Странствие (СИ) - "Алексис Канте" - Страница 45

— У тебя неплохой почерк, — похвалил он сына.

Через несколько вздохов отец пройдет на святой помост и зачитает свиток. В нем изложены все причины создания королевства: родовитость Хисанн — происхождение дома от родственников жены Элирикона Спасителя; описание древних монархий Хисанн; несправедливости договоров, навязанных Маурирта и различные предательства Колыбели; неправомерные требования продовольствия и корабельного леса.

— Время подходит сын, — отец сжал кисть Кассада, положив свиток на стол. — Время сверш… А-а-а! Проклятье! — отец вдруг заскрипел зубами и нагнулся к колену. — Подохни! Подохни, гадина! — он что-то делал рукой внизу, у левой голени.

Зартанг вскочил с криком.

— Змея! Змея!

Лорд Эссад взмахнул рукой вверх, бросив на стол извивающуюся змею. Его ладонь и голова змеи были окровавлены. Змея дергалась в агонии, Кассад присмотрелся: отец проломил ей череп. Кровь гада смешалась с кровью короля и забрызгала свиток с речью.

Змея… Это же… О, пророки! Это же! Опутанный зеленозуб! Самый ядовитый аспид моря! Вот продольный узор с перемычками, похожий на спаянные путами руки; узкая, уже раздавленная салатная голова, вся в пупырышках; ядовитые клыки размером с ноготь и вязкая болотная жидкость на них. Зеленозубы обитают в заливе или дельте Слезы, хотя, бывает, заплывают вверх по реке.

Отец хотел что-то сказать — он двигал челюстью и поднес ко рту руку. Кассад с ужасом смотрел, как странно дрожат ее пальцы.

Дядя Тимон сполз с кресла неловко и дёргано, будто упал. Он подлез ближе к своему брату. Теперь уже Кассад взял правую руку отца, чтобы успокоить его. Та была холодной и влажной, словно покрытая коркой льда.

— Наклони Эссада к себе, — сказал Тейт, бросившись на помощь, он опрокинул стулья. Тейт перебежал на другую сторону и опустился на колени рядом с Тимоном.

Дядя приподнял левую ногу отца, прижал губы к щиколотке и начал отсасывать яд. Кровь окрасила ему губы — она растеклась по камням, запачкала легкую сандалию лорда. Почему отец не одел сапоги и бриджи? Кассад знал ответ — стояла теплая погода, а он презирал слабость.

— Лекаря! Лекарей к лорду Эссаду! — взвыл громовым басом Тейт, а Зартанг бросился на их поиски. В зале нарастал хаос — люди окружили стол, напирая друг на друга, орали что-то, даже вспомнили о запрете — просили помощи у Неизвестного Бога. Кассад склонился над отцом, подставил плечо под его голову, приобнял.

— Я не сдамся какой-то паршивой змее, — тихо сказал отец с большим напряжением. Его лицо в сполохах факелов побледнело — оно стало похожим на воск.

— Хватит, Тимон! Хватит! — Тейт оттолкнул дядю и сам принялся отбирать яд. Кассад не увидел рану, однако количество крови…

К ним протиснулся Вирид — главный лекарь замка. Пухлый, моложавый, с округлым подбородком. Он посмотрел на стол, а Кассад поймал страх в его взгляде.

— Как ты себя чувствуешь, мой лорд?

— Голова кружится, сонливость и тяжесть… Такая, что встать… не могу… — пошевелил губами отец. Ему было трудно говорить. — Ноги… Я не чувствую…

— Делай что-нибудь! — потребовал Тимон. — Ты должен спасти нашего лорда!

— Зеленозуб опутанный, нужно… нужно…

— Что ты бормочешь? Говори! — Кассад схватил лекаря за плащ.

— Снадобий от его яда нет! Придется рубить ногу! Если еще не поздно! Если яд не распространился по жилам!

— Несите топор! Топор сюда! Живее! — заорал кто-то за спиной Кассада. Это оказался Старый Тансен.

Топор принесли быстро, словно кто-то оставил его в Святой Келье. Нашли кожаные ремни и деревянную колоду, подогрели вино, приготовили факел. Гарь от него разгонял запах крови и смерти. Отец все слабел, он закрыл веки, что-то бормоча, а Кассад уже не мог разобрать его голоса. Вирид щупал лорду запястье, считая удары сердца. Наконец Тейт поднялся, принял от кого-то топор. Кассад не выдержал и предложил:

— Я его сын, и я сильнее!

