Битая грань (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 33

— Здорово! Я — за! — Кате тоже понравилось предложение. — Все равно целый день свободна теперь, — улыбнулась с каким-то неверием до сих пор.

Нет-нет, а вздрагивала от одной мысли, что могла бы по-прежнему в том месте работать. И утром вновь пришлось бы туда ехать… Фу! Никак расслабиться полностью не выходило.

— Вот и решили, — довольно кивнул Саша. — Так зачем подорвалась, малышка?

— Не знаю, Саш. Сон приснился, проснулась. Воспоминания, мысли… Не могу теперь уснуть, — пожала плечами, усаживаясь на подушки, которые уже устроила на подоконнике, болтая с ним. Посмотрела на спящий город. — Не хотела тебе мешать отдыхать, прости.

— Что за сон? — отмахнулся он от ее извинений. Зато уцепился за слова, как бульдог.

— Я думала о том, что ты мне про отца рассказал и про то оружие пропавшее, за которое ты долг возвращал. Его из-за этой партии убили? — не поворачиваясь к нему, смотрела в окно и на виды, и на темное отражение Ольшевского заодно.

— Сложно сказать конкретно, котена, там много конфликтов было и претензий, — осторожно, слышимо подбирая слова, ответил Саша. Возможно, не хотел ее расстраивать. Но для нее было главное, что он говорил, рассказывал, а не скрывал и не запрещал даже вспоминать, как мама! —  Целый гордиев узел. Но да, эта партия многим стояла поперек горла, твой отец умел урвать лучший куш. Его за это не любили. И желающих перехватить такую выгодную сделку было достаточно. Вполне вероятно, что это и послужило последним критическим толчком. Мы так и не смогли узнать точно.

Замолчал, внимательно вглядываясь в нее. Катя тоже не торопилась говорить. Думала, вспоминала обрывки сна, в котором детство снилось. Обыденности какие-то: завтрак на кухне, как папа ел яичницу, которую мама им пожарила. Листал газету и смеялся о чем-то. Как часы заводил, сверяя время с телевизором…

— У папы часы были, помнишь, может? Я уже как-то упоминала, мне нравились они очень. Большие, «командирские». Он их любил сильно, — повернулась к нему от ночного вида города.

— Да, помню, — даже в темноте спальни было видно, что Ольшевский нахмурился, словно не понимая, к чему она про это вспомнила. — Наградные. Он ими дорожил очень.

— Да… — Катя уперла локти в колени и устроилась подбородком на скрещенных пальцах. — Он под крышкой иногда особо важные какие-то сведения прятал. Бумажки крохотные совсем с цифрами, кусочек карты мог… Я знаю, потому что мне эти часы очень нравились, а папа когда-то забыл дома. И мне так захотелось их в руки взять, рассмотреть, примерить… Он застукал меня, вернувшись за часами. А я с испугу уронила, — Катя улыбнулась, воспоминания хорошими были. — Крышка отлетела и выпала такая записка. Но папа не злился, понял, когда я сказала, что просто хотела примерить. Часы мне тем вечером купил. Не такие, конечно, женские. Но все равно, у всех электронные, а у меня — настоящие! Ну, мне всегда электронные какими-то неживыми казались… — смутилась.

— Я помню, котена. И как ты хвасталась еще неделю потом, — тоже улыбнулся Саша. И была в его голосе слышна какая-то добрая ностальгия за теми временами.

— Хвасталась, — со смехом согласилась она. — А про ту бумажку папа просил никому не рассказывать. Это наша тайна с ним была. И я ее сохранила, — она встала и пошла назад к кровати, села около Саши. — И вот я сейчас подумала, а вдруг и про вашу ту партию там какие-то… ну, не знаю, сведения или координаты были? Куда спрятал… Понимаю, что дело давнее и вы все решили давно. Просто в голове мысль крутилась эта. Часы у мамы остались. Сначала хотела с ними и похоронить. Но… потом, как память, оставила. Единственное, что с собой взяла с дома из вещей папы, — этот вздох дался тяжелее, по сей день те времена отдавали в сердце болью. — Вот, в общем. Просто подумала, что можно поехать как-нибудь, глянуть. Просто, чтоб закрыть этот вопрос. А вдруг?.. Или глупость, считаешь?..

— Любопытно, — Горбатенко откинулся на спинку своего кресла, отодвинув уже пустую чашку из-под кофе в сторону, внимательно слушая, как Санек ему идею Кати излагал. — Черт! Меня реально цапнуло, — хмыкнул, придавив веки пальцами. — А если дочь Коршуна права? Эта твоя Катерина… Любопытно же. Мы тогда до копейки выложились с тобой. Был момент, когда я даже боялся, что не выгребем, погорим. И сейчас интересно, кто ж так кинул и Мишу, и нас заодно. Да и семью Коршуновского подставили нехило.

