Маг крови 3 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 27

Сын короля потемнел лицом и стиснул кулаки. Видимо, ещё никто не разговаривал с ним вот в таком тоне. Или никто из тех, кто был сравним со мной по положению и влиянию. По сути дела, я бы сам не стал так накалять обстановку, но не сделать этого не мог. Не с этим молокососом, который до сих пор не вышел из тени своего отца. Меня бы другие дворяне не поняли (да хотя бы вот эта троица за столом) и решили бы, что я легко сгожусь на роль ломовой лошади, на которую можно взваливать и погонять.

«С таким десертом не нужно мне и основного блюда в виде графской короны, - мрачно подумал я, наблюдая за яростью, плещущейся в глазах принца. – Чёрт меня дёрнул вообще сюда ехать. Мне и виконтом неплохо жилось».

- Ваше высочество, прошу вас успокоиться, - спокойно произнёс коннетабль. – Граф во многом прав.

- Он..! – начал было говорить принц, но его мягко перебил герцог.

- Он просто не совсем правильно понял ситуацию, - продолжил коннетабль и перешёл на другой тип общения, перестав выкать принцу. – Позволь я ему поясню.

- Хорошо, дядя, - хмуро кивнул ему в ответ парень и бросил на меня косой взгляд, полный злости и досады. – Я оставлю вас.

Мужчины поднялись из-за стола и вернулись на свои места только тогда, когда за принцем закрылась дверь.

- Граф, стоило ли его злить? Чего ты добивался, выводя из себя его высочество? – поинтересовался у меня коннетабль.

- Ничего, - ответил я собеседнику. – Просто принц взял неверный тон, посчитав, что я не настолько высокороден, чтобы общаться со мной с достоинством. Для меня он лишь сын моего сюзерена, никак себя не проявивший ранее. Не более.

- Он принц, - влез в наш разговор первый маршал. – Этого достаточно.

- Мне нет, - опять полез я в бочку. – Господа, я хочу закончить этот бессмысленный разговор и вернуться к своим людям, после чего отправиться в свой феод. В столице меня больше ничего не держит, а вот дома слишком много важных дел, которые без меня никому не решить.

Коннетабль глубоко вздохнул, на пару секунд прикрыл глаза и следом сказал уже менее резко, смягчив тон.

- Разумеется, граф, тебя никто не держит в этой комнате. Но хочу напоследок рассказать тебе кое-что. Это важно.

- Хорошо, я выслушаю вас, - кивнул я и вопросительно посмотрел на герцога.

Глава 9

Глава 9

Обратная дорога из столицы в свой родной феод прошла без малейших эксцессов. Коннетабль был так любезен, что предоставил мне проводника, который провёл грузовики по более удобному пути, чем тот, которым я воспользовался по пути на бал. Не пришлось ставить под угрозу главный королевский тракт, мощённый брусчаткой, и не было потрачено время на создание пути через реки и овраги.

Но как оказалось, неприятности просто решили за мной не бегать. Они ждали меня дома.

Едва только увидев Лину, которая выскочила из дома навстречу мне, встречая, я сразу понял: произошло что-то очень плохое, пока меня не было.

- Что случилось? – задал я вопрос сразу после приветствия.

- Хагха умерла, - грустно произнесла девушка. – Её убил тот дурацкий ошейник.

- Как? – не поверил я. – Не могло такое произойти.

И тут же понял: ещё как могло. С Линой несколько раз случалось, когда она нарушала мои распоряжения. Причём, не специально, просто по незнанию или машинально выполняя какие-то привычные дела. Они шли вразрез с моими указаниями, но поощрялись прежними хозяевами. Вообще запретов, которые заканчиваются смертью раба не очень много, но они есть, и нарушить их носитель рабской печати, всё-таки, может. Всегда я оказывался рядом с управляющей и отменял наказание. А тут…

«Дурак, почему не передал право приказывать Хагхе кому-нибудь другому, пока меня нет дома?», - со злостью подумал я про свою недогадливость. Моя ошибка стоила жизни хорошему человеку. – С Максимом что? Как он?

- Очень сильно переживает. Вас ругал, позавчера стал пить водку и вино, - сообщила управляющая. – Я ему решила не мешать.

- Сейчас он где?

