Соскучился? (СИ) - "Dru M" - Страница 1

— А вас, Евгений, я попрошу остаться, — сказал в конце пары Влад тоном, не предвещавшим ничего хорошего — веселым, чуть ли не заигрывающим. Знай его Женя хуже, решил бы, что Влад в прекрасном расположении духа. Все-таки весна, сессия далеко, как далеко и бесконечное выпрашивание хороших оценок и вереница должников, тянущаяся от двери до самого конца коридора, эти грустные лица и поникшие плечи, давка в деканате и нервотрепка с утра до позднего вечера.

Но Женя знал его до последней задумчивой морщинки между темных бровей и каждого неосознанного жеста, чтобы сразу распознать за напускной беззаботностью зачатки тихого бешенства.

— Владислав Тарасович, что-то случилось? — некстати влезла староста Олечка, замерев с раскрытым рюкзаком в руках. Она кинула на Женю фирменный чуть обиженный взгляд — «Опять, Митрофанов, опять?» — и все-таки застегнула молнию рюкзака, закинув его на одно плечо. — Если это из-за пропусков, у Жени есть справка. Я ее куратору отдала. Хотите, принесу?

Влад соизволил поднять взгляд, правда посмотрел, конечно же, на Женю.

Изогнул тонкие бледные губы в усмешке, скотина, когда протянул:

— Нет, Ольга, спасибо. Этот кадр будет отдуваться без справки.

Олечка зачем-то несколько раз кивнула и быстро юркнула вслед за остальной группой в коридор.

Дверь за ней захлопнулась с грохотом, заставившим Влада вздрогнуть. Женя же невольно развеселился, увидев, как быстро погас огонек надменной бравады в серых глазах Влада, стоило им остаться наедине.

— И как же я буду отдуваться? — спросил Женя и неторопливо прошелся от парты к двери, чтобы повернуть торчащий в замочной скважине ключ. Затем вернулся к преподавательскому столу и присел на его краешек, прекрасно зная, как это бесило Влада.

«И двух минут уже простоять не в состоянии, Евгений?»

«Может, еще с ногами залезете? Места полно».

— Освободите мой стол, пожалуйста, — сказал Влад, всем корпусом нервно отпрянув назад, к спинке стула. И все равно расстояние, что их разделяло, казалось непозволительно малым.

После той дистанции, которую Влад то и дело пытался выстраивать с разной степенью успешности.

— Мы с вами снова на «вы»? — фыркнул Женя и отодвинул стопку контрольных работ, чтобы сесть удобнее. Поболтал немного ногами, разглядывая собственные расхлябанные в первых мартовских лужах кеды, уже не красные, а скорее грязно-розовые.

— Евгений, где вы были целую неделю? — спросил Влад прямо. Вроде постарался сыграть в безразличие, но Женя услышал, как его голос дрогнул. Увидел, как тот поерзал неловко, силясь принять непринужденную позу.

Во рту пересохло, а неугомонное сердце забилось сильнее.

Черт бы побрал Влада с его катастрофически неумелыми попытками изобразить равнодушие. Черт бы побрал его наивную уверенность, что в такие моменты он казался непрошибаемым и строгим, как с остальными студентами, которых вгонял в ужас одним только слабым прищуром. Но с Женей он становился другим. Сам взгляд Влада менялся, ухмылка едва ли тянула на язвительную, и голос его звучал так, что заставлял Женю на стенку лезть — просительно, мягко. Будто приглашая тотчас распять Влада на преподском столе, раздетого, жаждущего ласки, встрепанного от прелюдии, этой несерьезной борьбы, в которой Женя всегда брал верх. Поцеловать в костлявое плечо, прикусить теплую, солоноватую от выступившего пота кожу. Просунуть колено между его стыдливо сомкнутых ног, потереться о его стояк и шепнуть на ухо: «Нравится, маленький?»

— Я был там, — хрипло произнес Женя, с трудом вырвавшись из плена яркой фантазии, — куда ты меня послал в последнюю нашу встречу. Помнишь? «В задницу со своими играми».

— Евгений… — начал было Влад запальчиво, но Женя его перебил:

— Брось. Ты знаешь, где я был. Ты прочел все мои сообщения, — он закатил глаза. — Так, на будущее: тебя палят две синие галочки.

