Вода: Наперегонки со смертью (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 70

— Пойду, встречу людей. Сходню пока не трогай. — Предупредил Роман.

— Хорошо, капитан.

Роман спустился в один отсек, потом в следующий. В нем было абсолютно темно. Пришлось включить фонарь на телефоне, чтобы на последние проценты зарядки, найти себе спуск на следующий уровень. Поплутав среди микроавтобусов, Роман нашел лестницу. Спустился вниз, потом еще на один уровень, и еще на один, даже сбился, сколько лестниц вниз пришлось преодолеть. Наконец оказался в освещенном из проема, закрывающегося сходней, отсеке. Народ бродил среди грузовиков.

— Сюда, здесь есть лестница! — Позвал их Роман. Люди поспешили к нему.

— Вода есть? — Был первым вопрос.

— Есть. Сейчас готовят на кухне.

Раздались возгласы, больше похожие на плач. Народ бодро затопал по металлической лестнице. Роман провел их наверх, спустился вниз и помог тем, кто тащил раненого в ногу Юргена. Мужчине было совсем плохо. Он натоптал раненую ногу. Она распухла и приобрела нездоровый красно-коричневый оттенок с синюшными пятнами.

— Все будет окей. — Роман успокоил его. На корабле должна быть аптечка, ферштейн?

— Найн. — Сквозь зубы ответил Юрген.

— Фёст эйд кит? (аптечка первой помощи)

— Я, я, ферштейн.

— Зер гут, Юрген. Вылечим, на ноги поставим, будешь еще танцы преподавать. Яблочко, например.

Первая партия воды была приготовлена в большой кастрюле на двенадцать литров. Примерно по сто пятьдесят граммов на каждого. Чтобы не высчитывать досконально, мерили пластиковым стаканчиком меньшего объема. Начали с детей, больше взрослых страдающих от жажды. Предупредили их, чтобы не пили большими глотками, чтобы не вызвать спазм пищевода. Бедные дети, больше похожие на маленьких старичков, жадно пили. Взгляд их глаз в этот момент был совсем не человеческий. Он был похож на взгляд зверя, поедающего свою жертву в окружении менее удачливых соплеменников. Глаза детей бегали поверх кружки, и в них отражался страх, что их драгоценную воду могут отобрать.

Потом напоили женщин, затем Юргена. Он запил антибиотики водой. Потом пили мужики и последним выпил свой стаканчик Роман. Вода прояснила ум, сделала кожу менее сухой. Этого объема воды все равно было мало, чтобы напиться, даже ребенку. Развели еще столько же воды и через час повторили. Второй стаканчик позволил забыть о жажде на некоторое время. Тела приобрели прежнюю эластичность. Народ разошелся по каютам. Экипаж автовоза был не больше тридцати человек, поэтому пришлось потесниться в скромных отсеках. После перенесенных лишений, это уже никому не казалось неудобством.

Сречко нашел генератор, отвечающий за свет в отсеках и кондиционирование. Первый запущенный двигатель заглушили, за ненадобностью, запустили другой и стали наслаждаться забытым комфортом. После трехчасовой медитации, Роман понял, что захотел есть.

— Гель, ты бы сходила на кухню, глянула чего можно приготовить?

— Я смотрю, мы снова становимся обычной семьей.

— Просто эта среда, в которой мы оказались, стала для нас привычной, поэтому старые привычки возвращаются. А ты могла бы порадоваться, что у нас в доме снова есть, что поесть.

— Я рада, безумно.

— Тогда, вперед и возьми Леру с собой. Чтоб не притравить нас. Я там видел банки с иероглифами.

— Она же не понимает иероглифы.

Роман вздохнул.

— Все равно, как-то спокойнее.

Надо было обследовать судно, чтобы понять, как долго оно сможет служить прибежищем. Оценить запасы воды, даже той, что могла находиться в танках для выброса за борт. Ее можно было разбавить уксусом и перегнать на каком-нибудь самодельном аппарате. Понять сколько имеется продуктов питания. Чем можно защититься, если нагрянут мародеры. Проверить связь, послушать, что говорят в эфире и дать знать о себе, если это покажется безопасным. Узнать, какими запасами топлива располагает судно и есть ли возможность направить его на работу одного двигателя, отвечающего за освещение и работу кондиционеров.