- У себя, спит.

- Понятно… а как вообще случилось, что Хагха умерла? Рабская печать наказывает своего носителя смертью только в некоторых случаях, и их не так уж и много.

Лина тяжело вздохнула и совсем тихо сказала:

- Мне кажется… нет, я почти уверена, что она сама себя убила.

- Что? – воскликнула Аня, которая стояла рядом и внимательно слушала наш разговор.

- Не может быть?! – не поверил я. – Самоубийство запрещено рабской печатью. Она не убьёт, а накажет жуткой болью. Тебе ли не знать этого.

Та поморщилась, вспомнив не самые приятные моменты из своей жизни в статусе «чёрной» рабыни.

- Дело в том, что я и до рабства была из простонародья и привыкла находиться в услужении. Обучения по ухаживанию за благородными дамами просто помогли стать не такой скованной в присутствии знати, расширили кругозор и… вскружили голову, из-за чего и получила вот это украшение, - Лина показала чёрное кольцо на пальце, знак «чёрной» рабыни. – А Хагха была воином - гордым, сильным, привыкшим рисковать своей жизнью и мечтающей погибнуть в бою и со славой. И вдруг такое событие. Она и на меня наговорила не потому что узнала меня, а больше от злости и отчаяния. Когда вы уехали к королю, то мы с ней не раз разговаривали. Она мне призналась, что те обидные слова вырвались случайно, и попросила за них прощение. Я даже почти решила, что скоро станем хорошими подругами, ведь наши судьбы такие похожие, но – увы. Три дня назад её нашли мёртвой с ошейником, глубоко врезавшимся в её шею. Тут даже несведущий человек понял бы, что это он и убил её.

- Странно, она совсем не выглядела человеком, который хочет умереть, - с недоумением произнесла Аня.

- И я не заметила такого, - опять вздохнула Лина. – Эх, если бы я поняла сразу, что она просит прощения не просто так, а хочет уйти из этого мира без груза на душе от несправедливых обид.

- Где её тело? – спросил я.

- В землянке за стеной посёлка, там сделали отдельный морозильник для тела. Хоронить не стали до вашего возвращения.

- Проводи, хочу посмотреть сам.

Осмотр тела ничего мне не дал. Да и что я хотел понять, увидев мёртвое тело? Сам не знаю. У меня даже мелькнула мысль влить в тело немного своей крови и посмотреть, что же из этого выйдет. Нет, я не рассчитывал вернуть к жизни мёртвую девушку, но мог бы попытаться расспросить о причинах, которые привели к смерти, из расчёта, что слепок души ещё не выветрился из ауры. Но тут же прогнал эту мысль, как кощунственную. Внутри стало мерзко, когда я представил такую картину.

Бегло осмотрев труп, убедившись в отсутствии повреждений на нём, я тут же покинул землянку с мёртвой Хагхой, лежащей на кусках льда, которые сюда принесли из холодильника-погреба, где хранятся продукты. Её точно убил ошейник, а значит, предположения Лины о самоубийстве близки к истине.

«И чего ей не хватало-то, почему женщины такие, блин… женщины, у которых семь пятниц на неделе и иногда они все чёрные? - подумал я, придя домой. – Как бы Макс теперь с катушек не съехал из-за этого».

К счастью, всё обошлось. После нескольких дней запоя Ежов пришёл в себя и сумел принять и смириться со смертью Хагхи, к которой успел привязаться за короткий срок. Не в последнюю очередь благодаря ненавязчивому вниманию Лины, которая в минуты просветления землянина между уничтожением бутылок с крепким напитком, сумела убедить парня, что никто не виноват в смерти рабыни. Лишь местное общество со своими законами и правилами да гордость женщины-воина, что не захотела жить в позоре.

Далее у меня состоялся разговор с Палычем по радиосвязи. Вышло это не специально, просто совпало прояснение в эфире в Пустом королевстве и момент, когда Ежов пришёл в себя и вернулся в обычный ритм жизнь в посёлке.

- Приветствую, Сан Палыч!

- Взаимно, ваша милость, - рация передала смешок собеседника.

- Э-э нет, теперь бери выше - ваше сиятельство, - вернул я ему усмешку. – Недавно сам король вручил мне графскую корону.