Великий торговый путь от Петербурга до Пекина
(История российско-китайских отношений в XVIII–XI - Фауст Клиффорд - Страница 52

В 1753 году, или спустя 16 лет, ситуация в сфере обращения шелка на территории России на первый взгляд выглядела практически той же самой. Тонких шелков, подходящих для переработки, по-прежнему не хватало, если верить результатам тематических заслушиваний в Мануфактур-коллегии, и ценились они неоправданно высоко. Соответственно, по прошению армянского купца из Астрахани Артемия Назаретова ввозимый им (вероятно, из Персии) шелковый кокон для продажи владельцам шелкопрядильных фабрик никакими таможенными пошлинами не облагался. Опять же в 1756 году сенаторы отменили таможенные пошлины на итальянские и персидские шелковые нити, предназначенные для переработки.

Только в 1759 году поставка в Россию шелкового сырья становится исключительной торговой монополией обер-инспектора Никиты Шемякина. Раньше ему принадлежало откупное право на ввоз готового шелка и шелковых изделий из Европы, а теперь он убедил сенаторов предоставить ему тридцатилетнюю монополию на ввоз в страну всех разновидностей шелков и на вывоз за границу всего шелкового сырья, признанного негодным для фабричной переработки. Весь ввоз и вывоз им товаров освобождался от таможенных пошлин. Кроме того, ему разрешался вывоз из России запрещенной сибирской пушнины — шкуры морской выдры, всех пород белки, а также овчины из Малороссии и других областей. Н. Шемякин убедил сенаторов в том, что владельцы мелких шелкопрядильных фабрик, давно существовавших в России, никогда не выполняли своих обещаний. Одной из причин он назвал то, что предпринимателям на таких фабриках приходилось одновременно выступать в роли закупщика сырья, красильщика, ткача и агента по сбыту готового товара, что представляется невозможным ввиду крупных капитальных затрат, которые требуются на все эти функции по отдельности. Складывалась ситуация, когда данные фабрики невозможно было обеспечить регулярными поставками шелкового сырья по разумной цене. Его предложение заключалось в том, как он сам это сформулировал, чтобы избавиться от возникшей «причуды» в данном деле.

Нашему обер-инспектору выпало совсем мало времени, чтобы обогатиться на предоставленных ему особых привилегиях. В 1762 году императрица Екатерина санкционировала возвращение ввоза шелкового товара в сферу частной торговли, открытой для всех желающих, конечно же с внесением обычных высоких таможенных пошлин.

Табак

Торговля табаком в России считается одной из самых первых монополий времен правления Петра Великого, сданных на откуп частным лицам. Правом на такой откуп короткое время пользовался российский подданный Богданов, и затем в 1698 году в Лондоне Головин и Лефорт передали ее графу Кармартенширскому сэру Томасу Осборну, с которым царь Петр водил дружбу. Т. Осборну предоставили исключительное право на ввоз табака из стран Нового Света через Архангельск в Сибирь фактически по 6 тысяч бочек в год из расчета по 500 фунтов табака на каждую бочку. После ввоза в Россию первых 3 тысяч бочек табака с него причиталось в пользу казначейства 12 тысяч фунтов стерлингов, а затем он обязывался поставлять российскому двору ежегодно по тысяче листьев самого качественного табака, который только удастся ему приобрести. Нарушение его монополии каралось самым суровым образом с конфискацией имущества провинившегося, одна половина которого отходила государству, а вторая поступала в распоряжение монополиста. Через непродолжительное время произошло восстановление права на откуп табачной торговли со стороны самого Российского государства, а в 1727 году было объявлено о свободной торговле этим товаром.

Монополия на торговлю табаком считалась чрезвычайно доходным занятием. С начала XVII столетия пристрастие к курению табака из Китая стремительно распространилось по всем его соседним странам и проникло в Сибирь. К концу того же столетия его употребление вошло в стойкую привычку среди сибиряков, и пользу от табака видели, как и в Китае, в следующем: считали действенным противоядием в случае укуса змеи, средством борьбы с хандрой, способным отпугивать насекомых, вызывать ступор у рыбы. Сибирские привычки курильщиков ничем не отличались от китайских. Бертольд Лауфер так описывает способ курения среди остяков Обского края: «Сначала они набирают в рот воды и раскуривают трубку, чтобы глотать дым вместе с водой. Свидетель того времени [XVII век] повествует о происходящем следующее: когда они с утра принимаются за свою первую трубку, сразу падают на землю, как будто у них случается приступ эпилепсии, так как дым, который они заглотнули, перехватывает у них дыхание. Отсюда у них выработалась привычка курить только сидя…»