Корабль оказался огромным. Внутренние помещения, занятые рядами автомобилей, казались намного больше, чем внешние габариты судна. Роман и остальные мужчины хоть и обошли весь корабль, но не могли сказать точно, не укрылось ли что-то от их внимания. Всего грузовых палуб на судне оказалось двенадцать. Те, что годились под перевозку легковушек имели низкий потолок. Там, где перевозились грузовики или тракторы, потолки были повыше. Техника была произведена разными фирмами, но преимущественно японскими и китайскими. Среди легковушек точно преобладали японские бренды.

На самой нижней палубе стояли те самые дальнобойные фуры, только цвет кабин у них был разный. Что показалось странным, не хватало четырех машин, а не одной. Даже следы на полу говорили о том, что прежде на этом месте стояли автомобили.

— Куда же они разъехались? — спросил Роман.

— На все четыре стороны. — Отшутился Сречко. — Может быть, они связались с кем-нибудь по радио?

— Точно, про радио забыли, надо узнать, что творится в эфире?

Когда поднялись на капитанский мостик, с удивлением обнаружили, что на дворе уже ночь. Свет из окон помещения бледными пятнами падал на поверхность неподвижного океана. Сречко позвал жену, чтобы она перевела все, что услышат в эфире. Включенный приемник сразу разразился болтовней на тех волнах, что стояли по умолчанию. Английский и не только, языки смешались в какофонию трудноразличимых звуков. Валерия наморщила лоб, пытаясь уловить смысл.

— Тут и торгуются, и ругаются и грозят друг другу. Шумят, как на бирже во время паники. Люди ищут защиты, просят помощи. Мы могли бы взять себе людей под крышу?

Сречко непонятно выругался на сербском. Предложение супруги не нашло у него понимания.

— Пока будем сохранять радиомолчание. Неизвестно, как далеко в океан могут зайти мародеры и прочие отморозки. Я бы внимательнее послушал эфир, может, появится кто-нибудь дельный, чтобы мы могли предложить им какой-то обмен. У нас целый корабль машин, а у кого-то целый корабль консервов. Им надо добавить мобильности, а нам продовольствия. — Роман решил, что в таких вопросах терпение и осторожность будут вознаграждены. — И еще, надо на ночь отключать всю внешнюю иллюминацию, а то сияем, как публичный дом в день получки.

Не сразу удалось понять алгоритм отключения внешней иллюминации. В итоге, освещение осталось только внутри корабля. Дежурное в грузовых отсеках и обыкновенное в жилых.

Сытый, утоливший жажду народ не верил своему счастью. Дети снова начали играть. У взрослых появились иные заботы, кроме переживаний за них. Интересно было исследовать грузовые отсеки. Один уровень под легковушки был заставлен пикапами и внедорожниками, другой микроавтобусами, третий разнокалиберными легковушками. Были здесь развозные грузовички, квадроциклы, трактора и даже несколько карьерных самосвалов. Самый нижний отсек — царство траков, дальнобойных фур.

В нормальное время стоимость груза на корабле исчислялась бы сотнями миллионов долларов. Сейчас же автомобили представляли ценность, если имелся доступ к топливу. С потерей логистических цепей, любая машина вскоре становилась красивой бесполезной штукой. Владельцем же груза мог стать любой, кто занял корабль, и оспорить его право можно было только грубой силой. Никакие юридические средства в новом мире больше не работали.

Большую часть времени Роман посвящал прослушиванию эфира. Через некоторое время у него сформировалось понимание того, что творилось в округе. Большая часть людей, находящаяся на судах в открытом океане, просила помощи. Были и те, кто оказался на островах архипелага и столкнулся с насилием. Они тоже молили тех, кто их слышит, найти и вывезти из того ада в котором они оказались. Но были и те, у кого имелось, что предложить на обмен.

Контейнеровозы, застрявшие в океане, имели огромный ассортимент вещей, которые могли помочь выжить, но их малочисленные экипажи находились в страхе перед вооруженным захватом большой группировкой. Они не называли координат своего местонахождения, предлагая места для переговоров вдалеке от кораблей. Это было разумно и подходило для ситуации в которой оказались люди Романа.