Произвол судьбы - Данилов Сергей - Страница 48

— Без сопливых обойдусь, — презрительно сказал я. Сам я плакать просто не умел и совершенно не переносил, когда плакали другие. Нейл потерял для меня всякий интерес.

Я окинул взглядом каторжников. После того как охранять их стало некому, они сами занялись своим освобождением. Одни старательно сбивали с ног кандалы, другие уже избавились от цепей, но уходить не спешили, а выжидающе смотрели на меня. Я был уверен, что многие каторжники попали сюда не за преступления, а просто по несчастному стечению обстоятельств. За каждого нового работника начальник охраны рудников платил немалые деньги, и даже мои наемники, не испытывавшие недостатка в деньгах, не упускали случая продать на рудники пленных мужчин из захваченных нами замков. Именно таким образом попал на рудники Гунарт Сильный. Я подумал, что неплохо было бы разобраться, за что попали на рудники эти люди, и отпустить невиновных на волю, но представил, сколько это потребует времени, и мне сразу расхотелось этим заниматься.

Из дальнего коридора послышался стук подкованных железом сапог стражников и звон оружия. Это положило конец моим размышлениям о судьбах окружающих людей, и я громко и вполне по-королевски объявил:

— Эй, народ! Я, Рикланд, наследный принц Фаргорда, объявляю амнистию! Все свободны!

Что тут началось! Вопли восторга слились с лязгом ломаемых кандалов и криками перепуганных или умирающих стражников. Гномьи кирки оказались неплохим оружием, и вскоре шум схватки утих. Бывшие каторжники собрались вокруг меня, кто-то пытался благодарить, слюняво целуя руки и хватаясь за одежду. То и дело раздавались истошные крики:

— Слава принцу Рикланду! Да здравствует король!

Я представил себе, что скажет король, когда узнает, что на золотом руднике не осталось работников, и мне стало как-то не по себе. Но вряд ли я смог бы вернуть все на свои места, даже если бы очень захотел. Толпа собралась немалая, наверное, около сотни человек, и все хотели протиснуться ко мне поближе. «Сейчас меня раздавят, — мелькнуло в голове, — или придется прокладывать себе дорогу мечом». Я огляделся и, заметив неподалеку опрокинутую тележку, вскочил на нее и оглядел толпу. Гунарта Сильного среди освобожденных каторжников видно не было, и что-то подсказывало мне, что найти его самому мне будет не просто.

— Кто-нибудь знает, где мне найти Гунарта Сильного? — Я тщетно пытался перекричать народ, но так и не услышал 'в ответ ничего, кроме радостных возгласов.

Восторги толпы меня особенно не смущали, за свою не очень долгую жизнь я успел вдоволь наслушаться и криков радости, и проклятий. Я прекрасно понимал, что люди не угомонятся, пока не услышат от меня чего-нибудь вроде королевской речи. И почему народ так любит послушать, какой бред приходит в голову особам королевской крови? Лично я терпеть не мог слушать речи, а тем более их произносить, хотя обстоятельства частенько заставляли меня делать и то и другое. Речи отца, к которым он готовился иногда по нескольку дней, я обычно пропускал мимо ушей, а из уроков риторики, по которой всегда имел твердую оценку «неудовлетворительно», я вынес только, что начинать речь, обращенную к народу, следует с фразы: "Мои возлюбленные подданные!» Поэтому, когда какие-нибудь счастливые крестьяне, избавленные мной от своего жестокого лорда, ждали от меня выступления, я нес околесицу, выбалтывал все, что приходило мне в голову. Красноречием я не блистал, но слушатели были без особенных претензий, поэтому мои экспромты воспринимались народом ничуть не хуже тщательно подготовленных речей отца.

Я оглядел обращенные ко мне лица, горящие глаза. Странные люди, взрослые мужчины, некоторые явно сильнее меня, а мало того, что позволили кучке орков запугать себя до полусмерти, так еще и сейчас ведут себя как мальчишки, живущие в окрестностях Черного замка. Те, как увидят меня, сразу начинают орать во всю глотку: «Да здравствует принц Рикланд!» «Придется сказать им несколько слов, а то так ведь и будут кричать, пока не охрипнут, — с тоской подумал я. — Что ж, сам виноват, шел бы себе мимо и не лез не в свое дело».

