Произвол судьбы - Данилов Сергей - Страница 36

— Ты путаешь меня с черным магом. Ничем подобным белая магия не занимается. Я просто сам воспитаю мальчика, научу его всему, что знаю,, и постараюсь сделать так, чтобы своими магическими способностями он приносил только пользу.

«Как же, воспитаешь ты Энди, — подумал я. — Черному колдуну, по крайней мере, это не удалось. То, что у Энди какое-то особое предназначение, я ни минуты не сомневался, только вот это предназначение было наверняка не связано с борьбой черных и белых магов, хотя по характеру он все же был ближе к белым. И идея, что миром должно править добро, наверное, ему понравилась бы. Но все равно у меня не было никакого желания расставаться с лучшим другом из-за прихоти какого-то волшебника».

Подружились мы с Энди совершенно случайно. Мне было лет десять, в замке было полно орков, и я как мог пытался отомстить им за смерть брата. В то время я еще недостаточно хорошо владел мечом, и, хотя мне удавалось иногда убить одного-двух, мне тоже доставалось. Роксанд уже не удивлялся, глядя, как я отрываю от простыни длинные полосы, чтобы перевязать очередную царапину, нанесенную каким-нибудь особенно расторопным орком, от которого я не успел вовремя увернуться. Но некоторые орки уже тогда удирали от меня.

В тот день, когда я встретил Энди, я как раз гнался за одним из таких трусов. Бежал я медленно и быстро отстал. Накануне меня ранил здоровенный орк. Он, наверно, разрубил бы меня пополам, если бы я вовремя не отскочил. Его меч только вскользь коснулся меня, и я даже не сразу заметил тогда, что ранен, а когда обратил внимание на рану, ткнул мечом куда-то в орочью морду и, пока орк соображал, сбежал в Закатную башню. Кровь из раны лилась ручьем. Я попытался затянуть ее куском простыни, но это мало помогло, место было какое-то неудачное. Тогда я разорвал всю простыню на полоски, намотал на себя побольше таких бинтов, надел сверху куртку и сделал вид, что вообще ничего не произошло. Я никогда не жаловался, поэтому, когда на другой день рана начала довольно сильно болеть, я никому ничего не сказал и продолжал вести себя как ни в чем не бывало, ввязываясь в драки. Правда, меч мне приходилось держать левой рукой, правая вдруг сильно ослабела. Ночью меня бил жуткий озноб, и я не мог заснуть, но наутро я опять никому ничего не сказал, а встал и побежал искать приключений на свою голову.

Мне страшно повезло, что орк, которого я встретил, оказался таким трусом. Если бы он принял бой, ему бы не стоило большого труда меня прикончить. Меня шатало из стороны в сторону, перед глазами мелькали черные и красные пятна, а рана горела огнем. И вот в таком состоянии я бежал по галерее и пытался сообразить, куда мог деться трусливый орк.

Вдруг из стенной ниши, в которой стояла огромная статуя короля Ознабера, раздался тихий шелест, как будто переворачивалась страница книги. Я резко остановился. Когда был жив мой братишка Рилсед, он иногда прятался от меня за этой статуей, чтобы почитать в тишине. Я тихо подошел и заглянул в полумрак, едва рассеиваемый двумя яркими факелами по бокам ниши. Мой семилетний брат, одетый в какую-то темную одежду с капюшоном, сидел в своей любимой позе, уткнувшись носом в какую-то огромную книгу.

— Привет, Рил! — изумился я. — Ты что, привидение?

Рил взглянул на меня, капюшон съехал на плечи, и я понял, что это не мой братишка, а совершенно незнакомый мальчик. У него были черные глаза и черные волосы. Я никогда не видел таких людей. В Фаргорде и в Эльмарионе у всех людей светлые волосы, ну, в крайнем случае, рыжие, и глаза серые или синие, а у этого мальчишки были совершенно черные. А все остальное как у нормальных людей. Мальчишка посмотрел на меня и сердито сказал:

— Никакой я не Рил и не привидение. Еще вопросы есть?

Вопросы у меня были, и я даже открыл рот, чтобы их задать, но мальчишка уже отвечал:

— Я Эндилорн, ученик черного колдуна. Орк побежал в правый коридор. А здесь я читаю волшебную книгу, которую взял, пока колдун спит. Да, я знаю, кто ты, и совершенно не хочу с тобой общаться. Потому что ты злой и никого не любишь. Да, я читаю твои мысли. А теперь, если вопросов больше нет, будь так любезен, иди куда шел.