— Да! Сделай это. Прошу Кассад, сделай хорошо! — уступил Тейт, но Кассад не услышал уверенности в его голосе. Наоборот, Тейт впервые выглядел растерянным!

Кассад перешел к левой ноге отца, воззвал в душе к Пророкам, беря топор. И не успел ничего сделать! Отец с неимоверным усилием приподнял голову и открыл глаза.

— Кас… сын…

Он наклонился, приставив ухо прямо ко рту умирающего.

— На… во… — еле слышно проронил король Хисанн, и Кассад ощутил, как отец уходит в далекие земли. Его мужественное лицо окаменело, а взор, казалось, все еще требовал что-то от Кассада.

Глава 15. Разрыв

«Милый Друг! Отец рассказал мне о вашем разговоре, спросил: хочу ли я выйти замуж за принца? Я ответила ему: с радостью! И скажу моему принцу, что если бы вы были сыном лорда или простым воином, я согласилась бы с не меньшей радостью! Время, проведенное с вами в Подгорном Ручье, кажется мне самым счастливым в жизни! Молю богов, чтобы ваш отец позволил наш брачный союз! С нетерпением ожидаю новостей, а еще больше мечтаю снова увидеть вас! Пусть стук копыт вашего коня будет едва слышен. Ваша Миэла!»

Ив перечитывал ее письмо на каждом привале, с того дня, как Ягис распрощался с отрядом у рыбной харчевни. Миэла хочет связать свою жизнь с ним! Он любит ее, а она… Она отвечает ему! Она любит его! Осознание этой простой мысли наполняло душу счастьем, придавало уверенность и решимость. Отец согласится отпустить его! А как же иначе?! Ведь они предназначены друг другу Странствующим Богом!

Жаль легкий стук копыт не случился! И винить в том Ив мог только самого себя. Касар предлагал ему скакать по проторенной дороге вдоль Чахлой реки к замку Гозои — Дитя и заодно взглянуть на край грандиозного Смертного каньона, протянувшегося рядом с отвесной западной стеной Лабиринта. Явители доказывают, что именно из него выползает отродье Двуглава — мерзкие демоны, химеры и чудовища, которых он присылает в мир; староверы же приносят у бездны жертвы Четырем Супругам — сбрасывают в пропасть различных преступников. А искатели признают, что до дна каньона, так никто и не добрался — уж слишком глубоко и нужды в том нет.

Иву до всех рассуждений никакого дела. Он не согласился с центурионом, пытаясь скорее добраться в Слепые Шкуры и отплыть в Колыбель. Ив приказал, и всадники поскакали южнее — от Восточного Городища прямо сквозь степь. Воды на их пути оказалось мало. Приходилось делать большие переходы: от колодцев к источникам, от деревушек к стойбищам. В результате наиболее слабый жеребец Ралика не выдержал скачки и околел.

Первый добрый час. Палящее Око скрывалось за тучами, построившими вдалеке бастионы над морем. От моря дул холодный ветер, терзая всадников, словно кусачий язык демона из стылой пасти. Ив поежился, бережно сложил письмо и запрятал его в кошель на поясе. Получше закутался в плащ, не ожидая, пока станет теплее. Махнул Касару, призывая отправляться в путь.

— Мы успеем добраться в порт за сегодня? — справился он.

— Если добредем, то лишь затемно, — отвечал Касар. — При условии, что ты не будешь гнать лошадей. Впереди, принц Ив, дорога плоха — много рытвин, булыжники, острые камни. И поклажи у нас немало.

Касар не раз пенял за павшую лошадь — таков нрав у Выжившего, но, по обыкновению, он рассуждает верно. С последнего холма, на котором они устроили ночлег, в зрительную трубу виднелась лишь еле заметная полоска моря, а Слепые Шкуры даже не удалось различить.

Широкий разрыв между Южным и Северным Лабиринтом вконец обезлюдел. Выпасать скот здесь трудно, произрастать в скалах нечему, и дичь в горах больше не отыскать. Немногочисленные ручьи, текшие на северной стороне, пропадали в земле: их вбирала в себя бездна каньона. С юга же горы начинались не сразу — поднимались голыми холмами, как будто их примяла исполинья стопа. Там еще сохранились деревни, и Касар указал на одну из них — домики ее угадывались вдалеке. Делать крюк, ехать туда за водой и провизией не было смысла.