Я поднял руку, все тут же замолчали и выжидающе уставились на меня. «Вот когда надо спрашивать про Гунарта, — про себя усмехнулся я. — Ладно, не буду разочаровывать восторженную толпу. Вы хотели услышать, как я треплю языком, пожалуйста, получите!»

Тишина стояла полная. Было слышно, как где-то капает вода и шуршат крыльями летучие мыши под сводами пещеры. Хорошо, можно не орать во всю глотку. Я поправил съехавший набекрень золотой обруч и начал:

— Народ Фаргорда! — Фразу «Мои возлюбленные подданные» выжать из себя мне не удалось. Какие они, к демону лысому, возлюбленные — на рудниках-то. К тому же подданные они не мои, а короля. Да и вообще, эта фраза мне никогда не нравилась. — Приветствую вас на свободе!

Народ Фаргорда опять разразился радостными криками. Мне не терпелось покончить со всем этим как можно скорее и пойти своей дорогой, поскорее освободить Гунарта и заняться чем-нибудь более интересным. Но происхождение обязывало мучиться до конца. Тут не уйдешь, хлопнув дверью, как с Королевского совета. Сомневаюсь, что народ будет и дальше любить принца, который демонстративно пренебрегает этой любовью. Я изобразил жалкое подобие улыбки, на большее я был уже не способен, и продолжил:

— Не так давно я узнал, что многие из вас попали на рудники незаслуженно. Мне захотелось восстановить справедливость. Быть может, вместе с невинными людьми на свободе окажутся воры и разбойники. Но я надеюсь, что пребывание на рудниках кое-чему их научило и на воле они изберут себе более благородное занятие. Иначе следующая встреча со мной будет для них не такой радостной, как сегодняшняя. Честным же людям я желаю счастья и благополучия! Возвращайтесь к своим семьям, и да сопутствует вам удача!

Опять раздались дружные крики, правда, на этот раз не такие продолжительные. Все ждали, что же я скажу дальше. Но я решил, что и так сказал больше чем достаточно, и перешел к интересующему меня вопросу.

— Я надеюсь, что после того, как я вернул вам утраченную свободу, вы не откажетесь оказать мне небольшую услугу? Скажите, ради всех богов, где мне найти Гунарта Сильного?

— Гунарт Сильный умер, — послышался чей-то голос.

— Как умер? — Я ожидал чего угодно, только не этого. По моим подсчетам Гунарт попал на рудники не более десяти дней назад. Не могла же работа, пусть очень тяжелая, за столь короткое время загнать до смерти молодого крепкого мужчину.

— Третьего дня он не вернулся в барак, — сказал хмурый человек с медной серьгой в ухе, стоявший прямо передо мной.

— Орки в ущелье его скинули, к призракам, — подхватил его сосед, безбородый юноша. — Гунарт непокорный был, себя в обиду не давал, да и других тоже. Орки каждый день грозили ему, что к призракам отправят. Видать, так и сделали. Они на расправу скорые.

— Это правда? — Я оглядел стоящих вокруг людей. Некоторые опускали глаза. Выражение лиц явно говорило, что все считают Гунарта мертвым.

Я зло выругался. Это было не самое удачное завершение королевской речи, но известие о смерти Гунарта Сильного просто вывело меня из себя.

Гунарт не относился к числу моих друзей. Я встретил его лишь однажды, когда он пытался защитить от меня лорда Урманда, телохранителем которого служил. И встреча эта закончилась тем, что я с помощью безобидного приема собственного сочинения заставил его рухнуть на пол без сознания на то время, которое понадобилось мне, чтобы разделаться с Урмандом и покинуть замок. А вот слышал я о Гунарте много, причем только хорошее и, признаться, не мог понять, из каких соображений он нанялся служить этому старому кретину Урманду. Я никогда не желал Гунарту зла, хотя, защищая Урманда, он очень старался меня убить, и считал, что на рудники он попал по чистой случайности и совершенно не заслуживал быть скинутым в ущелье Потерянных Душ.

Внезапно кто-то сзади потянул меня за голенище сапога. От неожиданности я резко обернулся и чуть не снес наглецу голову мечом, который все еще продолжал держать в левой руке. Передо мной стоял Нейл.