Смерть за плечами - Данилов Сергей - Страница 6

Смеяться с раной в животе всегда очень больно, поэтому, чтобы не умереть от смеха в буквальном смысле, я со всей возможной быстротой выдернул Сника из норы за отчаянно лягающие воздух ноги и, свалившись на пол рядом с Энди и бесцеремонно захлопнув поглощавшую все его внимание книгу, простонал:

— Убери это обожравшееся чудовище с глаз моих долой!

Энди щелчком отправил шаровую молнию под мрачный свод коридора, произнес для бедняги Сника монолог на языке магии, после чего тот растаял без следа вместе с оставшимися яблоками, и ехидно спросил:

— Ты вытащил меня из постели среди ночи, чтобы я избавил тебя от гремлина?

— Что-то я не заметил в Черной башне ничего даже отдаленно напоминающего постель, когда был там последний раз, — фыркнул я.

— Не последний, а единственный, — тут же поправил Энди. — И видел ты там далеко не все!

Энди был прав. В Черной башне я был единственный раз, лет в десять, и с тех пор у меня не возникало желания еще раз посетить это странное место.

Я всегда отличался патологическим любопытством, а Черная башня была самым таинственным местом в замке. Поэтому неудивительно, что я с раннего детства пытался заглянуть за ее украшенные демоническими мордами чугунные двери, открывавшиеся сами собой перед черным колдуном и не желавшие пропускать посторонних. Я не упускал случая пробраться в храм богов Хаоса и поиграть с братишкой или приятелями около входа в волшебную башню, невзирая на окружающую ее могучую магию, от которой я всегда чувствовал, мягко говоря, легкое недомогание, и на запреты старших, от которых легкое недомогание бывало у моих приятелей. Один раз мне удалось из-за спины черного колдуна увидеть несколько ступенек уходившей вверх лестницы, но старик заметил меня и пообещал непременно превратить в паука, если еще хоть раз встретит около Черной башни. На пятилетнего мальчишку такое обещание из уст самого Повелителя тьмы не могло не произвести впечатления, и до появления в ней нового жильца — Энди я обходил башню стороной. Сначала не хотелось быть пауком, потом было просто не до этого, — целыми днями я только и делал, что тренировался или дрался с орками.

Энди жил в Черной башне, и от него я узнал о ней много любопытного и совершенно непонятного. Самым странным, по моему мнению, было то, что в высокой узкой башне под самой крышей помещается целых шесть комнат, каждая размерами с мою спальню.

— Ну как тебе объяснить, Рик, — пытался втолковать мне Энди. — Ты можешь представить четвертое измерение?

— Что ты мне голову морочишь? Если вашу башню измерить, она по ширине точно будет меньше Закатной! Думаешь, я с такого расстояния размер определить не смогу?

— Нет, я не про размер. Просто у твоей Закатной башни есть длина, ширина и высота, а у Черной есть еще четвертое измерение, только снаружи его не видно, да и изнутри тоже не особенно. Смотришь — комната как комната, даже в окна выглянуть можно. Только между этими окнами есть двери, и через них можно попасть в четыре другие комнаты, а из них еще в одну.

— Они что, невидимые?

— Да нет, самые обыкновенные, просто они как будто сложены вместе. Знаешь, как страницы у книги. Если несколько страниц склеятся, то кажется, будто это одна. Но их можно разлепить, и увидишь, что на каждой написано что-то свое. Так и эти комнаты: снаружи кажется, что там только одна комната, но с помощью волшебства ее как бы разделили, и получилось шесть. Может, их даже больше, но я могу попасть только в эти.

— Я почти ничего не понял, но хочу посмотреть! — решительно заявил я. — Ты проведешь меня в Черную башню?

— Ты с ума сошел! — испугался Энди. — Да мой старик знаешь что сделает?!

— Знаю-знаю, — буркнул я. — Превратит меня в паука.

Энди весело расхохотался.

— С тобой не соскучишься! В паука! Нет, я умру! — заливался он. — Представляешь, будет ходить по замку такой мохнатый паук величиной с тебя! Или ты думаешь, старик тебя сначала уменьшит?

Мне вдруг тоже стало ужасно смешно. Я действительно даже не пытался представить, как колдун собирается осуществить свою угрозу. А Энди просто захлебывался от восторга:

— Нет, хотел бы я посмотреть, как людей превращают в пауков!

