Альв (СИ) - Мах Макс - Страница 42

"Ублюдки! — покачала она мысленно головой. — Мясо! И это стадо я должна щадить?"

На мгновение Альв представила, что это она стоит там внутри клетки, прикованная к железным прутьям за руки и за ноги, и ей стало еще хуже. Омерзение и гнев охватывали ее все сильнее, грозя обрушить доставшееся с таким трудом видимое спокойствие. Но Йеп, слава богам, что-то такое почувствовал или просто разглядел, если Альв снова начала менять цвет глаз и кожи. Он обнял ее за плечи и, успокаивая, прижал к себе. Альв благодарно прислонилась к мужчине, чувствуя, как идет к ней от него благодатное тепло и спасительная нежность. А в следующее мгновение она встретилась взглядом с глазами ведьмы. Контакт длился один лишь краткий миг, но этого оказалось достаточно, чтобы Альв узнала в избитой девушке девочку по имени Бьёрг[54].

"Бьёрг дочь Хродгерда!"

Охотник Хродгерд жил в отрогах Большого Бёзенштейна в Таврских горах. Во время чумного поветрия он потерял жену и пятерых детей, в живых осталась только Бьёрг. Девочка была необыкновенной красавицей, а еще она колдовала с той невероятной естественностью и легкостью, с какой люди дышат, пьют или едят. Магия была растворена в ее крови, и Альв заметила это сразу, как только увидела Бьёрг, собирающую цветы на альпийском лугу.

Зачем она посещала живущего в диких горах охотника, Альв сейчас вспомнить не могла, но образ юной ведьмы всплыл в ее памяти, едва глаза встретились с глазами девушки.

"Бьёрг… защитница… Но кто защитит тебя, девочка моя Бьёрг?"

В этих словах, пусть и не произнесенных вслух, было больше справедливости, чем во всех законах королевства Бавария. Впрочем, для Альв только это и имело значение: Справедливость.

"От судьбы не уйдешь, — решила она, глядя вслед проследовавшей мимо нее клетки, — и только Скульд[55] знает, чем закончится эта ночь".

— Йеп…

— Я могу чем-нибудь помочь?

Ее мужчина не был колдуном, но его проницательности могли позавидовать и лучшие из них. Альв не знала точно, о ком сейчас подумала, но была уверена, что так оно и есть. Где-то когда-то ей приходилось встречаться с Темными Волхвами, и это были не просто жрецы или ведуны. Они были особыми людьми, хотя Альв и не могла вспомнить, в чем именно это выражалось. Йеп временами был таким же, как они. Едва ли не ясновидящий, хотя, как знать…

— Оставайся в гостинице… пожалуйста, — попросила она. — И ни о чем не тревожся! К утру я вернусь. Только, будь любезен, не закрывай окно!

За окном плыла ночь. Было темно, но совсем не так, как ей хотелось бы. Луна в три четверти заливала желтоватым "густым" светом крышу одноэтажного дома напротив, кроны деревьев, шпили церквей. Впрочем, нет худа без добра. По контрасту с лунным светом тени сплотились еще больше, и тьма, обитавшая в них, стала уж вовсе непроглядной.

Альв скинула ночную рубашку и разом — без паузы, без раздумий — впустила в себя "дракона". Мир изменился, или, вернее, изменилась она сама. Эту простую мысль Альв все-таки сумела удержать в своем исказившемся сознании. Знать, кто ты есть на самом деле, помнить о своей человеческой природе — крайне важно. Большинство "меняющих облик" на это не способны, но виверны не обычные оборотни. Они умнее, и память у них куда лучше. Однако даже им требуется что-то, вроде нити Ариадны, чтобы, в конце концов, вернуться к себе. Слово. Имя. Фраза…

"Йеп!"

Она быстро взглянула на мужчину, втянула ноздрями его особый, будоражащий кровь запах и легко выскользнула в окно. Бесшумный спуск по стене гостиницы занял у нее считанные мгновения. Один удар сердца — ее медленного холодного сердца — и Альв уже бежала через ночной город. Ночь выдалась прохладная, но для Альв это был совсем не холод. Она его и не замечала, если честно. Мешала подлая луна, однако, если держаться теней, никто Альв не увидит, тем более не услышит, ведь она бежит босиком, а значит бесшумна, как привидение.

