Рыцарь Кровавой Розы (СИ) - Марков Тимур - Страница 9

Но, безусловно, главной жемчужиной процессии был сам виновник торжества. Тристан всю свою жизнь готовился к этому дню, и всё обязано было пройти идеально. Разумеется, юноша все подготовил заранее, еще дома, ведь подобрать одеяние для судьбоносного момента оказалось не так-то просто. Но после долгих раздумий и многих часов торчания перед зеркалом Тристан, наконец-то, определился. Для церемонии представления он выбрал легкий вороненый полудоспех, сочетавший металлические пластины с кольчужными элементами. Богато украшенная травлением и позолотой, броня представляла собой настоящее произведение искусства и, как и полагается экипировке членов правящей династии, была создана в мастерской дома Корбейн, издревле славившихся как лучшие кузнецы и оружейники на Альбионе. Доспех был довольно открытым, что позволяло Тристану беззастенчиво демонстрировать свое молодое натренированное тело. Из одежды на нем были лишь набедренная повязка и кожаные сандалии со шнуровкой до колена. Само собой, весь наряд был выдержан в родовых цветах Дома –  алом и черном. Великолепный золотой торк[4] искусной работы обрамлял шею принца. Золотая брошь в виде розы, скреплявшая плащ на его груди, завершала образ. Длинные волосы наследника цвета темной меди были уложены в виде двух внушительных серповидных рогов, загнутых назад – подобные прически по торжественным случаям были традиционными в их семье. 

У левого бедра на перевязи висел изогнутый меч в красиво декорированных ножнах. Вообще, традиционным оружием дома Лионесс было копье, но Тристан решил, что меч, как символ рыцарского звания, будет более уместен в данной ситуации. Юношу буквально распирало от осознания собственной величественности. Вместе с тем, он прекрасно осознавал ту громадную ответственность, что была возложена на его плечи – ведь сегодня он представлял свой Дом перед всем Камелотом. Многие поколения предков взирали на него из Иного мира. Именно от его слов и поступков зависит репутация всей династии. Но Тристан был готов. Даже все досадные происшествия накануне не способны были поколебать его решимость. Он готовился к этому мигу всю жизнь, и ни за что не ударит в грязь лицом. Этот день принадлежит ему и только ему. Делая очередной шаг по ковровой дорожке, юноша чувствовал, как приближается к своей судьбе.

Интересно, какое испытание Совет выбрал для него? Победить несколько бойцовых рабов в поединке на арене? Или, может, совершить паломничество к древнему менгиру, затерянному посреди леса? Впрочем, какая разница? В любом случае, это будет какой-нибудь пустяк, с которым он справится без труда. А значит, совсем скоро, быть может, уже через пару-тройку дней, он снова пройдет по этой триумфальной дорожке, на сей раз для того, чтобы быть посвященным в рыцари. О, неужели это случится так скоро? «Сэр Тристан». Звучит великолепно! Юноша множество раз проговаривал про себя это сочетание, воображая, как бы его произносили разные люди. И вот-вот должен был настать миг, когда мечта станет явью. А после он обязательно отыщет ту черноволосую девицу, и уж тогда раз и навсегда покажет ей, кто есть кто. С момента той встречи на балконе Тристан не мог перестать думать о ней ни на минуту. Раньше ни одна смертная женщина не смела отказать ему, а эта чертовка отважилась поднять на него руку, да еще при помощи мерзких чар! Однако, к собственному удивлению, юношу это не только не разозлило, но лишь подожгло интерес к загадочной красавице. Еще больше поражало то, что зловещий ореол, окружавший ее, не отпугнул его, а совсем наоборот. Придя в себя после столь необычного знакомства, Тристан осознал, что таинственность и зловещая аура незнакомки манят его, точно блуждающий огонек неосторожного путника на болотах. Что ж, у него будет время разобраться с этим, а пока – его ждет куда более важное дело.

Меж тем процессия достигла конца длинного холла - массивные, окованные железом дубовые двери преградили им путь. Подле них застыли каменными истуканами два стражника в ливреях с изображением красного дракона – символа Пендрагона.