Этот мальчишка действительно читал мои мысли, как будто я не думал, а говорил вслух. К тому же он довольно точно подметил, что я представлял собой в то время. После смерти брата я и вправду ненавидел весь мир. Я ненавидел орков за то, что они убили брата, ненавидел отца за то, что тот не уничтожил после этого всех орков до единого или, по крайней мере, не выгнал их из замка, ненавидел Ленсенда и свою сестру Линделл за то, что они сбежали из Черного замка и бросили нас с братом на произвол судьбы, ненавидел Готрида, потому что чувствовал, как тот ненавидит меня, ненавидел Имверта просто так, за его отвратительный характер, а больше всего ненавидел себя за то, что не защитил брата в тот роковой день. Но, хотя я и чувствовал, что Энди прав, на меня накатила обида, — до сих пор никто не позволял себе так со мной разговаривать. Тем не менее я почему-то послушался этого семилетнего мальчишку, повернулся и собрался уходить, как вдруг моя рана дала о себе знать особенно сильно. Я даже поморщился.

— Тебе что, больно? — окликнул меня Энди.

— Ни капли мне не больно, с чего ты взял? — прошипел я сквозь зубы.

— Не ври, это бесполезно. Все равно тебе меня не обмануть. Я же читаю мысли. Дай-ка я посмотрю, что это у тебя так болит.

Я опять послушался. Этот мальчишка обладал какой-то волшебной силой. Недаром черный колдун взял его в ученики.

Энди размотал мою повязку и присвистнул:

— Слушай, как ты вообще ходишь? У тебя такое воспаление, что ты должен лежать в постели и тихо умирать, а ты еще и бегаешь. Если ты будешь продолжать в том же духе, завтра умрешь, ну, в крайнем случае, послезавтра. Почему ты не сказал об этой ране моему старику? Он бы вылечил.

— Еще чего не хватало, обойдусь как-нибудь, — проворчал я. — Один раз меня уже лечил твой колдун, после этого мне было так плохо, что лучше бы я сразу умер и не мучился.

— Ладно, потом расскажешь. Иди в свою комнату, сейчас я принесу кое-какие травы и попытаюсь что-нибудь для тебя сделать. Твоя комната в башне Заходящего Солнца, да?

Не дожидаясь ответа, Энди подхватил волшебную книгу и ушел в направлении Черной башни, а я поплелся в свою комнату. На меня вдруг накатила ужасная слабость, и я с большим трудом вскарабкался по лестнице. Энди догнал меня у дверей, помог мне раздеться и лечь в постель. Самое странное, что Роксанд в ту ночь даже не появился.

— Делай со мной что хочешь, — сказал я Энди, — только, пожалуйста, без магии.

— Без магии тебе будет очень больно, мне придется зашить эту рану.

Я пренебрежительно фыркнул.

— Ты думаешь, мне мало протыкали шкуру, что я испугаюсь еще пары дырок? А от магии меня тошнит. Если меня вырвет на пол, ты, что ли, убирать будешь?

Энди не стал настаивать, он достал глиняную бутылочку, вытащил из горлышка пробку, в комнате сильно запахло крепким вином, которое так любят пить орки. И эту гадость он вылил прямо мне на бок. От неожиданности я взвыл.

— Я же говорил, что без магии очень больно.

— Мой бок — не орочья глотка, чтобы терпеть это дерьмо, — сквозь стиснутые зубы прошипел я. — Кто тебя научил так лечить? Кажется, я сейчас сдохну!

— Сейчас будет еще хуже! — торжественно пообещал Энди. — Может, я все-таки лучше тебя усыплю?

— Ну нет, спасибо!

— Почему ты так боишься магии?

— Ничего я не боюсь! Просто после магии мне бывает очень плохо. К тому же во сне меня легче убить, а почему я должен тебе доверять?

— Не ври, ты нисколько не боишься, что я тебя убью во сне. Я вообще до сих пор не встречал человека, который бы так не боялся смерти. Мне кажется, ты гораздо больше боишься не того, что тебя убьют, а что заколдуют.

— Прекрати читать мои мысли!

— Почему? Это же так интересно! Знаешь, то, о чем люди думают, сильно отличается от того, что они говорят. Кстати, ты знаешь, что самый толстый лорд все время придумывает, как бы тебя убить?