По мосту она не пошла. Там горели факелы и ходили солдаты ночной стражи. Вместо этого, Альв спустилась к реке и беззвучно вошла в воду. Ширина Майна в этом месте не превышала трехсот футов, и Альв переплыла реку, ни разу не всплыв на поверхность. Купание оказалось приятным. Холодная проточная вода освежила ее, смыла грязь и запах. Сейчас ее не должны учуять даже собаки. Впрочем, собаки лают на оборотней, виверн они боятся до ужаса. Поэтому даже те псы, которые почувствовали Альв, пока она продолжала свой бег сквозь тени, не посмели ни залаять, ни заскулить. Лишь сова — ночная охотница, которой некого опасаться, если этот "некто" не умеет летать, — заметила виверну и несколько раз удивленно ухнула с безопасной высоты. На нее, впрочем, никто не обратил внимания: город спал, а кто не спал, для того уханье совы не в диковинку.

До резиденции епископа Альв добежала, даже не запыхавшись. Забралась на высокое старое дерево и, усевшись на ветке, стала изучать здание и окрестности. Этим виверны тоже отличаются от оборотней. Они умеют терпеливо ждать, способны думать на свой звериный лад, оценивать обстановку и выбирать лучший из возможных план действий. Идти на пролом опасно. Во-первых, потому что какой бы сильной ни была Альв, сражаясь в замкнутых пространствах помещений дворца, она потеряет главные из своих преимуществ — скорость и свободу маневра. И, во-вторых, потому что виверны не любят публичности, оттого они и числятся среди сказочных существ. Не показывать себя, не дать себя обнаружить, не оставлять свидетелей. Простые истины, но какой зверь способен их понять и запомнить?

Приглядевшись к зданию, для чего пришлось обойти его по периметру, Альв без особого труда обнаружила место, где охрана епископа дала слабину. Стражники плотно охраняли передний двор. Все пространство перед дворцом, — подъездная аллея, лестница парадного входа и фасад, — были достаточно хорошо освещенный факелами и масляными лампами. А вот задний двор и боковые флигеля не были освещены, да и охранялись всего лишь двумя патрулями, бродившими по сложным, кое-где пересекающимся маршрутам в просторном дворцовом парке. С этой стороны безопасность резиденции епископа обеспечивали узкие, высоко расположенные и зарешеченные окна, глухие стены и крепкие двери. Однако внимательный глаз, — тем более, глаз, способный видеть в темноте, — не мог не заметить, что пара небольших подвальных окон располагалась практически вровень с землей, да еще и в самом темном углу заднего двора. Конечно окошки были маленькие, но не настолько, чтобы Альв не смогла в них пролезть, ну а железные решетки виверна, скорее всего, могла выломать голыми руками. Впрочем, правда жизни всегда куда затейливее теории: одну из решеток и выламывать не пришлось. Кто-то сделал за Альв всю работу, и не сегодня, а достаточно давно, если судить по состоянию железных стержней, образующих решетку, и гнезд, куда они вставляются. Не было секретом и то, зачем трудился этот упорный человек. Чуткий нос виверны уловил запах вина еще издали, так что подбираясь к подвальному оконцу, она уже знала, что помещение по ту сторону решетки — это часть кухонных служб, примыкающая к винным погребам. В самих подвалах окон нет, — это знала и виверна, — но вот в "покоях виночерпия" окошки никому не мешают. Особенно тем, кто выносит через них украденное у епископа вино. Поэтому внутрь дворца Альв проникла без труда, трудности начались позже. Устраивать бойню было рано, это понимала и виверна, даже при том, что кровь ей сейчас отнюдь не помешала бы. Впрочем, как говорят люди, "еще не вечер". Хотя по смыслу правильнее сказать, "ночь длинна".

Она проскользнула в сводчатый коридор. Пусто. Тихо. Пахнет людьми, котами и крысами.

Альв прислушалась. Услышала далекие шаги — это, по-видимому, был кто-то из слуг, — и все, собственно. Она представила себе план дома. Вот это оказалось по-настоящему трудно. Сознание виверны не похоже на человеческое, и все-таки ей удалось сообразить, что, если в этом крыле цокольный этаж занимают кухни, а в подвалах хранится вино, искать ведьму нужно с противоположной стороны дворца. Пробраться туда незамеченной оказалось непросто, но все-таки возможно. Кое-где пришлось красться вдоль стен, а в других местах — бежать на четвереньках, но, в конце концов, Альв добралась до южного крыла, не попавшись на глаза ни слугам, ни стражникам, и не устроив кровавой бойни.