Странствие (СИ) - "Алексис Канте" - Страница 35

Стражников много. Пока они ставили копья, перебранивались с хозяином, усаживались, бросая на скамьи плети, клещ посматривал в оба. Стражники заняли все три стола у окон. Он насчитал двенадцать человек: пятерых забраковал из-за неподходящего роста или возраста; волосы и рожи еще двоих никак не подходили. Один из оставшихся — безусый, у второго – застарелый шрам под губой. следующий, пожалуй, доходяга — ростом будет поменьше, вдобавок он лыбился и без устали шутил.

Подарок сосредоточился на двух оставшихся стражниках. Как назло, они сидели за третьим столом у окна, напротив друг друга. Ему пришлось вполоборота развернуться, чтобы следить за ними. Страх ушел, просыпался азарт, словно он пробрался в заросли камыша в низовьях Улитки и охотился за утками.

За третьим столом тек разговор. Один из возможных Летов говорил и говорил, он вообще не затыкался. Второй, насколько смог понять клещ в общем гомоне, отвечал односложно.

Сомнений нет — это он! Вот только к нему не подобраться. Не выходить же на улицу и кидать яд через окно! Что предпринять…

Подарок левой рукой залез под штанину. Почесывая ногу, он извлек из потайного кармана яд. Он надеялся, что загадочный воин позади не жнец и ничего не увидел. Собрался, взял кружку и направился к Барвиту. Тот накладывал из чана полные миски каши.

— Могу помочь, растащу еду за полкружки эля!

— Иди ты к демону, — пробурчал в ответ Барвит.

— Ну, налей глоток! – взмолился Подарок.

— Двенадцать медяков за полную.

— Эх… На, возьми пятерку, — Подарок протянул вперед кружку и деньги. «Соображай, что делать!» — в отчаянии воззвал он.

На первом столе плотный высокий стражник жаловался безусому соседу.

— Какая там работа на одиннадцатом карьере! Там и заключенных то нет! Два десятка мучеников — еще пару раз глаз Безжалостной придет, и к Двуглаву — на вечные пытки. А нам чем они дохлее, тем лучше — пока один надзирает, остальные режутся в маратту вместе с начальником. А у вас тут и двенадцати человек не хватит, чтобы всех обойти, да плетью огреть.

— Да… — задумчиво кивнул тот. — Камень… У нас он лучше…

Барвит сунул кружку обратно, с элем на дне. Подарок прошел к своему столу, вынул товар и звонко вскрикнул:

— Покупайте иголки и булавки! Мастер Вокут послал меня обойти все пригородные деревни! Лучшая сталь! Сто…

Послышались голоса:

— Заткнись!

— Что за дурак!

— В Колыбели продавай!

— Малец! — позвал Барвит. — Возьму все по сорок!

Подарок не обратил на того внимания. Лет, наконец, повернулся и Подарок предложил ему:

— Покупай!

— Вот еще! У меня и жены то нет, чтобы зашивала, — удивленно ответил стражник.

— Бери себе мальца-торговца! Вместе будете приторговывать задницами! — засмеялся дохляк на втором столе.

Стражники загоготали. Подарок скис, уставился в грязный, выщербленный каменный пол. Он даже не ответил. Писец все царапал, молчаливый воин проглотил порцию еды в живот и усмехнулся Подарку. Сейчас встанет и скрутит, мерзкий колосок!

Подарок наткнулся ляжками на свою скамью и присел. Его ладони вспотели, он подвинулся к стене, засунул руки под стол, чтобы заново переложить яд. Лет женат! Точно! У него две маленькие дочери…

Запыленный стражник с рыжими усами сочувственно улыбнулся со второго стола. Барвит таскал еду, расставлял по столам эль. Горло пересохло: клещ отпил немного своего, будто находясь во сне. Может рыжий покрасил усы, как делает Кровавое Пойло?

Куда там… У него и волосы рыжие, и кожа в волдырях. Лета нет в харчевне! Он в подвалах Обители или где угодно! Придется идти назад, докладывать Укору о неудаче. Поверит ли он?

Едоки ели — чавкали; пили — отрыгивали эль. Некоторые закусывали кузнецами. Подарок тупо смотрел на первый стол, где плотный стражник что-то говорил безусому и еще двум товарищам. Пора убираться.

Вдруг его озарило! Усы можно не только покрасить, но и сбрить! Он вспомнил, как нехотя, с перерывом отвечал безусый. Ух! Пустая хитрая тварь!