— Ты хочешь сказать, что черный колдун этого не умеет?

— Да он вообще ни одного заклинания наизусть не помнит!

— А тогда чего же мы ждем? Пошли в Черную башню. Должен же я увидеть это твое четвертое измерение!

— Может, в другой раз? Тебе-то ничего не будет, а меня старик убьет!

Другой раз настал довольно скоро, — черный колдун отправился куда-то по своим колдовским делам, по словам Энди, на несколько дней, и мой маленький приятель, набравшись храбрости, пригласил меня в гости.

Черная башня встретила меня неприветливо. Сначала она окатила меня волной магии, от которой меня, по обыкновению, замутило, потом окутала кромешной тьмой и заставила споткнуться о ступень, бывшую значительно выше остальных. В довершение всего на меня, неистово вереща, набросилась целая стая летучих мышей. Все эти мелкие невзгоды только усилили мое любопытство. Так уж устроен мир, что места, в которые лучше не совать нос, пытаются намекнуть на это, и так уж устроен я — как только становится понятно, что мне лучше не совать куда-то нос, меня подмывает тут же сунуть его именно туда.

Обогнав Энди, я взлетел по винтовой лестнице, по привычке перепрыгивая через три ступени, и оказался в круглой полутемной комнате, действительно размерами с мою спальню в Закатной башне. Комната была заставлена полками с книгами, но никаких дверей я не заметил, только четыре узких окна, сквозь которые с трудом проникал дневной свет.

Пока я оглядывался, подошел Энди.

— Ты всегда так бегаешь? — восхищенно спросил он.

— Только когда никто не видит, — честно признался я. Бегать по замку мне запрещалось. Отец считал, что будущий король должен ходить величественно, но я все равно упорно продолжал бегать.

— Ладно, пойдем, покажу тебе лабораторию! — Энди толкнул одну из книжных полок, и за ней оказалась дверь, которая, судя по окнам, должна была вывести или в никуда, или на балкон. Никаких балконов в Черной башне не было, по крайней мере видимых снаружи, и я с интересом заглянул за дверь.

За дверью оказалась комната, тоже круглая и с такими же окнами. Сквозь пелену удушливого дыма можно было разглядеть полки с целой галереей стеклянных бутылочек разной формы с разноцветным содержимым и непонятными надписями на выцветших наклейках и гирлянды из сушеных трав, грибов, ягод, мышей, насекомых и сморщенных черных огрызков невыясненного, но очень подозрительного происхождения под потолком. Посередине комнаты возвышался каменный стол, бывший одновременно чем-то вроде плиты или печи. На нем царил первозданный хаос, представлявший собой смесь битой посуды и дымящейся зеленоватой жидкости, с шипением капающей на пол и распространяющей вокруг такой едкий запах, что сова с сонными глазами, сидевшая на шесте около окна, беспрестанно чихала.

— Не обращай внимания! — Энди пренебрежительно махнул рукой. — Я тут пытался изобрести эликсир жизни, но почему-то он взорвался. Я потом приберу. Пойдем лучше посмотрим в Сферу Всевидения.

Энди открыл очередную замаскированную под полку дверь, и мы оказались в еще одной круглой комнате. Здесь полок не было, а стены от пола до потолка покрывали гобелены с изображениями каких-то невероятных чудовищ, глядевших на нас живыми глазами.

Сфера Всевидения оказалась хрустальным шаром чуть меньше человеческого черепа. Сравнивать было легко, потому что лежала она как раз в черепе, с которого кто-то предусмотрительно срезал макушку, и занимала место мозгов какого-то ныне покойного бедолаги. Все это зловещее сооружение, прикрытое шелковым полупрозрачним покрывалом, возвышалось на небольшом изящном столике.

— Кого ты хочешь увидеть? — спросил Энди, сдергивая легкий эльфийский шелк.

— Ленсенда! — не задумываясь, выпалил я.

— Смотри внимательно, сейчас увидишь!

Я уставился в шар и действительно вскоре увидел Ленсенда. Он с глупейшим выражением счастья на лице подбрасывал и ловил восторженно хохочущего годовалого младенца. Смеха слышно не было, но от этого картина не становилась менее реальной. Мне стало грустно. Ленсенд даже не вспоминает обо мне… Но Энди быстро вывел меня из уныния.