Женя отписывался ему каждый день, который провел в Берлине, празднуя свадьбу старшей сестры. В конце недели, напившись и еле поборов желание раздробить о стену упорно молчавший телефон, он настрочил Владу, что подумывает бросить учебу и остаться жить с отцом и сестрой в Германии. Глупый поступок, но Женя и не думал, что его пьяный бред так подействует на Влада.

Не думал до тех пор, пока не вошел с началом пары в аудиторию и не поймал на себе его взгляд. Полный одновременно гнева и громадного облегчения.

«Вроде двадцать восемь лет человеку, — подумал тогда Женя, подсев к корешу Лёне, и с невольной радостью приметил, что Влад все еще не спускал с него глаз, приветствуя группу традиционной ядовитой тирадой в честь проваленного теста, — а впечатлительный, как малое дитя».

— Я посылал тебя не всерьез, — пробормотал Влад недовольно, сдав оборону.

Видимо, действительно поверил в бестолковую угрозу бросить универ, действительно переживал так сильно, что не нашел в себе сил на официальное обезличенное «вы». Опустил взгляд, и неряшливо остриженная густая челка — и где только он находил всегда таких криворуких парикмахеров? — упала ему на лоб.

— Ну да, всерьез ты меня только в свою задницу отправляешь, — усмехнулся Женя.

В груди нетерпеливо екнуло. Вспомнился жаркий Владов шепот на ухо, умоляющий, сбивчивый: «Трахни меня. Пожалуйста, я больше не могу…» Его запрокинутая от удовольствия голова, растрепавшаяся челка и открытая беззащитная шея, на которой Женя с удовольствием оставил пару собственнических засосов.

По телу от вставшей перед глазами картины пробежали мурашки.

Влад вспыхнул и покраснел, подняв на него злой смущенный взгляд:

— Да что ты себе…

— То же, что и обычно, — Женя подался ближе и погладил костяшками пальцев его тонкое запястье под встопорщившимся рукавом пиджака. Влад поддался нежности касания, замерев не дыша. — Мне осталось доучиться семестр. Не думал же ты, что я брошу тут свой красный диплом?

«Что я брошу тут тебя», — он не сказал этого вслух, но Влад, кажется, прекрасно это уловил за полушутливым Жениным тоном.

— Я еще, кажется, пять тебе в зачетку не ставил, — заметил Влад язвительно, оттолкнув его руку. — До сессии доживи, отличник.

— Я прекрасно знаю предмет, Владислав Тарасович, — патетически прижав руку к груди, ответил Женя. Подмигнул и нахально добавил: — И тот, что вы преподаете всем, и тот, которым мы занимаемся… индивидуально.

Женя прекрасно помнил, как на конференции в начале года, на которую его потащил один из бывших преподавателей, от души раскритиковал доклад высокого худощавого студентишки и сцепился с ним в долгой интенсивной дискуссии. Никогда он еще не оставался в таком восторге от спора, и в конце мероприятия подошел пожать студентишке руку. Тогда и пропал с концами в его больших серых глазах, обласканный его скупой улыбкой и обещанием: «Еще встретимся, Евгений. Вы очень сообразительный молодой человек. Спасибо за ваши мысли».

И они действительно встретились.

Правда, Женя не ожидал, что студентишка с докладом окажется его новым преподавателем, который войдет в аудиторию, сухо представится и велит открыть учебники на первой теме.

Поначалу Женя, как обухом ударенный, вовсе не мог заниматься, не отвлекаясь на гипнотизирование Влада взглядом и рассматривание его длинных пальцев, как-то по-особому элегантно державших мел, ручку и даже проверенные тетради. Перед глазами плыло, в груди ныло, и бросало то в жар смущения, то в нервную дрожь. С собственной гомосексуальностью Женя никогда не боролся и давно поставил в известность отца, сестру и пару близких друзей. Но одно дело признавать это, и совсем другое — сохнуть по преподавателю, про предпочтения которого ничего не знаешь. В какой-то момент Женя не выдержал и подловил Влада после занятий, вжав в стенку, и откровенно высказал все, что думает о его чертовых тонких губах, длинных пальцах и шикарной заднице в узких брюках.

Влад молча вырвался и ушел, так резко захлопнув дверь, что показалось — назавтра вообще не вернется в универ и подаст заявление на увольнение.