Судя по многочисленным свидетельствам, сибиряки предпочитали китайский табак всем западным сортам. Таким образом, ввоз туда американского табачного листа через Англию и Европейскую Россию либо через Филиппины и Китай представлялся делом практически напрасным из-за предпочтения местного населения, отдаваемого китайским и монгольским сортам. И поэтому российские власти в 1701 году запретили оборот последних под страхом штрафа и конфискации товара. Самым популярным у сибиряков считался китайский табак в шарах, на который все эти годы распространялся запрет, хотя его продолжали поставлять контрабандным путем. На китайский табак не распространилась в полной мере широкая либерализация оборота запрещенных предметов торговли в 1727 году, хотя государство отказалось от своей исключительной монополии на ввоз в Сибирь черкесского и прочего табачного листа. Черкесский табак из Малороссии теперь можно было продавать свободно на всей территории России и Сибири после внесения таможенных платежей.

Свободная торговля табаком продолжалась с 1727 по 1748 год. В 1748 году в Сенате объявили, что на протяжении последних двух десятилетий государство получило «мизерный доход», и отдали торговлю табаком на откуп московскому купцу Кузьме Матвееву с товарищами. Эти откупщики развозили скатанный и упакованный черкесский курительный табак по всем городам и весям Сибири и Великороссии. И за такое право они ежегодно платили казначейству 42 891 рубль и 6 с четвертью копеек, а также оплачивали текущие таможенные пошлины. На китайские табачные шары по-прежнему распространялся запрет.

Купец из Санкт-Петербурга Л.А. Горбылев в 1752 году подал прошение в Сенат, чтобы ему дали на откуп торговлю всеми табачными изделиями в России. Он обратил внимание сенаторов на то, что в 1748 году, когда К. Матвееву предоставили соответствующую монополию, тот уступил свою привилегию на сбыт табака в Санкт-Петербургской губернии и Балтийском бассейне именно ему. Так как он владел собственными табачными фабриками, в случае передачи монополии кому-то еще ему грозили громадные убытки. Минимально он просил, чтобы ему предоставили исключительные права на торговлю табаком на территориях, переданных ему К. Матвеевым, плюс на территории Новгородской губернии. А если К. Матвеева лишат его привилегий, то в таком случае Л.А. Горбылев готов был взять на себя монополию на предстоящий десятилетний период. Он обещал возвращать в казначейство ежегодно 27 608 рублей 93 копейки, то есть значительно меньше, чем остальные монополисты, но, вероятно, намного больше, чем получало государство от податей, поступающих от частной торговли до 1748 года. Горбылев получил свою монополию, но только на четыре года.

Генерал-фельдмаршал граф П.И. Шувалов уговорил императрицу Елизавету Петровну в 1758 году предоставить ему и его наследникам право в течение 20 лет ввозить табак из Китая и других зарубежных стран. Такая привилегия ежегодно обходилась графу в 70 тысяч рублей, и этой суммой определялась предрасположенность сибиряков к китайской привычке курения и современная оценка сибирского рынка табака. Шувалов лишился своей привилегии вместе со многими другими монополистами в 1762 году. Пунктом 20 того знаменитого указа отменялась монополия и вводилась свободная для всех желающих торговля табаком. Чтобы доход государства не опускался ниже 70 тысяч рублей, таможенные пошлины устанавливались в четыре раза выше, чем обычно (20 копеек на рубль вместо обычных 5 копеек), и вносились они звонкой российской монетой, а не ефимками. На следующий год по совету коменданта Селенгинска В.В. Якоби на китайский табак назначили практически неподъемные пошлины в размере 10 копеек за фунт (фунт табака в то время обычно ввозили по цене 25–50 копеек). При этом целью ставилось обеспечение высокой прибыли для государства. До конца столетия табак в России продавался свободно; китайские шары ежегодно ввозились в объеме 1–2 тысячи пудов, и приносили они казначейству существенный доход, но даже близко не 70 тысяч рублей.