Подарок подобрался, опустошив кружку. Стражники доедали, скоро у них и питья не останется! Подарка пробил озноб. Какой толк в том, что он отыскал жертву?!

Верзила с третьего стола встал и вразвалку подошел к хозяину.

— Добавь эля! — потребовал он.

— Так казенное ты…

— Знаю, жмот, — перебил верзила. — Добавь за плату.

Барвит взял его кружку, неторопливо повернулся к бочке. Неужели шанс! Время словно замедлилось. Подарок впопыхах переложил яд в левую ладонь. Подгадывая момент, он вскочил и пьяным шагом бросился к верзиле.

Когда тот правой рукой забирал эль, Подарок врезался в левую часть его тела. Немного эля плеснуло на пол. Клещ, будто бы потеряв равновесие, оперся кистью на спину плотного и, пронеся левую ладонь над кружкой безусого, положил ее на стол.

— Простите, — пробормотал Подарок и выпрямился.

Плотный обернулся и недобро взглянул на клеща. А верзила жестким пальцем щелкнул его по лбу.

— Ты мне эль пролил!

Подарок отскочил вбок.

— Я хотел… Я хотел отдать булавку за сотню, — заплетающимся языком молвил Подарок.

Силач насмешливо рыкнул, а Барвит рассвирепел.

— Городская пьянь! Пшел вон! Пока я не отобрал твои безделушки и не заставил драить тут камень.

Подарок попятился к выходу.

— И никакой префект тебе не поможет! — бушевал Барвит.

Подарок развернулся и зашагал прочь из таверны. Он чудом сдерживался — хотелось бежать, поскорее уносить ноги. Хотя за ним никто не гнался, лишь старик крикнул ему в спину:

— Ну как? Продал?

Осеннее око слабо грело. Оно не могло справиться с холодным ветром, что тянули в себя ноздри Двуглавого Демона. Подарок прибавил ходу. Безусый — Лет! Пусть он окажется им. Милостивая Госпожа, пусть он им окажется!

Глава 12. Ястребиный Шпиль

— Я озябла, — пожаловалась Иланна. Она приподняла веки и осторожно высунула из-под пухового одеяла лоб и кончик носа. Светало, начинался новый день, и впереди ее ждали четыре дня корабельной качки.

В заключительную ночь перед отъездом скальный замок сговорился с морским ветром: рассвирепевшим и сильным. Вдвоем они решили наказать гостью, с королевским упорством, раздевающуюся до нижней сорочки. Арацог с семьей, два его брата с женами, дальняя родня и приближенные лорда Цога ночевали в большой зале на первом этаже с двумя каминами и многочисленными железными корзинами с раскаленным камнем. Но лучше ежиться от холода повыше, чем слушать бурные храпы мужчин да сонные стоны и тихие мольбы женщин. И, без сожалений, приятнее вдыхать свежий морской бриз, чем нюхать вонь телесных ветров, копоти, промозглой сырости, мясных объедков и горелого масла.

Родственники Арацога съехались с ближайших островов, как только прознали о посольстве. Их у лорда островов оказалось так много, что Иланна замучилась знакомиться с каждым. Летом всех гостей разместили бы на разных ярусах Ястребиного шпиля, кроме самых верхних, где камни в полу шатались, а стены в комнатах чуть ли не рассыпались. А поздней осенью и зимой древний замок пронизывали холод и ветер — поэтому его обитатели жались друг к другу в залах на первом этаже, а также в кухнях и подвалах. Переехать туда Висару и Иланне не позволило королевское достоинство, хотя Кимирра не поддержал их в этом вопросе, засиживаясь в общей зале с хозяевами и засыпая где придется. Однажды его обнаружили в компании лошадей и конюхов, мертвецки пьяного и храпящего на конюшне. Арацог предложил брату самому выпороть конюхов, но тот сказал, что у него слишком благородное сердце — поднимать руку на вчерашних товарищей.

Ястребиный шпиль на острове Уединения построили в легендарные времена на высокой скале, нависающей над гаванью. Рукотворное чудо всех островов Цога! Замок устремлялся в небеса почти на триста футов, а из его подвалов в гавань вел широкий ход, прорубленный в породе. Крутость хода и несколько железных решеток перекрывающих его делали замок неприступным: наружная тропа, ведущая к главному входу, тоже была узка и легко простреливалась лучниками. Вот только не войска победили Ястребиный шпиль — цитадель островов поразило само время.