«Интересно, они искренне верят, что охраняют короля, или у них тоже есть небольшие роли в этом спектакле»?

Молодой наследник Корнуолла был не единственным, кто прибыл в этот день на церемонию Представления. Помимо него, сегодня впервые показаться перед высшим светом должны были еще двое юношей - Гарет, младший из сыновей короля Лота Оркнейского, и Элиан дю Лак, двоюродный племянник Ланселота. Тристан со своими людьми прибыл первым, и не успел он подумать, куда же запропастились остальные, как позади него послышались шаги.

Первыми подошли люди из свиты принца Гарета. Хотя свитой это назвать было сложно, и уж тем более сложно представить эту банду на официальной церемонии в королевском дворце. Отец рассказывал Тристану, что оркнейцы, живущие на севере - дикий народ, одинаково грубый как внутри, так и снаружи. Их варварские обычаи давно стали притчей во языцех по всей Логрии, и все же юноша был крайне удивлен тем, что увидел. Небольшая группа людей, окружавших принца, напоминала стаю диких зверей - косматые, с длинными нечесаными бородами, они носили одежду из выделанных шкур и кожи, и были вооружены столь же грубым оружием - топорами, дубинами и молотами. Тяжелый мускусный запах, ударивший в нос Тристану, подсказывал, что регулярное купание также не входило в число обычаев жителей Оркни. Однако, он не мог не отметить грозного вида этих воинов - высокие и крепко сложенные, с тяжелым взглядом, они не оставляли сомнений в том, что любому недругу, вставшему у них на пути, придется несладко. Самого же Гарета было сложно с кем-то перепутать, хоть его одежда ничем и не напоминала одеяние принца - ровесник Тристана, сын короля Лота возвышался на голову даже над самым рослым из своих воинов. Его жесткая темная шевелюра торчала во все стороны бесформенными клоками. Подбородок юноши уже украшала грубоватая бородка, переходившая на щеках в колючие бакенбарды. Оживленно переговариваясь о чем-то со своими людьми, оркнеец мельком взглянул на наследника Корнуолла, и на мгновение их взгляды встретились. Тяжелый, напряженный взор его буровато-зеленых глаз больше напоминал взгляд хищника, выслеживающего добычу, а не человека. Тристан поспешил отвернуться. 

Но долго удивляться не пришлось - пронзительный звон фанфар возвестил о приближении последнего виновника тожества. Блистая шелками и сверкая золотом, к ним шел Элиан дю Лак в окружении своих людей. Едва они приблизились, Тристан чуть не ахнул от изумления - свита отпрыска Озерного дома была вдвое многочисленней и раз в пять роскошнее его собственной. Великолепные ткани одежд, искусные узоры на доспехах и блеск драгоценных камней - все это сливалось в умопомрачительную картину, призванную прославлять богатство и могущество правителей Арморики. Даже древки знамен - и те были позолоченными. А ведь этот юноша был всего лишь двоюродным племянником короля! Молодому принцу показалось, что от досады и гнева он сейчас провалится под землю. Элиан стоял в центре группы, затмевая роскошью всю процессию вместе взятую. Его золоченые парадные доспехи были богато инкрустированы сапфирами, а великолепный шелковый плащ глубокого темно-синего цвета – расшит золотыми коронами, гербом дома дю Лак. Невероятно длинный шлейф одеяния поддерживали целых трое пажей. Отец любил повторять, что все дю Лаки на одно лицо, потому что их высоко задранный нос не позволяет отличать одного от другого. Тристан был вынужден признать, что это преувеличение - светловолосого, голубоглазого, статного Элиана можно было смело назвать красавцем, но рядом со своим именитым дядей он бы смотрелся, как индюк рядом с павлином. 

Не успел юноша поразмыслить на эту тему, как створки деревянных врат с гулким стоном распахнулись, открывая дорогу в тронный зал. “Пустяки. Момент истины вот-вот настанет. А затем, когда они отправятся выполнять задания Совета, дела покажут, кто чего стоит, лучше всякой роскоши. Беспокоиться не о чем”. Охрана почтительно расступилась и Тристан, гордо расправив плечи, приготовился к торжественному выходу.