, мать его, Граймсу подобие человеческого облика. И после всего этого какую охуенно важную мысль ты пытаешься до меня донести, ковбой?

Лампа под потолком мимолетно мигнула, бросив тень на лицо Кросса. Он больше не улыбался, а только внимательно щурил потемневшие глаза. Цепь от наручников громко ударилась о стол, когда он отбросил докуренную сигарету в угол тесной комнаты.

— Не очень умно выводить из себя парня, который несколько раз в год уезжает из дома, чтобы убивать людей и получать за это медали. Не находишь?

— Я делал счастливым этого парня.

— А он тебя? — Карл встал из-за стола и положил на стол еще две пачки сигарет. Ответа так и не последовало, даже когда парень дернул дверную ручку, чтобы уйти.

***

В участке пусто и холодно. Граймс с грохотом захлопнул входную дверь и прикрыл окна под настороженным взглядом дежурного, не отлипающего от телефонной трубки. Офицер дернулся поздороваться, но капитан даже не взглянул. Вместо этого он остановил Уильямс коротким окликом — она тут же вытянулась и расправила плечи.

— Капитан, вы к Нигану?

— Его адвокат уже прилетел?

— Да, сейчас проходит обыск.

— Хорошо. Пойдешь со мной, — он быстрым шагом пересек коридор, краем глаза увидев, как дверь допросной захлопнулась, а проверяющий офицер занял свое место неподалеку.

— Как зовут адвоката?

Ульямс молча взглянула на широкую спину Граймса, толкнувшего дверь комнаты, отделяемой от допросной темным зеркальным стеклом. Внутри горела лампа, камера выключена.

— Капитан, но… Разговоры с адвокатом конфиденциальны. Вы не можете быть здесь.

— Здесь есть кто-то, кто мне запретит?

— Нет, сэр, на данный момент вы в самом высшем звании, сэр, — поняв недвусмысленный намек, граничащий с угрозой, Саша моментально вскинула подбородок и прижала ладони к бокам.

— Так как его зовут?

— Филип Блейк.

— Свободна.

Дверь закрывается перед ее лицом, а Рик спокойным шагом подходит к стеклу. Он жадно рассматривает такого же высокого как Кросс, мужчину. Взгляд моментально натыкается на глазную повязку, идентичную той, что носил Карл. Совпадение кажется фантастическим, и даже тот факт, что это просто совпадение, заставляет Граймса зло дернуть углом губ.

Мужчина молча садится за стол напротив Нигана, сбрасывает темно-серый пиджак на спинку стула и закатывает рукава рубашки. Его пальцы сцепляются в замок и аккуратно укладываются на белую столешницу. Блестят в свете лампы золотые часы, на безымянном пальце нет кольца.

— Ну привет, малыш. Давно не виделись, — грудь Кросса высоко вздымается, углы губ опущены. И даже то, что Блейк вложил ему в рот сигарету, тут же подкурив, не заставляет его смягчить взгляд. — Как там Жоси?

— Умерла три года назад.

— И почему же?

— Неудачная беременность, а после нее рак матки.

— О, ты попытался снова? Мило.

— Да, — Филип безэмоционально потер свои тонкие губы. — Не знал, что у нее проблемы с этим. Она выглядела здоровой.

— Черт, ты никогда не мог уследить за ней. Ладно, — Ниган сбрасывает пепел прямо на стол, — вытащи меня как в старые добрые и просто забудем об этом.

— Еще на несколько лет?

— Тебя что-то не устраивает?

— Да, меня не устраивает, что ты торчишь в этом богом забытом городе и занимаешься черт знает чем. Возвращайся, Ниган, прошло достаточно времени, чтобы ты все пережевал и переварил. Случилось то, что случилось, давай забудем об этом, как и обо всем другом. Мы ведь так и делаем, верно? Просто забываем и идем дальше. Давай опять слетаем в…

— Нет, — Кросс резко прерывает его щелчком пальцев. — Будет так, как я сказал.

— Ты не можешь звонить мне спустя хренову кучу лет и говорить вытащить тебя.

— О, нет, малыш, я могу, даже более чем. Так что давай доставай свой затраханный блокнотик, бери ебаную ручку и начинай работать.

Блейк поджимает губы и механическим движением извлекает маленькую записную книжку из кармана жилетки. Он щелкает ручкой с одним и тем же ритмом, постоянно бросая взгляды в сторону Кросса. А тот будто не замечает этой заминки, сосредоточившись на гладковыбритом лице, как бык на красной тряпке.

— Свидетелей нет, криминалисты все еще работают, связей с убитой у тебя тоже нет, даже косвенных. Я буду стоять за версию случайной помощи. По логике вещей, у тебя нет ни возможности, ни мотива — убийство будет притянуто за уши. Мне нужно дать им другого подозреваемого. Я поищу кого-нибудь, но… Блядь, Ниган, в этот раз я не могу ничего обещать. Где затраханное орудие убийства? Что у тебя за дела здесь? Поехали в Вашингтон или куда хочешь. После того, как я закончу с этим.

— Что? Я не ослышался или ты ставишь мне условие?

— Нет, я говорю тебе, что будет правильным.

— Наклонись.

— Второй раз я не куплюсь на это.

— Наклонись, давай-давай.

На несколько мгновений они замирают. Граймс видит, в каком бешенстве пребывает Кросс с момента появления Филипа, однако это не умаляет того факта, что Блейк здесь, тот самый Филип Блейк с витиеватой росписью «Ф.Б.». А после Ниган срывается, как спущенная с цепи бешеная собака: он с грохотом переворачивает стол, дергает приваренной к нему цепью наручников и обрушивается прямо на Блейка. Тот вжимается спиной в стену, давя коленом разделяющий их стол, а Нигану будто наплевать: он с силой бьет по деревянному днищу, еще немного, и он сломает Блейку обе ноги — на вычищенных до блеска туфлях появляются заломы. В комнату врывается офицер — мужчин растаскивают.

— Все в порядке, это просто недоразумение.

— Но, мистер Блейк, вы…

— Я сказал, все в порядке. Выйдите и не мешайте мне говорить с клиентом. Или я должен написать на вас заявление о препятствии пользованием права на адвоката?

Граймс не может не заметить, насколько бесстрастен Филип: на его лице нет никаких эмоций, из-под слегка нависших век смотрят цепкие и холодные глаза. Он поправляет рукава своей белоснежной рубашки, кивает полицейскому и с силой толкает дверь, захлопнув ее за спиной в форменной куртке. Однако как только посторонний человек исчезает, выражение его лица неуловимо меняется. Он уверенно укладывает ладонь на щеку Кросса и тянет к себе — они сталкиваются лбами.