— Интересно, — согласился Санек. Олег словно его мысли повторил, которые он сам Кате озвучил ночью после этого рассказа. — Хотя сомневаюсь, что мы там прям листок с фамилией найдем. Может, и вообще ничего не будет. Но, возможно, хоть про стволы что-то узнаем? До сих пор же не всплыли нигде. Или намек какой-то…

Замолчали оба, взвешивая и раздумывая над информацией.

— И когда ты ехать надумал? — криво улыбнулся Олег, поняв, что Ольшевский настроен серьезно.

— Катя на следующей неделе так и так к матери ехать в гости планировала. Мотнусь с ней, погляжу, чего и как. Поузнаю, покопаюсь в прошлом. Да и свои дела у меня там нарисовались внезапно… — не собирался про бывшего котены упоминать. Но не забыл ничего.

И даже удачно, что повод сгонять в тот город подвернулся, не придется малышку обманывать.

— Хорошо, — одобрил Горбатенко. — Мы на связи, если вдруг что, звони, подсоблю по любому поводу.

— Знаю, — кивнул Санек, поднявшись. У обоих дел по горло, и так расслабились, шиканули, можно сказать. — И ценю. Буду в курсе держать.

— Может, вам сразу пару моих людей из агенства взять? Иногда со дна болота всякая муть вылазит, — серьезно глядя, намекнул Олег, поднявшись и протянув руку на прощание.

— Нет. Пока Кирилла возьму, справимся, думаю. Если что, тогда по ходу решу, пришлешь. Надеюсь, не понадобится, — пожал крепкую ладонь друга, чуть хмыкнув, когда увидел под своим подарком-часами толстую красную нить. — Марии привет. И дочка пусть не болеет, — добавил на прощание.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Горбатенко. — Ну и ты Катерине от нас привет передавай. Познакомь уж с ней, что ли. Любопытно же, какой дочь Коршуна стала.

— Скоро, — пообещал Ольшевский, уже уходя.

И не лукавил. С этими людьми Катю знакомить и можно, и нужно.

  Кате и в голову не приходило, что Саша так активно и хорошо воспримет ее идею. Допускала, что может отмахнуться или по-доброму посмеяться. Однако Ольшевский не только серьезно выслушал, но и готов был ехать в ближайшие выходные в ее родной город… Это сбивало с толку.

Вроде «дела давно минувших дней» затронуты, нет нужды в спешке.

Хотя, вероятно, она действительно не понимает, насколько это было важно для Ольшевского? Но, возможно, Саша тогда потерял или вложил столько, что до сих пор заинтересован?

Короче, его интерес саму Катю так подзадорил, что стало почти невтерпеж! И любопытно, и занятие какое-никакое…

Не привыкла бездельничать. Смешно, и недели еще не прошло, как уволилась, первый день не на работе, а уже не знала, что бы сделать, и куда себя пристроить. Давно рассчитывала только на себя. Как в столицу переехала, и училась, и подрабатывала одновременно. Да и потом никогда от работы не отлынивала. Теперь же не понимала, чем ей заняться? Что, вообще, делают люди, которые не заняты где-то в офисе?

Думала, отоспится за предыдущий год, а оно как-то не спалось совсем. Еще и среди ночи просыпалась. Почитать книги?.. Так у нее в жизни сейчас такой роман завертелся, что на печатные строки и вовсе не тянуло.

Вчера еще хоть в салоне время провела, а сегодня слонялась по квартире Александра, как неприкаянная душа, ей-богу! Вот тебе и мечтала отдохнуть несколько месяцев, дыхание перевести, смешно, честно! То в окнах застывала, разглядывая шикарные панорамы, то клацала каналами спутникового телевидения, но все равно не выдерживала долго ничего, кроме музыкальных…

Из-за этого, наверное, появилась идея снова начать играть. Обожала музыку! Особенно скрипку и фортепиано. С голосом Кате не повезло, а вот играла когда-то действительно хорошо. Отец поощрял и одобрял, многие учителя ей даже будущее великой исполнительницы пророчили. Что ж… не сложилось. После его смерти у матери доходы стали не те, да и до старой школы далеко добираться. Перевела в районную музыкалку, и на конкурсы ездить возможностей уже не имели. Выпала из русла, уже только для души играла, считай. А когда за Вадима замуж вышла…